На полях текста одной из своих речей Черчилль написал: «Аргументов маловато, надо прибавить голоса». Минувшая неделя, вместившая и введение в Грузии чрезвычайного положения, и 90-ю годовщину Октябрьской революции, и голосование в Думе о приостановлении участия России в Договоре об обычных вооруженных силах в Европе, оставила впечатление истошного истерического крика, которым просто заполнено информационное пространство страны.

Разумеется, главным событием недели стало противостояние властей и оппозиции в Грузии. Когда Саакашвили жестоко разогнал митинги оппозиции и ввел чрезвычайное положение, Кремль откровенно злорадствовал. Вот, мол, кого Запад считал последовательным демократом. И российский МИД поспешил с заявлением, в котором было сказано, что «мировое сообщество, основные правозащитные организации, такие как ООН, Совет Европы, ОБСЕ, должны призвать официальный Тбилиси прекратить насилие, уважать права человека в полном объеме и решать внутриполитические вопросы и проблемы без использования силы в конституционно-правовом поле". Таким образом, российские власти твердо и решительно встали на защиту права граждан на мирный протест. Но только в Грузии, разумеется. Нетродно заметить, что действия Саакашвили фактически повторяют действия российской власти в аналогичной ситуации. Все это мы уже наблюдали: и разгон манифестаций оппозиции, и задержание активистов под смехотворными предлогами, и введение полного контроля над телевидением. И конечно же объяснение политического конфликта вмешательством внешних сил. Только если российская власть рассуждает о подрывной деятельности Запада, то Саакашвили, естественно, обнаружил в происходящем руку Москвы.

Но история на этом не закончилась. Выяснилось, что Запад действительно имеет влияние на грузинского президента. Только влияние это в данном случае было использовано для того, чтобы вернуть Грузию в демократическое пространство. Самым жестким было заявление генсека НАТО Яапа де Хооп Схеффера: «Введение чрезвычайного положения и прекращение выхода СМИ в Грузии не соответствует евроатлантическим ценностям». И Саакашвили фактически выполнил требование оппозиции — перенес президентские выборы на январь. Вместе с выборами будет проведен и референдум о сроке парламентских выборов. Похоже, движение грузинской власти в сторону авторитаризма остановлено.

Октябрьская годовщина поставила перед кремлевскими пропагандистами тоже нестандартную задачу. Можно, конечно, ругать большевистский переворот почем зря. Тем более что главный начальник успел назвать идеи, во имя которых были уничтожены миллионы людей, «пустыми».

Однако, как справедливо заметил кто-то из участников форума «ЕЖа», при этом гарант не упомянул аббревиатуру НКВД. Между тем, как обнаружил мой друг и коллега Владимир Воронов, работающий в журнале «The New Times», только что славные герои-чекисты из Северной Осетии осуществили восхождение на еще недавно безымянную горную вершину, которая будет названа пиком 90-летия ФСБ. То есть служба, причастностью к которой гордится президент, не исключает эпохи террора из своей славной истории. Но восхвалять Октябрь – значит лить воду на мельницу коммунистов. От неразрешимой в принципе задачи разум пропагандистов окончательно угас. В результате по РТР был показан «документальный» фильм, который доказывал, что Октябрьский переворот стал результатом совместной операции английской и германской спецслужб (то, что шла мировая война, в которой Великобритания с Германией воевали против друг друга, авторов совсем не интересовало), в ходе которой Керенский, будучи британским агентом, намеренно передал власть большевикам. Фоменко и Леонтьев отдыхают. Похоже, в этом заключалась главная пропагандистская установка – сконцентрироваться на том, что победа большевиков стала результатом иностранного вмешательства – неважно чьего, Парвуса и немецкого Генштаба, американского капитала или британской разведки. На наших глазах с помощью дикого истерического крика создается альтернативная история, не имеющая с реальностью ничего общего. Если так пойдет дальше, то скоро очередной «историк» из телевизора начнет доказывать, что Берия был английским шпионом.

Мало этого, та же истерика, тот же крик, который должен заглушить любые разумные аргументы, преобладает и во внешней политике дня сегодняшнего. Государственная Дума единогласно приостановила участие России в Договоре об обычных вооруженных силах в Европе. Поводом для приостановления послужило, как известно, то, что страны НАТО до сих пор не ратифицировали адаптированный вариант договора. Заместитель министра иностранных дел Сергей Кисляк разъяснил депутатам, что США и другие страны НАТО заинтересованы в сохранении на максимально долгий срок «старого» неадаптированного договора. Дипломат заявил, что введение Россией моратория на ДОВСЕ подтолкнет НАТО к ратификации. А начальник Генштаба Юрий Балуевский поведал думцам об огромном преимуществе, которое в последние годы получил Североатлантический альянс над нашей страной: "Страны альянса превышают установленные групповые лимиты почти на 6 тысяч танков, на 10 822 боевых бронированных машин, более 5 тысяч артиллерийских единиц, почти 1500 боевых самолетов и более 500 ударных вертолетов".

Если бы Дума была парламентом, то среди депутатов должен был бы найтись хоть кто-нибудь, кто бы увидел явное противоречие в том, что говорили Кисляк и Балуевский. В самом деле, Россия вроде бы хочет ратификации адаптированного договора. Но штука в том, что объемы вооружений натовских стран меньше тех, что разрешены адаптированным договором. Если называть вещи своими именами, то как раз этот договор и закрепляет «превосходство» НАТО. По той простой причине, что адаптация заключалась в том, чтобы уйти от блокового подхода по причине кончины Варшавского договора. Вместо блоковых ограничений были введены региональные лимиты и потолки вооружений для отдельных государств. Но так как в НАТО входят больше двух десятков государств, за ними и числится в совокупности больше вооружений, чем за Россией. Адаптированный договор вовсе не предполагает противостояния России и НАТО.

Но депутаты проигнорировали это очевидное противоречие. Им нужно было продемонстрировать свой антизападный боевой настрой. Все требовали не ограничиваться введением моратория на ДОВСЕ, а идти дальше. Один предлагал прекратить платить взносы в Парламентскую ассамблею Совета Европы (ПАСЕ). Было не совсем понятно, причем здесь ПАСЕ, которая занимается по большей части проблемами соблюдения свобод и прав человека. Подозреваю, что депутат перепутал ПАСЕ с Организацией по безопасности и сотрудничества в Европе (ОБСЕ), в ведении которой находится ДОВСЕ. Ну какая в самом деле разница, когда враги России повсюду – что в ПАСЕ, что в ОБСЕ. Другой предлагал прекратить участие России вообще во всех договорах.

Многие западные комментаторы привычно объясняют эту истерию предвыборной ситуацией. Пройдет, мол, избирательный цикл, Россия получит новый парламент и нового президента, и отношения с Западом вернутся в норму. Другие полагают, что, вводя мораторий на исполнение ДОВСЕ, Россия пытается заполучить дополнительные козыри в преддверии так называемой «Большой сделки» — когда в обмен на ратификацию адаптированного договора Москва снимет возражения против предоставления независимости Косову, а США притормозят планы развертывания ПРО в Европе в ответ на отказ России от поддержки Ирана. Однако постоянное желание прибавить голос показывает, что в предвыборный период Москва заинтересована в большом скандале, а не в большой сделке. И уровень крика таков, что вряд ли удастся начать спокойный разговор после того, как избирательный цикл завершится.