Так случилось, что празднование 75-й годовщины великой Победы пройдет принципиально иначе, чем мы привыкли за всю нашу предыдущую жизнь. Пандемия коронавируса перечеркнула грандиозные планы властей превратить День Победы в помпезное милитаристское торжество, которое после сомнительного голосования должно было легитимировать вечное правление Владимира Путина. На неопределенное время перенесен невиданный военный парад. Отложено и освящение гигантского, поражающего не только размерами, но и своей безвкусицей главного храма Вооруженных сил. Региональным начальникам придется обойтись без предполагавшихся массовых мероприятий, которые позволили бы списать немалые деньги. Впрочем, гораздо важнее то, что и каждый из нас в этот день будет вырван из привычных праздничных ритуалов: шашлыков, посиделок с друзьями, в ходе которых мы поднимали стакан-другой за ветеранов. В этот раз каждый из нас остался наедине с Победой, которую большая часть российского народа вполне искренне считает главным событием в тысячелетней истории страны. В конце концов, чем этот день будет отличаться для каждого из «дорогих россиян» от наполненного раздражающим бездельем предыдущего месяца добровольной изоляции? Достаточно ли будет следовать настойчивым призывам начальства посмотреть пролет самолетов над городом, выйти в назначенный час на балкон с портретом ветерана и спеть «День Победы», а потом с того же балкона (начальники приказали ни в коем случае не выходить на улицу) посмотреть салют? Или все-таки некоторая часть сограждан, склонных к рефлексии, оставшись один на один с самым святым праздником, постарается понять, что же для нас означает этот день?
С российскими начальниками все давно понятно. Для них Победа имеет сугубо инструментальное значение. Для Путина – это возможность доказать всем, что он – властитель великой державы, некогда спасшей мир, и на этом основании обладает сегодня особенными правами в международных делах. Иными словами, ялтинский стол для него куда важнее поля на Курской дуге или поверженного рейхстага. В Кремле пытаются доказать, что спасение человечества 75 лет назад от фашизма дает какие-то особые права на международной арене сегодня (ну не все же время стращать окружающих ядерным оружием). Отсюда желание сохранить в неприкосновенности все сталинские мифы об Отечественной войне. Именно это является источником яростного поиска тех, кто, якобы, искажает историю. Все последние месяцы российское Министерство обороны публиковало «рассекреченные» материалы об операциях Красной Армии в последний год войны. Удивительное дело, никто даже не задумался объяснить, почему 75 лет спустя эти материалы до сих пор секретны. Какие тайны они так хотят сохранить? Ответ очевиден, секретят на всякий случай. Война есть война. Вдруг какой-то дотошный исследователь раскопает нечто, что поставит под вопрос устоявшуюся мифологию.
Увы, не только для властей, но и для многих соотечественников Победа превратилась в своего рода лекарство от комплекса неполноценности. И на дорогих машинах немецкого производства приклеивают надписи «На Берлин!» и «Можем повторить!», наряжают детей едва ли не ясельного возраста в гимнастерки и разрисовывают камуфляжем коляски. Начальство всячески поощряет этот шовинистический угар. Чего стоит намерение прокрутить 9 мая на одном из телеканалов запись хоккейного матча Россия-Германия!
Слава Богу, что большей части этой пошлости в этом году мы не увидим. Но как же нам, нормальным людям, отмечать День Победы в этом году? Ответ один – вспоминая тех, кто прошел ту страшную войну. Мне повезло: довольно большую часть своей жизни я прожил с этими людьми. С моим дедушкой Владимиром Григорьевичем (Вольфом Гершевичем) Гольцем, старшиной батареи «сорокапяток», прошедшим от Сталинграда до Кенигсберга. Моим тестем, Иваном Федоровичем Покатиловым, фронтовым разведчиком, начавшим войну на Курской дуге. Моими учителями в иностранном отделе «Красной звезды» Манки Александровичем Пономаревым, Анатолием Никифоровичем Марковым, Василием Михайловичем Пустовым. Никогда я не слышал от них ничего пафосно-героического, да и вообще о войне они говорили мало. Они относились к ней как к страшному испытанию, страшной беде, которую однажды в молодости им пришлось пройти. «Саша, нет ничего более грязного и ужасного, чем война», – сказал мне однажды Пустов, провоевавший всю войну в морской пехоте. Тесть как-то взялся объяснять, почему он стал агрономом: «Понимаешь, я три года убивал. Знал, как тихо задушить, куда ударить ножом. И чтобы освободиться от всего этого, захотел выращивать пшеницу или помидоры…» Все они не были романтиками-идеалистами. Но были очень чистыми людьми. К ним, что называется, не прилипало. Может быть, потому что после страшных испытаний, грязи, крови, смерти, ходившей по пятам, они понимали: есть вещи поважнее должности, персональной машины, благоволения начальства. И День Победы был для них днем освобождения от страшной тяжелой работы, которую надо было сделать. Вот их я и буду вспоминать 9 мая. К милитаристской истерике, которая будет литься из телевизора, это никакого отношения не имеет…
Фото: Артем Геодакян/ТАСС
Аббас Галлямов: ...народ уже начал осваивать политический язык, на котором говорит либеральная интеллигенция. По-другому и быть не может. Язык властей людей уже не устраивает.
Коммерсант: Сокуров предложил «отпустить» из России регионы Северного Кавказа, глава государства назвал эти слова непозволительными. После ...режиссера предупредили о поступающих в его адрес угрозах.
Дмитрий Петров: когда политический протест парализован посадками, избиениями и запугиваниями, миссию "говорения с улыбкой истины царям" и "голоса совести" исполняют люди искусства.
