Украина прожила еще один год в «новой политической реальности»: еще один год войны, мобилизационной экономики, низкой гривны, сокращения социальных программ и повышения коммунальных тарифов.

Ровно год назад, подводя итоги 2015-го, мы писали здесь, что едва ли не главным своим положительным достижением украинская власть считала пресловутый «безвиз». В самом деле, в декабре 2015-го Европейская комиссия обнародовала положительный отчет о выполнении Украиной «Плана действий визовой либерализации», предполагалось, что уже к лету украинцы смогут ездить в Европу по биометрическим паспортам. Прошел год, «безвиз» так и остался нарядной пустышкой, что висит на елке все с теми же обещаниями, а президент Петр Порошенко сделался кем-то типа «волкокричащего мальчика» из сказки. Так или иначе, этот сомнительный «приз» в риторике «перемоги» больше не работает.

И вообще, коль скоро украинцы привыкли жить в измерениях «перемоги» (победы) и «зрады» (предательства), то все достижения года, положительные и отрицательные, обычно располагаются на этих риторических и, признаем, невротических весах. Один и тот же персонаж или одно и то же событие может идти в зачет «зрады» или «перемоги», а может просто переместиться с одной чаши весов на другую. Как это произошло с Надеждой Савченко, которая, безусловно, «человек года». Еще вчера она была народной героиней, а сегодня она стала «человеком зрады», коль скоро оказалась «человеком переговоров» и «самовольно» ведет игру в Минске и Донецке. Но история Надежды Савченко все же отдельная тема. Мы лишь заметим, что она стала в своем роде «зеркалом украинского политического невроза». И украинцы никак не желают видеть, что своевольная и нетерпеливая, живущая по собственным законам и не признающая никаких других, со всеми своими достоинствами и недостатками, Савченко – плоть от плоти своего народа. Или, если угодно, «политической нации», которая точно также проявляет чудеса мужества в экстремальных ситуациях, а затем, в относительной «стабильности» не в состоянии эту стабильность должным образом «отыграть» и всякий раз выбирает крайности.

Прошлый год, напомним, прошел в Украине под знаком борьбы условных «реформаторов» и безусловных «коррупционеров». Вождем первых провозгласил себя одесский губернатор (теперь уже с приставкой «экс») Михаил Саакашвили, прибежищем последних принято было считать партию «Приват» и самого крупного украинского олигарха Игоря Коломойского. В 2016-м оба героя решительным образом поменяли диспозицию: Саакашвили «проиграл» Одессу, но тут же объявил свое поражение победой (перемогой!), создав собственную партию и сделавшись самостоятельным оппозиционным политиком (теперь уже никак не «человеком Порошенко). Коломойский, в свою очередь, остался без «Привата», и это стало последней точкой уходящего года, вернее, его последним оксюмороном (национализация «Привата»!).

Чего тут больше, «зрады» или «перемоги», — сказать трудно. Коломойский лишился главного инструмента давления на власть: «Приват» не просто был самым крупным по объему капитализации частным банком Украины, «Приват» держал счета едва ли не половины украинцев, частные и юридические. Наблюдатели однозначно считают, что это «перемога». Вместе с тем, государство получило банк с «отрицательным активом» в 150 млрд грн. Впрочем, сам Коломойский называет этот долг «мифическим» и винит во всем Нацбанк, будто бы разрушивший «Приват». При этом он благодарит «принявшее» банк государство в лице премьера Вадима Гройсмана и, кажется, не видит в этом противоречия.

Если же серьезно, то антикоррупционный пакет, похоже, действительно идет в отрицательную копилку: реформа судов и прокуратуры едва ли продвинулась, политическая коррупция и клептократия никуда не делись, но и здесь оптимисты склонны видеть некоторые признаки «перемоги». Прежде всего, тут следует говорить об электронном декларировании: его удалось провести, и то, что было показано, выглядит удручающе, но то, что это удалось сделать и страна увидела своих героев, надо думать, «перемога». И настоящей «перемогой» те же оптимисты полагают стабильную работу электронной системы госзакупок ProZorro («прозоро» — по-украински «прозрачно»). Система была запущена в 2015-м, с 1 апреля 2016-го стала общенациональной, а с 1 августа – обязательной. За это время системой воспользовались более 15 тыс. госучреждений. Говорят, что потенциальная экономия для бюджета составила около 6,6 млрд грн. Систему отметили престижной мировой премией, WPA (World Procurement Award), и в следующем году именно в Киеве пройдет наибольший международный форум по публичным госзакупкам, PRIMO.

Туда же, в положительную копилку, относят создание Дорожного фонда, открытие архивов КГБ, создание института электронных петиций на всех уровнях. И фактическое создание украинской армии. Кроме всего прочего, Украина отныне имеет полный цикл ракетного производства (включая твердое топливо) и военный бюджет – один из самых высоких в Европе. Это, конечно, «перемога» — победа, хоть и «со слезами на глазах».

И, наконец, последнее и главное. Украина добилась полной энергетической независимости, за этот год не купив у Газпрома ни единого кубометра газа. Сегодня у нас 14 европейских поставщиков и существенное снижение (на 21%) энергопотребления (так работают новые жесткие тарифы). Планируется, что в 2016-м Нафтогаз принесет в бюджет 25 млрд грн, даже при вычете 10 млрд, которые идут на адресные субсидии. До сих пор полностью зависимый от Газпрома Нафтогаз был «черной дырой», втягивавшей в себя и украинскую экономику, и украинскую политику.