Президент и владелец «Русснефти» Михаил Гуцериев совершил героический поступок: он написал открытое письмо, в котором обвинил власти в «беспрецедентной травле» с целью сделать его «более сговорчивым», и заявил, что уходит, чтобы компания осталась единым целым.

Уже известно, что «Русснефть» купит Дерипаска, а Дерипаска сам сказал в интервью, что все готов отдать государству, если попросят. Таким образом, Дерипаска в данном случае выступит как «Байкалфинансгруп». Т.е. как посредник, после которого государство оказывается добросовестным приобретателем, а самому Дерипаске при этом достаются все судебные риски сделки (судя по письму г-на Гуцериева, немалые) и комиссионные. А главное – именно структурам такого доверенного лица, как Дерипаска, может быть поручена деликатная миссия распределения выплат при покупке компании. Гуцериеву же такую ответственную государственную задачу доверять нельзя: вдруг заложит?

Судя по всему, окончательно сделка будет выглядеть так.

За седьмую по величине нефтяную компанию России, созданную с нуля за пять лет и с реальной ценой как минимум 15 млрд долл., сам Гуцериев получит на руки около 3 млрд долларов. Еще 6-7 млрд долл. пойдут на долги перед Glencore, Сбербанком и налоговой.

После этого государство заплатит за «Русснефть» хотя бы 10-15 млрд долларов. Как будут распределены деньги и что с них откатится, мы никогда не узнаем.

Письмо Гуцериева – вещь беспрецедентная. Такие письма могли написать и совладельцы "ВСМПО-Ависма" Брешт и Тетюхин, компанию которых недавно недорого купил «Рособоронэкспорт», и владелец «Нортгаза» Фархад Ахметов… Да что Ахметов! Даже Royal Dutch Shell, выставленная на торги с долей в «Сахалин-2», могла написать подобное письмо, но не стала. Потому что бизнесмен — российский ли, западный ли — труслив, осторожен и знает, что такие письма тешат гордость, но кончаются миллиардами недополученной прибыли.

Обычно бизнесмену миллиард – дороже удовольствия. Ингушу Гуцериеву удовольствие, по-видимому, оказалось дороже миллиарда. Не стоит загонять горца в угол: дерьмо потом будет на всех передовицах «Уолл-стрит джорнел».

Причин, по которым «Русснефть» подверглась «беспрецедентной травле», две. Одна, чисто техническая: «Русснефть» Гуцериева без спроса скупала активы ЮКОСа, и это, конечно, возмутило Кремль. В самом деле – не для того грабили ЮКОС и везли в Краснокаменск Ходорковского, чтобы даже крошки со стола подобрал кто-то чужой. Это, можно сказать, покушение на основы — скупать куски ЮКОСа и не быть при этом другом Путина.

Вторая причина глобальней и уже не имеет отношения к возмутительной дерзости Гуцериева, а только к общей нефтегазовой стратегии Кремля, связанной с превращением России в великую державу. Как известно, Россия станет великой энергетической державой тогда, когда всей нефтегазовой отраслью будут заведовать друзья президента Путина. Существование независимой «Русснефти» как стремительно развивающейся частной компании не вписывалось в эту концепцию величия России. Можно даже сказать, что величию России оно кардинально противоречило.

К тому же в случае Гуцериева был еще и третий фактор риска. Гуцериев – ингуш, а в Ингушетии Бог знает что творится. В Ингушетии каждый день теракты, а бизнес по похищению родичей президента Зязикова поставлен на поточную основу. Их воруют с такой же регулярностью, с которой ФСБ сообщает о предотвращении терактов на саммите в Санкт-Петербурге, Сочи и Самаре.

Президенту Зязикову надо как-то объяснить ситуацию в Ингушетии, а вариантов всего два. Первый — Зязиков бездарный руководитель, республика погрязла в коррупции. Террористы, похищая родичей президента, хотят лишь малую часть тех денег, которые сам президент и его окружение открыто, на глазах всей республики имеют и с пропавших «боевых», и с денег за паводок, и с абонементной платы за посты в правительстве. Второй — никаких террористов нет, Ингушетия – мирная республика с идеальным инвестиционным климатом, но вот только у Зязикова есть враги. Второе объяснение, несомненно, приятней.

И вот поэтому, еще в позапрошлом году, когда у президента Зязикова украли тестя, Магомеда Чахкиева, президент Зязиков приехал в Москву и публично сообщил президенту Путину, что в Ингушетии все прекрасно, что в ней открыто 80 предприятий и построено 500 тыс. кв. м жилья.

О чем пожаловался Зязиков Путину наедине — неизвестно, но нефтяники говорят, что на случившемся вскоре заседании Совета безопасности президент Путин поинтересовался: «А почему это у компании «Русснефть» такие большие запасы и такая маленькая добыча?» Президенту ответили, что добыча молодой «Русснефти» растет невиданными темпами. «Может, стоит Устинову заняться этим вопросом?» — задумчиво спросил президент Путин.

У Гуцериева начались серьезнейшие проблемы. Доку Умаров требовал выкуп за тестя президента, а ингушские власти, отрицая очевидное, вели себя так, будто во всем виноваты враги и, в частности, Гуцериев. В результате Гуцериевы — сначала Хамзат, а потом Михаил — приехали в Назрань и встретились с Зязиковым. Чтобы помириться с президентом, им пришлось выложить из своего кармана выкуп за Чахкиева — пять миллионов долларов, отчет о получении которых потом обнаружился в записях Абу-Хавса, ликвидированного в Хасавюрте.

Так что тактика обвинять во всем врагов принесла президенту Зязикову замечательную экономию. Круче обернулся только Муамар Кадаффи со своими болгарскими медсестрами.

Михаил Гуцериев полагал себя встроенным в эту неосоветскую систему бизнеса. Когда однажды мой знакомый пришел в автосалон покупать очередной «мерс» для чиновника, ему заметили, что таких, как он, оптовых покупателей, много. «А кто первый? Кадыров?» — спросил приятель. «Гуцериев», — ответили ему. Гуцериев умел делать бизнес по-восточному. И без этого он не создал бы в столь короткий срок «Русснефть» и не считал бы, что многие чиновники ему очень и очень обязаны.

Гуцериев был готов к компромиссам. В конце концов, выкуп за тестя Зязикова он заплатил (Руслан Аушев в такой же ситуации и при таком же давлении и сам с Зязиковым не встретился, и родичам запретил). Но всему есть предел – для человека Востока и человека Кавказа.

Говорят, во время одного из обысков в его кабинете взбешенный Гуцериев, еще, видимо, полагаясь на те самые дареные «мерсы», вызверился на обыскивающего холуя: «Ты у меня еще… »

В общем, они все сейчас у него после этого письма будут…

Ну, в общем, вы поняли.