Если россияне воспринимают Путина как абсолютное зло или абсолютное благо — в зависимости от собственных убеждений – и не имеют привычки следить за каждым его словом и жестом, то у белорусов все несколько сложнее. Каждый путинский плевок они привыкли внимательно рассматривать под лупой в попытке понять, пришла ли пора вооружаться для партизанской войны или можно еще подождать.

На сообщение о том, что Владимир Путин едет в Минск 13-14 декабря, которое еще в ноябре прошло по информагентствам, россияне не обратили никакого внимания: мало ли куда ездит Путин, куда интереснее выбор преемника. А вот белорусы несколько напряглись еще тогда: чтобы Путин провел в Минске целых два дня – такого старожилы не припомнят. (Впрочем, у старожилов, похоже, профессия такая: на любой вопрос отвечать «не припомню…») Зато никто не забыл, как зимой во время саммита СНГ в Минске Владимир Путин появился всего-то на два часа, после чего отбыл в Кремль. А на тусовках невнятного союзного свойства он и вовсе не появлялся, от щедрот своих отдав этот кусок пирога ушлому Пал Палычу Бородину. И тут вдруг двухдневная поездка, да еще на скучную союзовскую заседаловку, где будут принимать бюджет (там, правда, принимать нечего — цифра в четыре миллиарда рублей уже одобрена органом под названием «парламентское собрание», осталось торжественно поставить закорючки на бумаге) и раздавать премии деятелям искусства, воспевавшим союзные ценности. Этот лягушатник явно не для Путина.

Итак, россияне не обращали никакого внимания на этот пункт из расписания Путина – вплоть до пятничного сообщения «Эха Москвы». И правильно делали – им этот визит ничего особенного не принесет и ничего в их жизни не изменит. А вот для белорусов может измениться многое. Основная версия белорусских экспертов — Владимир Путин едет в Минск не за трудоустройством, а за «окончательным решением белорусского вопроса».

В пятницу, когда «Эхо Москвы» сообщило о новом возможном пасьянсе, информационное поле Беларуси было чистым, как никогда. Лукашенко с огромной чиновной делегацией гостил в Венесуэле у Уги. Лидер движения «За свободу!» Александр Милинкевич с делегацией белорусской оппозиции был в Вашингтоне у Джорджа Буша. Немногочисленные оставшиеся в администрации Лукашенко клерки хранили молчание – они никогда ничего не комментируют, если им не прикажет начальник. Телевидение и газеты тоже сделали вид, будто ничего не произошло, и сенсация белорусов вовсе не касается. Прошедшие после сенсационного сообщения три дня белорусская пресса хранила гробовое молчание. Александр Милинкевич, правда, сообщил из Вашингтона: «Во время визита в США я постоянно поднимаю вопрос о необходимости сохранения независимости Беларуси. Встречаясь с Джорджем Бушем и Кондолизой Райс, я говорил об опасности аншлюса Беларуси Россией. Руководство США заверило меня, что будет внимательно следить за ситуацией. Мы живем в государстве, где все делается тайно, исподтишка. В стране невозможно проведение свободного референдума по этому вопросу, поэтому его результаты никогда не признает цивилизованный мир. Мы будем стоять насмерть!»

Стоять насмерть, откапывать пулеметы, вспоминать партизанское прошлое и рельсовую войну, защищать с оружием в руках родину от Путина – это и есть квинтэссенция реакции большинства белорусов (не чиновников и не журналистов) на сообщение о грядущих переменах. В общем, слух о Путине с конституционным актом в зубах следовало запустить хотя бы для того, чтобы выяснить реакцию. Бесплатный соцопрос, бесплатная фокус-группа, бесплатный замер общественного мнения с мгновенным результатом. Вполне, надо заметить, предсказуемым результатом.

Впрочем, так было не всегда – еще десять лет назад народ в большинстве своем рукоплескал Ельцину и Лукашенко, подписывавшим договор о союзном государстве. Народу казалось, что он возвращается в Советский Союз, и очень скоро колбаса в гастрономе снова, как в старые добрые времена, будет стоить 2.20. Против была только оппозиция, которая при любом тоталитарном режиме представляет собой меньшинство.

Но в последние годы ситуация изменилась. Лукашенко понадобилось почти десять лет, чтобы понять: президентом СССР ему не стать, и лучше держаться за свой кусок земли, где ему дозволено все. Собственный электорат, привыкший воспринимать слова вождей как руководство к действию, он с легкостью убедил в том, что от России исходит угроза, Путин мечтает прибрать к рукам белорусские заводы и фабрики – в общем, все то, что с советских времен принадлежит народу. Народ с готовностью возненавидел потенциального оккупанта Путина, и произошел тот редкий случай, когда у власти и оппозиции появилась общая ценность: независимость.     

В пятницу днем, когда прозвучало сенсационное сообщение, Александр Лукашенко получал в Венесуэле из рук Уго Чавеса орден Освободителя. Лукашенко стоял на трибуне в Каракасе, а российские и белорусские журналисты в это время обрывали телефон его пресс-секретаря Павла Легкого с просьбами хоть как-то прокомментировать запущенный слух. Время было выбрано самое, что ни на есть удачное для комедии положений: в трубке у пресс-секретаря звучал бой барабанов и грохот труб, ему было некогда – нужно было запоминать для истории волнительный момент награждения начальника, чтобы потом, по возвращении, рассказывать журналистам об этом, а вовсе не о Путине. Ничего внятного сказать он был не в состоянии, да и сам Лукашенко был слишком далеко от дома и никак не мог обратиться к народу и пообещать, как обычно, что ни пяди земли – далее по тексту.

Александр Лукашенко прекрасно понимает, что за дешевый газ теперь придется заплатить. Ему был подарен целый год на то, чтобы исправиться и стать послушным мальчиком, потому и цена на газ для Беларуси в этом году была хоть и вдвое выше прежней (100 долларов за тысячу кубометров), но все-таки самой низкой среди бывших советских республик. Ведь в прошлом году российские чиновники говорили прямым текстом: хочет тамбовских цен на газ – милости просим в Россию. А Лукашенко хотел низких цен, но чтобы при этом Россия оставила его в покое, да еще и кредит дала. Отдавать Беларусь России он не хотел, но и Европы по природе своей боялся как огня. А между тем Европа весь год делала Беларуси весьма соблазнительные предложения – не для того, чтобы спасти Лукашенко от Путина, а чтобы спасти страну. Всего-то и нужно было – освободить политзаключенных, провести расследование исчезновений оппозиционных политиков, прекратить преследование независимых журналистов, провести честные выборы, отменить смертную казнь. И в ответ Европа готова была помочь кредитами и инвестициями. Даже выполнение главного условия — освобождение политзаключенных – и выражение добрых намерений в будущем открыли бы диалог с Европой. Но Лукашенко боится тех, кто говорит на иностранных языках. Да и халява с Россией продолжалась столько лет, что он долго не мог поверить, что все закончилось, и теперь придется платить по счетам.

Путин же действовал не спеша: он играл, как сытый кот с полузадушенной мышкой. Россия перестала покупать белорусский сахар, ввела пошлины на нефтепродукты, начала строить газопровод в обход Беларуси. Лукашенко же по-прежнему высказывался в духе «на тот союз, как это видится Российской Федерации, Беларусь никогда не пойдет, Беларусь никогда не откажется от своего суверенитета, Беларусь никогда не будет субъектом России», отменял льготы старикам и инвалидам, душил предпринимателей, повышал цены на продукты и коммунальные услуги, но это экономику не спасло. Без помощи извне ей не выжить.

Подписание конституционного акта – это, конечно, скорее фигура речи, чем реальность. Во-первых, Лукашенко предпочтет выброситься из окна, чем подписать его. Он прекрасно понимает, что после подписания конституционного акта он исчезнет в ту же секунду. И в Думу его не пустят не только в качестве спикера, но и в качестве посетителя. Во-вторых, конституционный акт так же далек от готовности, как котлован от дома. Поскольку обе стороны на протяжении многих лет так и не смогли договориться, работа над актом превратилась в летопись взаимных претензий. В-третьих, значение конституционного акта слишком преувеличено. В договоре о союзном государстве есть статья 22 – о введении единой валюты и создании единого эмиссионного центра. Это и есть самый простой способ окончательно поставить Лукашенко на колени и добиться полного контроля над Беларусью – и политического, и экономического – без всяких многостраничных актов, которые нужно проводить через референдумы. И если Путин во время визита в Минск сможет выдавить из Лукашенко согласие на единую валюту – он победил. Если же Лукашенко не сломается – цена на газ в следующем году достигнет цены для Грузии, а это уничтожит Лукашенко и белорусскую экономику без всяких мышечных затрат на подписание многочисленных документов.

Кстати, в Белоруссии есть и еще одна версия визита Путина: возможно, он действительно уходит (пусть даже, как Карлсон, обещает вернуться), и это его последняя поездка в Минск — и последняя возможность сказать без протокола: «Козел ты, Саша…»

Минск