Михаил Жванецкий. Поколение моего отца. Когда Усатый сдох, им всем около двадцати. Студенты. Впереди новая жизнь. Они не шагали по Москве. По Москве шагали следующие, что на десять лет моложе. Те, которые в начале пятидесятых еще дети. А эти осторожно выглянули в приоткрывшуюся дверь. Увидели солнце, почувствовали ветер на лице, на какое-то время поверили, что их ждет прекрасное будущее. А в итоге всю жизнь прожили в гнилом зловонном болоте. Бескрайнем, тоскливом и беспросветном.
Их отцы (поколение моего деда) были хохмачами. Такая вот почти истеричная реакция на страх. Они рассказывали друг другу байки и весело хохотали над розыгрышами под визг тормозов черных воронков. А потом в этих воронках исчезали. Конечно, и из поколения Жванецкого кое-кого еще успело зацепить, но уже не массово, уже единицы. Очень важная новая вводная – не надо бояться за собственную жизнь, за жизнь близких. По этим правилам только предстояло научиться жить. Но в душе каждого твердая вера – если страх ушел, значит, дальше все будет прекрасно. Но прекрасно не стало. Стало тоскливо, муторно и одиноко.
Разочарование. Главное русское чувство двадцатого века. Слеза несбывшихся надежд катилась по щекам не только фронтовиков. Молодежь, вдохнувшая полной грудью после смерти Сталина, очень быстро закашлялась. Оттепель длилась недолго. (Да, и была ли она – эта самая оттепель?) И приступы этого кашля пережили далеко не все – Шпаликов, Ерофеев… Однажды мой дед сказал папе: «В вас слишком много едкого сарказма. Вы за ним вообще ничего хорошего не видите. Придумали себе маску и думаете за ней прятаться до конца жизни. А она вас душит». Не помню, что папа ответил.
Ах, как мне знаком этот прищур глаз и эта вечная кривая усмешка на губах Михаила Жванецкого. Они все так смотрели на окружающий мир. Да и на себя. Обязательная и ни в какие моменты не отключающаяся самоирония – визитная карточка. Но, знаете, чего совершенно не было в Жванецком, а у других в избытке? Злой брезгливости. Как ни парадоксально это звучит, но Жванецкий любил все, над чем издевался каждое мгновение своей жизни, в любой точке своего творчества. Бессмысленно задаваться вопросом, как ему удавалось расставлять в предложении обычные слова таким образом, что у всех захватывало дух. Всегда гомерически смешно, всегда безумно грустно. Божий дар, ни разу не сфальшивившая скрипка, абсолютно цельный законченный образ. Слушать лучше, чем читать. Смотреть и слушать лучше, чем слушать. Потому что там же еще портфель рядом со стулом. Не люблю пафосных формулировок, вроде «ушла эпоха». Ушел бесконечно печальный гений, очень нас любивший. Не понятно только, за что…. 
Фото: 1. Россия. Москва. 15.10.2014. Писатель Михаил Жванецкий на выставке "Время движения" в рамках открытия галереи Artstory. Павел Смертин/ТАСС
2. Россия. Москва. 27.04.1992. Писатель-сатирик Михаил Жванецкий. Фото Андрея Бабушкина и Александра Чумичева/ТАСС
Матвей Ганапольский: Российское общество называют крайне консервативным. В этом нет ни унижения, ни оскорбления — просто констатация.
Народные новости: Российская журналистка, ведущая шоу "60 минут" Ольга Скабеева... видит в новом девизе отсылку к рекордному росту числа гомосексуалистов-участников Олимпиады.
Yksy: Мне кажется, это как то разъяснять надо широко, столько проблем от того, что люди не знают как вести себя в подобной ситуации.
