А если вокруг одни грабли? (ответ Александру Подрабинеку)
Полемика вокруг «Другой России» не утихает. Сразу оговорюсь: точку зрения «официального экспертного сообщества» лично я обсуждать не намерен – скучно и противно. А главное – абсолютно бессмысленно. Любая полемика подразумевает возможность транзита идей, обоюдополезного влияния, трансформации идеологических установок. Но о чем можно дискутировать с людьми, чья позиция ограничена договорными обязательствами? Им же на аргументы противоположной стороны наплевать, у них контракт, который не предусматривает выявления истины. В нем черным по белому записано, что единственное, зачем они наняты на работу — дискредитация политических противников в глазах общества. Все эти эксперты и политологи отличаются от других «охранителей государства», омоновцев, тем, что милиционеры бьют людей по голове дубинками, а Марков с Никоновым — словесными конструкциями.
Да, время от времени я отвечаю на наиболее наглые вылазки со стороны условных и конкретных павловских. Но это всегда лишь ответный удар. Скажем, если вы в трамвае столкнулись с откровенным хамством, то вряд ли ваш отпор распоясавшемуся хулигану можно счесть за дискуссию. Вы же с ним ничего не обсуждаете, вы просто не можете позволить себе оставить без ответа хамскую выходку. Хотя бы просто для того, чтобы окружающие не подумали, что хаму все позволено. И чтобы он в следующий раз знал свое место.
Другое дело, когда свою точку зрения на процессы, в которые ты в той или иной степени инкорпорирован, высказывают люди не ангажированные, чья заинтересованность и, возможно, критическое отношение обусловлены не требованиями работодателя, а искренними переживаниями за состояние дел в нашем отечестве. Мне кажется, что предупреждения и опасения, высказанные Александром Подрабинеком в статье «Грабли номер два», как раз относятся к разряду последних и потому, вне всякого сомнения, требуют ответа.
Уважаемый автор вполне убедительно и аргументировано описывает все те ошибки, что были допущены демократами на изломе 80-90-х годов. Что же касается аналогий, которые автор проводит между раннеельцинским и позднепутинским периодами (что, собственно, и нашло отражение в названии статьи), то тут я далеко не со всеми выводами готов согласиться. Это относится и к анализу нынешней ситуации в России, и к оценкам персонажей, населяющих наше оппозиционное пространство.
Прежде всего, мне думается, что так называемое окно возможностей у тех, кто рулил политической ситуацией тогда, по сравнению с теми, кто пытается сегодня претендовать на общественную поддержку, было существенно шире, не сравнимо шире. Тогда за очень короткий срок в массовом сознании укоренилось представление о демократах, как о спасителях нации от коммунистической заразы. Впрочем, не следует так же забывать, что Борис Ельцин оказался во главе страны не в результате кулуарного сговора. Его на самый верх вознесла волна народной поддержки.
Сегодня лидерам оппозиции только предстоит убедить людей в необходимости вернуться к приоритету демократических ценностей. Реабилитация этих самых ценностей – и есть главная задача оппозиции. Другими словами, когда большинство граждан России осознают, что свобода – не вульгарная абстракция, а необходимое условие для выживания нации, тогда вопрос о демонтаже нынешнего режима отпадет сам по себе. Как только люди поймут, что путинская власть не просто тормозит развитие страны, а отбрасывает ее на десятилетия назад, то они, разумеется, откажутся от услуг такой власти. А форма этого отказа будет зависеть от самих властей предержащих. Тихо уйдут в песок – все закончится быстро и безболезненно, будут цепляться руками и ногами – возможны разные сценарии. Но в любом случае без массовой поддержки никакой оппозиции не удастся добиться положительного результата.
Теперь, собственно, о самой оппозиции. То есть о коалиции «Другая Россия». Очевидно, что иных оппозиционных сил сегодня в России просто не существует. И КПРФ, и СПС, и «Яблоко» в той или иной степени функционируют в параметрах, предложенных Кремлем, и, соответственно, являются не противниками, а апологетами нынешней власти. Просто роль, им отведенная, отличается, к примеру, от той, что играет «Единая Россия». Она – второстепенная, существенно менее денежная и совсем не почетная. Поэтому смешно выглядят их сетования на «беспредел властей». «Ах, нас сняли с выборов! Ах, у нас украли голоса!» А зачем, спрашивается, участвовать в выборах, результаты которых вы не можете ни проконтролировать, ни оспорить, ни тем более защитить? Вы же сами согласились, что выбирать вас будет не народ, а кремлевские начальники. Что вам не под силу им противостоять. Но раз нет сил – сидите дома. Зачем людей смешить? Но это так – лирическое отступление. Вернемся к «Другой России».
Г-ну Подрабинеку явно не нравится ее состав. Он не доверяет ни Лимонову, ни Касьянову и с опаской относится к кандидатуре Виктора Геращенко как возможного выдвиженца от «Другой России». Такая точка зрения, несомненно, имеет право на существование. Настораживает только безапелляционность суждений. Вот, скажем, что автор пишет о Лимонове.
«Эдуард Лимонов был и остается идеологом национал-большевизма. Эта система взглядов несовместима с демократией и правами человека. Россия, обустроенная по рецептам национал-большевиков, окажется во сто крат кошмарнее, чем сейчас».
Излишне говорить, что такая характеристика – штамп от первого слова до последнего. О какой «системе взглядов» идет речь? Разве то, что пишет или говорит этот человек сегодня «несовместимо с демократией и правами человека»? Тогда неплохо бы привести какие-нибудь примеры. И неужели у автора не возникло желания разобраться в причинах того, например, почему такие уважаемые правозащитники как Алексеева или Аузан не чураются этого человека, сидят с ним за одним столом и охотно обсуждают разные содержательные вопросы? Может, не так уж страшен этот черт?
Все вышесказанное в равной степени относится и к фигуре Михаила Касьянова. На том основании, что в бытность свою премьер-министром, он «ни жестом, ни словом не обозначил свою приверженность демократии» (с чем, кстати, не вполне можно согласиться), мы теперь, по мнению автора, должны отказать ему в доверии. А почему, собственно? Неужто не имеет значения, что человек говорит на митингах, о чем пишет в своих статьях, к чему призывает? Или просто не хочется этого слышать? А с каких это пор, позвольте спросить, зашоренность и отсутствие толерантности являются признаками истинной приверженности демократическим принципам?
И почему заранее надо скептически отзываться о кандидатуре Виктора Геращенко? Разве он уже дал повод к подобного рода скепсису. Может имеет смысл подождать, пока человек в новом для себя статусе начнет формулировать идеи и взгляды на происходящее в стране более подробно?
«Другая Россия» — не секта и не закрытое акционерное общество. «Другая Россия» — политическая коалиция, готовая принимать в свои ряды любые не фашистские организации, ставящие своей целью смену нынешнего политического курса и демонтаж режима. Только вот очередь в эту коалицию пока не выстраивается. Как уже было сказано выше, большинство наших традиционных политических партий предпочитают синицу в руках. И ничего, что синица эта чахлая, полупридушенная, без перьев и вообще еле живая. Главное, что она из золотой клетки и, если хозяева будут ее хорошо кормить, может вырасти в роскошного попугая.
Пока я сидел и думал, как закончить эту заметку, пришли известия об очередных задержаниях активистов «Другой России». Это, г-н Подрабинек, к вопросу о граблях. До них еще нужно дойти, до этих ваших граблей.
