1 января 2008 года должно было стать рубиконом в жизни российских Вооруженных сил. К этому моменту должна была завершиться начатая в 2003 году Федеральная целевая программа по частичному переводу Вооруженных сил на службу по контракту. Она появилась на свет в качестве компромисса между Кремлем и генералитетом. С одной стороны, Владимир Путин во время второй чеченской войны убедился, что массовая призывная армия абсолютно неэффективна для обороны страны. "Для эффективного ответа террористам нужно было собрать группировку численностью не менее 65 тысяч человек. А во всех сухопутных войсках, в боеготовых подразделениях — 55 тысяч, и те разбросаны по всей стране, — вспоминал президент, обращаясь к Федеральному собранию в 2006 году. — Армия — 1,4 миллионов человек, а воевать некому. Вот и посылали необстрелянных пацанов под пули".

В то же время Путин не смог пойти наперекор генералитету, который органически неспособен принять идею формирования армии на добровольческой основе. Надо сказать, что наши полководцы чрезвычайно эффективно боролись против проведения военной реформы. При этом они весьма ловко использовали милитаристские стереотипы, прочно укоренившиеся в сознании лидеров государства. В Кремле довольно быстро сообразили, что отказ от призыва означает: военная служба превращается в профессию и перестает быть самым тяжким из взимаемых налогов. А это кардинальным образом меняет взаимоотношения гражданина и государства. Ведь служба по контракту предполагает взаимные обязательства и взаимную ответственность, а призыв обеспечивает право государства использовать граждан по своему усмотрению и без всякой ответственности. Освобождение от такого налога никак не укладывается в концепцию того государства, которое строил Владимир Путин. В результате к настоящей реформе так и не приступили, а на случай локальных конфликтов решено было создать несколько десятков частей и соединений постоянной готовности, сформированных из контрактников. Эти соединения в теории можно будет перебрасывать в район конфликта без дополнительной мобилизации и боевого слаживания. При этом было заявлено, что реализация этой программы прямо связана с сокращением срока службы по призыву до 1 года.

И вот теперь Министерство обороны отрапортовало: Федеральная целевая программа успешно завершена. И надо же так было случиться, что как раз в первых числах января представители организации «Солдатские матери Санкт-Петербурга» сообщили: в Тоцком гарнизоне, что в Оренбургской области, три десятка солдат срочной службы подвергались настоящим пыткам, дабы вынудить их подписать контракт. Военные тут же обвинили солдатских матерей в клевете и пообещали немедленно подать в суд.

На самом деле насильственная запись в контрактники вряд ли должна удивлять. Подозреваю, именно сейчас военное ведомство прилагает лихорадочные усилия, дабы удержать от развала классическую мошенническую пирамиду, в которую превратилась Федеральная целевая программа.

Начнем с того, что по ходу реализации программы Министерство обороны несколько раз добивалось от Кремля согласия на ее урезание. Напомню, что в рамках этой программы первоначально предполагалось перевести на контракт 144 тысячи солдат и сержантов. Потом плавно съехали до 133 тысяч, потом до 121 тысячи. И вот теперь, рапортуя об успешном выполнении, говорят всего о 100 тысячах контрактников. При этом, правда, начальник главного организационно-мобилизационного управления Генштаба генерал-полковник Василий Смирнов сообщает, что до сих пор в частях постоянной готовности «вакантны» 20 процентов сержантских и солдатских должностей. Если так, то ни о каком выполнении программы и речи быть не может. Равно как и постоянной готовности соединений, где отсутствует пятая часть личного состава.

Смирнов в то же время сообщает, что недостающих контрактников «доберут» в первые месяцы 2008-го. Не исключено, что срочники в Тоцком как раз и попали, что называется, под раздачу, когда отцам-командирам пришла директива хоть тушкой, хоть чучелом, но обеспечить наличие необходимого количества контрактников.

Впрочем, нет ровно никаких оснований верить любым исходящим от военного ведомства цифрам, касающимся ФЦП. Потому что они никогда не сходятся. Приступая к выполнению ФЦП, военное ведомство информировало, что в армии тогда было 155 тысяч контрактников, теперь сообщают, что их стало …206 тысяч. При этом за все годы реализации ФЦП ничего неизвестно о массовом сокращении должностей контрактников в обычных частях. То есть количество их увеличилось не на 100, а всего на 50 тысяч человек.

Но дело не только в недостаточном количестве воинов-профессионалов. Еще хуже обстоят дела с их качеством. Нет-нет, сквозь победные рапорты прорываются сообщения об истинном состоянии дел. Например, главком Сухопутных войск генерал-полковник Алексей Маслов признает: «Кое-где по уровню своей подготовки они («контрактные» части и соединения — А.Г.), не намного отличаются от соединений и воинских частей, укомплектованных военнослужащими по призыву». А главный военный прокурор в конце года сообщил о стремительном росте преступлений среди контрактников — на четверть больше по сравнению с 2006-м. Удивляться нечего: силком загнанные в контрактные части солдаты-срочники покидают их при первой возможности, так как вполне искренне не понимают, какого рожна они должны служить на год больше.

Вот поэтому-то и не сходятся цифры. Точно так же как в принципе не могут сойтись цифры у любого организатора финансовой пирамиды. В частных беседах высокопоставленные военные признают: в последние годы едва удавалось набирать столько же новых рекрутов, сколько сбегало из армии. Похоже, количество военнослужащих в контрактных частях и колеблется где-то в районе 50 тысяч.

Понятно, что к моменту завершения программы вся эта пирамида должна была рухнуть. Но военное ведомство действует здесь точь-в-точь как любой финансовый махинатор — тут же начинает раскручивать новую аферу. И докладывает, что уже готовы планы новой программы, в результате которой в 2009-2011 годах контрактниками станут все сержанты Вооруженных сил, а также плавсостав ВМФ — всего 87 тысяч должностей.