Кампания по украинской «декоммунизации» формально закончена: 1 июня парламент одобрил, а спикер Андрей Парубий подписал постановление о переименовании ряда городов и сел в рамках принятого прошлой весной т.н. «пакета декоммунизации». Точнее, Парубий подписал два постановления: отдельно по Днепропетровску и… все остальное – в списочном порядке.

Итак, город Днепропетровск теперь уже официально называется «Днепр» (по-украински – «Дніпро»), и это стало символической точкой во всей этой истории «освобождения от советской символики», собственно, — расставания с советской «мемориальной памятью». Напомним, что это был фактически третий и последний этап «декоммунизации»: началось все со сноса памятников, затем были приняты законы о признании статуса ОУН и УПА как организаций, боровшихся за независимость Украины, а также об официальной «замене исторической терминологии»: уже два года украинцы вместе со всей Европой празднуют 8 мая как день Памяти и Примирения (9 мая, к слову, остался праздничным днем), а «Великая Отечественная» называется не иначе как «Вторая мировая». Переименование стало заключительным аккордом.

Можно до бесконечности спорить, что именно происходит с исторической памятью, чем абстрактная «национальная память» (главным автором и «актором» декоммунизации стал Институт национальной памяти в лице своего директора Владимира Вятровича) отличается от памяти человеческой и поколенческой, от исторического воспоминания, и можно ли в принципе от этого воспоминания избавиться? Почему, в конце концов, вся эта символическая мемориальная история переживается так остро и болезненно? «Культура памяти», «работа памяти», «война памяти» в последние десятилетия стали предметом академического анализа, но в нашем формате оставляем исключительно фактаж, болезненные точки. Очевидно, что в списочном ряду «сносов» и переименований их немного. Точно также как в свое время из сотен снесенных по всей Украине памятников Ленину общественность всерьез обсуждала лишь т.н. «меркуровский», первый из снесенных еще в начале Майдана и не лишенный художественного достоинства. И еще один из последних – харьковский, вероятно, самый большой из украинских памятников, концептуально завершавший бывшую площадь Дзержинского, ныне площадь Свободы.



В последние месяцы копья бьются вокруг киевского памятника Щорсу. Для все той же «культурно сознательной» общественности это не более чем символический каменный всадник, грамотно вписывающийся в один из главных киевских бульваров. И практически никто не заметил, как 25 мая на бывшей киевской площади Дзержинского (ныне – Лыбедской) был снесен памятник Чекистам: в этот день Киев праздновал освобождение Надежды Савченко, и «освобождение» от памятника Чекистам не упоминалось даже в новостях. Вероятно, в общественном сознании оно произошло гораздо раньше, и уже несколько лет как никто не замечал и не вспоминал этих «чекистов», торчавших на задворках Лыбедской площади.

Из последних переименований самым резонансным по понятным причинам стал Днепропетровск, и неожиданно – Комсомольск (ныне Горишни Плавни). Притом что проблема в обоих случаях одна и та же: местные жители привыкли думать, что их город называется так, а не иначе; для них собственно исторический смысл, этимология имени давно уже стерлись, осталась привычка. А что может быть сильнее привычки? При этом в живом языке Днепропетровск всегда называли Днепром (как Нижний Новгород называют Нижним, а Владивосток – Владиком), и «переименователи», казалось бы, все сделали правильно и пошли по стихийно протоптанной тропинке. А Горишними Плавнями восхищалась вся Украина — в самом деле, звучит как песня, как и все прочие в этом списке: Крута Балка, Довга Гребля, Ганно-Мусиивка, Благодатне и, наконец, Володькова Дивиця, бывш. Красные Партизаны. И лишь рожденные в Комсомольске не хотели идти против привычки. В их пользу говорит короткая история города: Комсомольск был основан чуть больше полувека назад, и других имен несколько советских поколений его жителей не знали. Какая-никакая – пусть короткая – но историческая память. Со старыми городами все обстоит сложнее, и, к слову, вопрос с Кировоградом до сих пор не закрыт. Местные жители настаивают на старом названии Елисаветград (или Свято-Елисавет, т.е. компромисс – не в честь императрицы-основательницы, а в честь ее святой покровительницы), переименователи предлагали Ингульск, горожане отказались, и теперь им предлагают назвать город «Кропивницкий». В итоге 3 июня в Кировограде прошел митинг, вернее, два пикета, разделенные коридором полиции, что, в общем, было необязательно: пикеты мирно-соседские. Сторонники Елисаветграда держали в руках флаги Украины и плакаты: «Громаду не чують», «Кропивницькому – ні», «Стоп Кропивницький». А с другой стороны выставили большой плакат «Кропивницький об’єднує (объединяет)». Что на самом деле объединяет, решит сессия горсовета, но какое бы решение она ни приняла, оно будет политическим.


Фото: 1. 19.05.2016. День вышиванок на Украине. Vasyl Shevchenko/Zuma/TASS
2. Киев. Памятник герою гражданской войны Николаю Щорсу (скульпторы Василий Бородай, Игорь Лысенко и Николай Суходолов) на бульваре имени Т.Г.Шевченко. Фото Валерия Зуфарова и Владимира Репика /ТАСС

Если вы приняли решение поддержать «Ежедневный журнал», 

вы можете сделать перечисление с назначением платежа 

«ЦЕЛЕВОЕ ФИНАНСИРОВАНИЕ «ЕЖЕДНЕВНОГО ЖУРНАЛА»