Со времен Салтыкова-Щедрина, если не раньше, русская либеральная мысль описывает идеального правителя как такого правителя, который ни во что не вмешивается и не мешает подданным жить по их собственному разумению. В Петербурге был поставлен эксперимент: мы видим такого правителя в лице губернатора Георгия Полтавченко. По итогам эксперимента, который, видимо, подходит к концу, можно сделать вывод: жить под таким правителем неплохо, но скучновато.

Герои своего времени

Градоначальники в Петербурге удивительным образом отражают свое время и сменяются не тогда, когда это вздумается избирателям, а когда заканчивается их эпоха. Демократические времена город пережил с Анатолием Собчаком. В 1996 году, когда материальное оказалось важнее духовного, его на первых и последних в городе конкурентных выборах победил собственный заместитель по ЖКХ, «крепкий хозяйственник» Владимир Яковлев. В начале нулевых Россия начала вставать с колен и «сантехнику Яковлеву», как его называли недоброжелатели, пришло время уступить место Валентине Матвиенко — человеку федерального масштаба и федеральных амбиций.

Она принялась возвращать городу столичный статус (в Петербург переехали Конституционный суд, штаб ВМФ и пр.), перерегистрировать в Петербурге крупных налогоплательщиков типа Газпрома (который пока, впрочем, так и не переехал), строить первый в городе небоскреб, новый стадион для местной футбольной команды «Зенит», новую сцену для местного дирижера Гергиева и вообще всячески превращать Петербург в современный мегаполис. В любом другом городе эта активность нашла бы отклик в сердцах благодарных горожан. Но петербуржцев с младенчества воспитывают в мысли, что их город идеален и ни в каких апгрейдах не нуждается. Творческая энергия Валентины Матвиенко, за которой без труда можно было заметить и личную корысть, очень скоро стала раздражать. К концу ее правления (2003-2011 гг.) она раздражала уже до такой степени, что перед думскими выборами губернатора досрочно отправили в отставку и через довольно унизительную процедуру избрания муниципальным депутатом назначили спикером Совета Федерации. Говорят, не последнюю роль в этом сыграли несложившиеся у Матвиенко отношения с семьей Медведевых, глава которой был тогда президентом.

Конец эпохи Матвиенко совпал с концом эпохи тучных годов: амбиции у Смольного и деньги на их реализацию у бюджета, хоть и по разным причинам, закончились одновременно. Все думали, что после Матвиенко губернатором Петербурга станет Дмитрий Козак, он даже приехал руководить предвыборной кампанией местной «Единой России» в Думу и возглавил ее список. Но внезапно губернатором стал полпред в ЦФО Георгий Полтавченко.

Русско-афонские кадры кончаются быстро

Первое, что горожане узнали про своего нового начальник — кроме записи в трудовой книжке о службе в КГБ и хороших отношений с Путиным, — новый отец города возглавляет Русское Афонское общество и ведет твиттер. Последний факт очень забавлял петербуржцев — губернатора с твиттером у них еще не было. Георгий Сергеевич вел твиттер регулярно — поздравлял с православными праздниками и желал спокойной ночи. Потом просто желал спокойной ночи. Потом прекратил вести твиттер. На этом его публичная активность закончилась. За шесть с половиной лет своего правления он, кажется, ни разу не устраивал пресс-конференцию и дал от силы штук пять нормальных интервью плюс примерно столько же официальных. У тех журналистов, которым удавалось с ним пообщаться, Георгий Полтавченко вызывал шок: оказывается, он вполне умеет говорить. Просто не хочет.

Из Русского Афонского общества были те несколько человек, которых можно считать командой Георгия Полтавченко. В первую очередь — чемпион ГРУ по снайперской стрельбе (как говорят) Игорь Дивинский и Василий Кичеджи. При советской власти Кичеджи, который любезно разрешал ставить ударение в своей фамилии там, где больше нравится, работал в вагоне-ресторане, потом возглавил Челябинский тракторный завод, благополучно довел его до банкротства, после чего занимал ряд важных государственных должностей — в частности работал в ЦФО у Георгия Полтавченко и был главой департамента транспорта в правительстве Москвы. В администрации Петербурга он занял пост вице-губернатора по культуре и стал писать книгу про Ахматову.

Дивинский был вторым человеком в Смольном, но потом Полтавченко понизил его до вице-губернатора, отвечающего за связь с Крымом (видимо, под давлением московских людей, которые таким образом пытались ослабить его собственные позиции, потому что других объяснений нет), а на последних выборах отправил в Думу. С Кичеджи губернатор разругался по каким-то личным мотивам, и теперь он содержит сайт «Интерессант», на котором каждый день поносит своего бывшего шефа.

Все остальные кадровые назначения Георгия Полтавченко не поддаются логике. В Смольный приходят люди, не имевшие с губернатором никаких карьерных пересечений в прошлом и не являющиеся представителями каких-либо кланов. В большинстве своем это московские чиновники средней руки, которые, видимо, пересиживают в Петербурге свое карьерное безвременье. Уходят они тоже внезапно и не оставляют по себе никакой памяти. Одно время появилась мода на молодых симпатичных специалисток, занявших ключевые посты в экономическом блоке. Публика, отчаявшись найти хоть какую-то логику в кадровой политике, стала размышлять в самом очевидном для таких случаев направлении. Но мода скоро прошла. Некоторые чиновники, как и губернатор, носили на руках афонские четки, но это не всегда свидетельствовало о близости к телу.

Имена всех этих людей запоминать даже не старались — все равно в этом не было никакого смысла. Единственной яркой звездой взошел бывший глава Минрегионразвития Игорь Слюняев, который по приезде в Петербург переименовался в Албина (случилось это так внезапно, что, когда городским депутатам принесли на утверждение документы вице-губернатора Игоря Албина, они долго не могли понять, кто это). Слюняев-Албин сразу же стал пиариться изо всех сил, и это было так необычно на фоне безликого Смольного, что в народе созрело мнение: вот будущий губернатор. Но и Албин, скорее всего, тоже живет ожиданием хорошего поста в Москве, а пиарится просто потому, что такова его природа.

Георгий Полтавченко любит внезапно уходить в отпуск. Варианта тут два: либо это связано с традиционным русским недугом, либо он летает на Афон молиться. В последнюю версию хочется верить.

Если долго сидеть на берегу реки

В наследство от Валентины Матвиенко Георгию Полтавченко досталась масса очень дорогих инвестпроектов, пустеющий из-за кризиса бюджет и невероятное количество согласованного строительства жилья, под которое не было инфраструктуры. Одни проекты (например, строительство в форме ГЧП тоннеля под Невой, стоившего треть годового бюджета города) Смольный сумел закрыть, хотя и судился потом с инвесторами. Другие — как новый стадион для «Зенита», сооружение которого в итоге затянулось на 10 лет и подорожало за это время в 7 раз — вынужден был продолжать. Новое жилищное строительство Полтавченко с Дивинскими вообще хотели запретить, но понимали, что это выше их сил. В итоге Смольный на несколько лет фактически приостановил выдачу новых согласований и в конце концов добился того, что социальную инфраструктуру — детские сады и школы — инвесторы создают за свой счет. Строители как резанные вопили об ухудшении инвестиционного климата, но стоить не прекратили.

Этим деятельное участие Смольного в жизни города и ограничилось. Больше он ничего не делает. Но зато ни у кого не отжимает бизнес и не раздает господряды своим друзьям. Это не значит, что коррупция исчезла или стала меньше — но топ-менеджмент Смольного этим больше не занимается. Как не занимается вообще ничем.

И, конечно, он не препятствует коррупционным схемам, если они инициированы с федерального уровня: Георгий Полтавченко — очень лояльный губернатор. Когда стоявшие в пробке из-за кортежа Медведева водители бибикали машине Дмитрия Анатольевича, Полтавченко возмутился и назвал их «жлобами». По его мнению, настоящие петербуржцы вежливые и против властей не бунтуют. После этого фанаты «Зенита» кричали на стадионе «Губернатор — жлоб», а они умеют кричать так, что кажется, будто кричат все трибуны. Это, конечно, была спланированная акция, за которой, видимо, стояло руководство «Зенита», недовольное заминкой со строительством нового стадиона.

В Петербурге, как и во всей стране, идет клерикализация, но и она проходит мимо Смольного — он ее не поддерживает и ей не мешает. Знающие люди говорят, что Георгий Полтавченко, даром что афонит (а может, именно поэтому), не сильно любит петербургского митрополита Варсонофия. Даже решение отдать Исаакиевский собор церкви было принято губернатором со второй попытки — сначала он отказал, но через год, видимо после личного вмешательства президента, согласился. Впрочем, в городе сразу же поднялась волна народного гнева, и историю замяли.

Это не путинская стагнация, омерзительная своим громким пиаровским треском, грабежом награбленного и богатством богатых на фоне нищеты бедных. Это мягкий уютный сон, ощущения которого лучше всего описать следующим примером.

В центре Петербурга есть созданный еще Петром I искусственный остров Новая Голландия, со старинными складами из красного кирпича по периметру и с каналами в центре. Очень романтично. В начале нулевых годов оттуда выселили военных, и Валентина Матвиенко принялась облагораживать территорию. Была снесена часть построек, объявлен международный архитектурный конкурс, появились проекты от Нормана Фостера и других мировых звезд с перекрытием всего острова стеклянными крышами, застройкой всего пространства новыми павильонами и пр., от которых интеллигентная петербургская публика хваталась за сердце. К счастью, победивший на конкурсе инвестор разорился, и в конце концов Новая Голландия досталась Роману Абрамовичу. Который просто засеял все свободное место газонной травой. И сейчас желающие погулять по острову выстраиваются в длинные очереди перед входом. Оказалось, что пустое пространство и зеленая трава в окружении старых кирпичных стен горожанам гораздо милее, чем многомиллиардные творения современных архитекторов.

Чем правление Георгия Полтавченко войдет в историю города — так это чистым белым снегом на зимних улицах Петербурга. Несколько лет назад чиновник среднего уровня — глава Комитета по благоустройству Владимир Рублевский — взял на себя смелость и запретил посыпать дороги солью. Дворников на улицах как не было, так и нет, но зато вместо слякоти — утоптанный снежок. Горожане были счастливы. Политика неделания показала свою всепобеждающую силу.

Макаров и пустота

Но пустота невозможна. Место главного политика в Петербурге занял спикер Законодательного собрания и лидер «Единой России» Вячеслав Макаров, бывший преподаватель истории КПСС из военного училища. Хотя сам Макаров любит Путина так же, как раньше любил Маркса с Энгельсом, он взял себе в союзники главных парламентских либералов. Эти либералы пугают Смольный, Смольный пугается и сдается Макарову без малейших попыток сопротивления.

Так, например, Георгий Полтавченко абсолютно не вмешивался в выборы в Законодательное собрание, позволив Вячеславу Макарову сформировать парламент на свой невзыскательный вкус. Более того — губернатор утратил контроль над системой избирательных комиссий, которая почти целиком состоит из макаровских людей. Теперь спикер подбирается к главному активу исполнительной власти в любом регионе — регулированию строительства. Он пытается торпедировать ряд строительных проектов (действительно, впрочем, возмущающих горожан). И, видимо, хочет показать тем самым, что без договоренностей с ним строить в этом городе нельзя.

Единственное, что не удалось Вячеславу Макарову, — это возглавить предвыборный штаб Путина. Но и то — не из-за противодействия Смольного, а потому, что для людей из Администрации президента, курирующих выборы на уровне регионов, не существует никаких спикеров региональных парламентов. И, тем более, лидеров «Единых Россий», когда Владимир Владимирович избирается как независимый кандидат. За выборы в регионах должны отвечать вице-губернаторы по внутренней политики. А так Полтавченко, наверное, и отдал бы Макарову выборы президента, радостно вздохнув и перекрестившись.

Либерал духа

Всю свою стихийную либеральную концепцию государства как ночного сторожа Георгий Полтавченко сформулировал в интервью «Новой газете». «Мне надо меньше мелькать и рассказывать о своей работе, а больше делать, чтобы люди сами ее чувствовали, — сказал он. — Идеальный вариант, когда люди приходят на очередные выборы губернатора и спрашивают: кто у нас сейчас губернатор? — Ну, Полтавченко. — А кто еще есть? — Такой-то. За кого будем голосовать? — Да вроде при нынешнем все нормально, за него и будем голосовать».

Но голосовать за него больше, скорее всего, не будут. Полтавченко скоро уйдет. Это следует даже не из того, что о его грядущей отставке говорят — в Петербурге в любое время года циркулируют слухи об отставке действующего градоначальника, и рано или поздно они сбываются. А из того, что его время проходит. Слишком многие устали от спокойствия и хотят движения. Контраст петербургского болота с активной Москвой с каждым днем становится все более невыносимым.

Правда, не понятно, когда это может произойти технически. Если после 18 марта, то летний футбольный чемпионат будет проводить и.о. Это нехорошо. Если после чемпионата, то не успеть с выборами к единому дню голосования.

Понятно только одно: когда это случится, Георгий Полтавченко облегченно вздохнет, перекрестится и полетит на Афон молиться.


Фото: 1. Россия. Санкт-Петербург. 31.08.2011. Новый губернатор Санкт-Петербурга Георгий Полтавченко и экс-губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко на церемония инаугурации в Мариинском дворце. Фото Петр Ковалев/Интерпресс/ТАСС.
2. Россия. Санкт-Петербург. 1 мая 2017. Губернатор Санкт-Петербурга Георгий Полтавченко и председатель Законодательного Собрания Санкт-Петербурга Вячеслав Макаров (слева направо) во время первомайского шествия в День международной солидарности трудящихся на Невском проспекте. Петр Ковалев/ТАСС

Оригинал текста опубликован на carnegie.ru

Публикация от 21 февраля 2018 года