В последнее время снова стали много размышлять о Путине. Писать статьи, как умные, так и глупые, и, как ни странно, мало чем друг от друга отличающиеся. Вот в «умной» статье, например, написано, что автору (который, надо сказать, некоторое время служил у Путина советником) кажется, что Путин сам должен возглавить работу по трансформации власти. Типа сформировать новую команду и передать ей ключи управления, благословить на благотворные реформы… (А еще лучше — самому же и возглавить комиссию по расследованию своей деятельности, добавим мы от себя.) Но непонятно, зачем бы ему это понадобилось?

Напротив, «глупый» автор (что ни в коем случае не инвектива, просто у него имидж такой — валять дурака до глубокой старости) утверждает, что телепатически проник он в психолабораторию Путина. И понял, что нельзя исключить, что Путин на самом деле имеет по вопросу о приватизации те же взгляды, что и автор. То есть, наверное, собирается все отобрать и переделить. Но, будучи человеком осторожным и целеустремленным, пишет этот автор, готовит наступление в стране социальной справедливости тайно, медленно, неотвратимо. Типа мы проснулись, а уже коммунизм и добрый старик Путин на облаке.

Однако тут ведь в чем сразу возникает проблема…

Если Путин в состоянии измениться и начать конструктивно думать о стране, найти правильные приоритеты, то какие б к нему тогда были претензии? А если измениться он не может, да и не желает, продолжает вести дело к катастрофе, войнам и разрухе, то на кой ляд нам его «возглавление» работы по трансформации власти? Авторы почему-то эту нестыковку обходят стороной.

Тем не менее, все эти статьи — что умная, что глупая, — в общем-то, как мы видим, сходятся в одной точке. Авторы верят или делают вид, что верят, в бескорыстную целеустремленность Путина. Просто в первом варианте эта целеустремлённость ошибочна и заводит нас в гиблое болото, а во втором — ведет нас, как Данко, из гиблого болота к светлому будущему. В третьем (на славном порталеRegnum) производится синтез. Светлое будущее, оказывается, и есть гиблое болото, в котором надо сидеть и радоваться еще бог знает сколько времени, поскольку благодарный народ просит Путина идти на четвертый срок. Главное же, что Путину можно что-то объяснить про текущую ситуацию и получить отклик.

И Путин очень часто этот отклик старательно изображает.

На многочасовых телеконференциях он выдержан, улыбчив, от острых вопросов не уклоняется. Как заметила одна журналистка кремлевского пула, такой свободы слова, какая царит на прямых линиях Путина, нет нигде в стране. В чем, безусловно, права, особенно в той части фразы, где про «нет нигде в стране». При том что нетрудно вообразить, как бы в этой свободолюбивой тусовке выглядел очередной бескомпромиссный диалог либерального журналиста с вождем по поводу, скажем, кейса Ильдара Дадина…

Так, наш либеральный журналист поинтересовался бы: а что думает господин президент о стране, где некоего гражданского активиста с полным соблюдением всех правовых процедур, принятых в нашем государстве, укатали в лагеря на реальный срок за «правонарушения», за которые он, вообще-то, ранее уже один раз был наказан. Да и не только за которые он один раз уже был ранее наказан, а которые в большинстве случаев никакими правонарушениями не являлись? Болото это или уже светлое будущее?

Путин нахмурил бы лоб и тоже поинтересовался: пардон, а кто такой этот ваш… Гадин, нет, Дадин? Дело в том, что он, Путин, сидит на Олимпе, а Гадин ползает внизу. На Олимпе Путин мыслит в крупных категориях и оперирует крупными объектами: кого захватить и чего разбомбить. А у Дадина — другая планка. Всего лишь выйти на какой-то дурацкий пикет, Путину сверху абсолютно невидимый. Путин, конечно, поинтересуется у генпрокурора, если сможет его разыскать, что там случилось с вашим Градиным, и соберет информацию, если вы, конечно, этого очень хотите. Но не взыщите, ответить ему сейчас попросту нечего.

Однако либеральный журналист, не будь простофилей, от гаранта так просто не отвяжется. А давайте, скажет он, я вам прямо сейчас коротко расскажу, чтобы зря не тянуть кота за хвост и напрягать референтов.

«Ну, давайте», — вяло согласится Путин, поглядывая на часы: там, может быть, Обама которые сутки на проводе ждет.

Понимаете, Владимир Владимирович, номинально Россия — демократическое государство, вы это и сами знаете. И по Конституции у ее граждан есть кое-какие права, небольшие, но есть, гарантом, которых вы вроде выступаете. Одно из таких фундаментальных, не побоюсь этого слова, прав — свобода слова, критика властей и демонстрация своей политической позиции мирно и без оружия. Согласно закону, Владимир Владимирович, есть акции массовые, требующие согласования с властями, чтобы те якобы смогли обеспечить общественный порядок. И есть акции, которые устраивает взволнованный гражданский одиночка в одиночном пикете, которое никаких согласований не требует. Так вот, вышеупомянутый Дадин совершил четыре таких выхода на улицу. По крайней мере, три из них были такими разрешенными Конституций и российскими законами демонстрациями политической позиции, за которые (у нас есть все основания утверждать) его привлекли к административной ответственности незаконно. А дальше, Владимир Владимирович, произошло следующее чудо. Три незаконных задержания преобразовались в российском суде в законный приговор по статье 212.1 УК РФ (неоднократное нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования) и привели Дадина к реальной посадке. На суде Дадина держали в клетке, как какого-нибудь убивца Цапка. И через это возникла определенная правовая, если не сказать диалектическая, проблема огромного социального значения. Потому что три порции говна, Владимир Владимирович (в реальном ток-шоу лучше, конечно, говорить не про говно), никак не могут превратиться в одну порцию мороженого. Иными словами, не находите ли вы, что гниль какая-то завелась в нашем королевстве?

«Так что вы от меня хотите, — удивится Путин. — Чтобы я вмешался в правосудие? Но вы же сами утверждаете, что я — гарант Конституции. А по Конституции мы — то есть я, верховная власть, и правосудие, судьи, — совершенно не зависим друг от друга. Я творю, что я хочу — вторгаюсь в разные страны, бомблю их, езжу на ядерные саммиты, вернее, не езжу. А они творят, что они хотят. Выносят приговоры гражданским активистам согласно своим правовым кондуитам. Которые, заметьте, им состряпала третья независимая ветвь власти в виде, прости господи, нашего парламента. Если я вмешаюсь, то как раз вся демократическая система-то и разрушится…»

«Но хоть мнение-то свое вы можете высказать, как мы в результате эту проблему решим?» — в отчаянье выкрикнет журналист. Но эти слова уже придутся в спину гаранту, не понимающему одной простой вещи, о которой сказал еще Исидор Севильский в VIвеке. Ты король, если правишь по справедливости. Если нет — ты не король.

Иными словами, если такое происходит в стране, в которой ты президент, то никакой ты, к черту, не президент, а обычный проходимец, потчующий всех враками про то, что ты в великой тайне 16 лет готовишь наступление эры социальной справедливости, да все никак не приготовишь. А социальная справедливость, тем временем, измеряется в очень простых единицах — в «дадиных».

Все очень просто: если Дадин будет сидеть в лагерях, то никакого Путина нет. А вы: четвертый срок… четвертый срок…


Графика Михаила Златковского/zlatkovsky.ru