Клуб православных журналистов, кажется, всерьез озаботился созданием Общественного совета по нравственности. Активное обсуждение темы идет с осени прошлого года: сначала было письмо спикеру Совета Федерации Сергею Миронову, потом встреча с ним и составление некоего протокола о намерениях, теперь вот вчерашняя пресс-конференция, разъясняющая, зачем нужны подобные советы, которую вели председатель Клуба православных журналистов Александр Щипков, руководитель пресс-службы Московской патриархии священник Владимир Вигилянский и президент медиа-холдинга «Радонеж» Евгений Никифоров. Аргументы практически не меняются.

«Нравственная деградация стала одной из наиболее актуальных проблем России. Мы убеждены, что главную роль в этом играет российское телевидение, ставшее проводником самых низменных страстей и инстинктов, пропагандирующее культ секса и жестокости, алкоголизм и наркоманию» (это из осеннего письма Сергею Миронову). Необходимо укротить «дикий капитализм» на телевидении, где властвуют гламур и прикол, бороться с цензурой денежного мешка, который работает исключительно на себя, а не на общество. Общество должно вернуть себе этот контроль над телевидением и защитить права человека, который не желает смотреть «эту гадость» (это из выступлений на пресс-конференции).

В совет предполагается пригласить пользующихся авторитетом и уважением писателей, ученых, актеров, представителей религиозных организаций, политиков вне зависимости от их пола, возраста, национальности, религиозных или политических предпочтений. Совет должен давать нравственную оценку тем телепрограммам, на которые будут поступать жалобы от телезрителей. Ни в коем не случае не осуществлять цензуру — это подчеркивают все инициаторы начинания, — а именно давать нравственную оценку, чтобы руководителям телеканалов стало стыдно, чтобы они боялись получить «черную метку». На портале «Религия и СМИ» уже вывешен список кандидатур, которые могли бы войти в совет, выдвижение будет продолжаться еще два месяца, а затем состоится голосование — в итоге должно остаться человек 20. Предложить своего кандидата может каждый.

И вот казалось бы: телевидением недовольны все, трудно найти человека, который скажет добрые слова в его адрес (хотя объявлять его главной причиной нравственной деградации, на мой взгляд, чрезмерно), многие говорят о необходимости общественного контроля над телеканалами, процедура выдвижения кандидатур предложена вполне демократичная. А доверия идее «совета по нравственности» все равно нет. В чем тут дело?

В первую очередь, наверное, в том, что совершенно непонятно, каковы будут у такого совета рычаги влияния, как сделать его работающим, сохранив взыскуемую «ненасильственность». Ведь при Министерстве культуры, например, уже полтора года существует структура с громоздким названием «Общественный совет по поддержке социально значимых проектов и общественной нравственности в СМИ». И при Общественной палате есть соответствующее подразделение. А не последний человек в государстве Дмитрий Медведев возглавляет правительственную комиссию по развитию телерадиовещания. И что?

Ну, то чиновники, могут возразить члены Клуба православных журналистов (к Общественной палате, впрочем, другие претензии), а мы предлагаем непосредственно контроль общества. Но если вы предлагаете контроль общества, то почему начали с письма Сергею Миронову, а не с разговора с обществом? Не потому ли, что идея совета в обществе непопулярна и уже сразу, еще до вынесения каких бы то ни было вердиктов, хочется заручиться поддержкой власть имущих? А приветствовавший инициативу спикер Совета Федерации и по совместительству лидер «Справедливой России» хотя и заявил не единожды, что совет должен быть «абсолютно независимым и не подверженным конъюнктуре», но тут же предложил финансировать его из бюджета. Хороша «абсолютная независимость»! На пресс-конференции, правда, предлагались разные формы финансирования — например, на треть государство, на треть бизнес и на треть общественные фонды, — но не разумнее ли для начала найти этот бизнес и эти фонды, а потом уже кандидатуры подбирать? Но и тогда проблема с рычагами влияния никуда не уходит. Телевидение наше давно уже потеряло независимость, и пока у него есть куда более серьезные советчики, чем всяческие общественники, глас народа можно не слушать. Или сделать его инструментом борьбы с неугодными.

И еще одна трудность. Для того чтобы порицать кого-то за безнравственность, нужно иметь консенсус по части нравственности. Но общество далеко в этом вопросе от консенсуса. Одна из рабочих групп совета при Министерстве культуры уже около года работает над определением понятия «общественная нравственность», над формулировкой его критериев, а также признаков нарушения критериев — именно чтобы проводить постоянный мониторинг нарушений общественной нравственности в СМИ. Пока результаты трудов не обнародованы.

Священник Владимир Вигилянский предложил опираться не на светскую, а на церковную мораль: у людей религиозных четко сложившиеся взгляды на систему нравственности. Но вряд удастся уговорить на это даже членов совета.

Почему православных журналистов не устраивает в качестве надзорного органа Общественная палата? Да потому, что комитетом по СМИ там руководит главный редактор «МК» Павел Гусев, а в «МК», как известно, работает журналист Сергей Бычков, затеявший тяжбу с зампредседателя ОВЦС МП прот. Всеволодом Чаплиным. Можно ли доверять в вопросах нравственности Павлу Гусеву, который многие годы печатал скандальные публикации своего сотрудника о церкви? И это не единственный пример. У православных и атеистов разные представления о «скандальности». Бычков еще более или менее очевидный случай. А вспомним шумную историю с фильмом Скорсезе, балетом «Распутин», когда верующих возмутил «царь в колготках», бесконечные нападки на Бабу-ягу. Все это неизбежно будет создавать трения, но, с другой стороны, может, так и происходит притирка друг к другу людей разных взглядов: в чем-то уступят православные, чем-то поступятся упертые атеисты. Главное, чтобы совет действительно не превратился в орган цензуры и не развернул карательную практику. И хотя здравый смысл подсказывает, что православные журналисты вряд ли в этом заинтересованы — это значило бы дискредитировать православное журналистское сообщество, — опасения все равно остаются.

«Цензура денежного мешка», завязанная на рекламу и потому ищущая признания многих, все-таки человечнее, чем притязания высокодуховного меньшинства, особенно когда эти притязания грозят — при поддержке власти — превратиться в тоталитарные.