Все, что не порнография

Минкульт подготовил законопроект об ограничении оборота эротики и порнографии — назовем для краткости этот документ так. Попытки бороться с порнографией в нашей стране были до сих пор сколь регулярны, столь и бесполезны, и откровенно комичны. Давались какие-то нелепые понятия, а в законах писалось такое, что трактовать это можно было, как угодно. В результате порнуху можно купить в большом городе совершенно свободно. Россия вошла, кажется, в тройку мировых лидеров по числу порносайтов, и ни одного крупного процесса против порнографов в суде не выиграно. Ну или эти победы настолько редки, что про них сразу и не вспомнишь. Зато вспомнишь другое: как боролись с писателем Сорокиным, объявляя порнографией его книжки и спектакль на сцене Большого.

Штука в том, что в принципе любой нормальный человек понимает, что такое порнография. Но… объяснить не может. А в законе нужно именно объяснить! Написать четко и недвусмысленно! А в этом конкретном случае четко и недвусмысленно — это фактически матом или в лучшем случае: «это когда трахаются». Вот тогда бы размытого толкования можно было бы избежать. Но поскольку ТАК законы не пишут, авторы всякий раз искали некие обтекаемые формулировки и… не находили их.

Так что особо ретивые граждане называли порнографией телерекламу, где тетки в купальниках рекламируют жвачку или краску для коттеджей и заборов, а особо терпимые считали «эротикой» и детское порно на Горбушке. А я, скажем, считаю самой пошлой порнографией — заседания той же Думы, но это так, к слову.

Нужно было определение!
И вот теперь Минкульт с гордостью заявляет, что он это порно-определение синтезировал! Вот оно: «Детализированное, натуралистическое изображение, словесное описание или демонстрация полового акта, половых органов, имеющие целью сексуальное возбуждение». При этом произведения, имеющие научную или художественную ценность, а также носящие образовательный или медицинский характер к эротической и порнографической продукции не относятся.

Ну что ж… Поскольку называть вещи своими именами и описывать «настоящими», натуралистичными словами порнографию в законе все-таки нельзя, о чем я и упомянул, то это определение можно признать еще далеко не худшим. Хотя и его слабые места видны.
По поводу «возбуждения» — эротика, в принципе, тоже направлена отнюдь не на успокоение.
Натуралистичное — это тоже по-разному может быть, ведь и порнографию по-разному снимают, даже порно-Оскары вручаются.
На счет словесного описания — я бы, пожалуй, согласился с Виктором Ерофеевым, который полагает, что литературу (именно как текст) следовало бы все же вынести за скобки. «Камасутра» ведь уж куда яснее ясного описывает взаимодействие половых органов! А когда говорят о «художественной ценности» строгий закон заканчивается и начинается вкусовщина. Тот же Сорокин — художественное творчество или «калоедство»? Кому как, знаете ли.
Но при этом еще раз замечу, что данное определение порнографии ближе к истине, чем предыдущие. А вот далее уже пошли вещи совсем конкретные. То есть непосредственно об обороте порнографической продукции.

Если коротко, то порнография в России будет… как была и раньше. Как тот секс, про который говорили, что его нет, а он был. И порнография была вне зависимости от своей нелегальности. Но сейчас ее решено легализовать! По принципу «если явление невозможно победить, его надо организовать и возглавить». Торговать порнографией можно будет официально! С этой торговли в казну пойдет налог, и я даже не уверен, что торговцы огорчатся. Бегать от милиции, платить ей дань и постоянно менять «точки» им уже, видимо, надоело. А тут сидишь себе, торгуешь.
Не везде, конечно, торгуешь. Ограничения выглядят разумно. Нельзя будет торговать «клубничкой» в школах и вузах (о, было бы здорово, да?), в храмах (представляете!), больницах (пощадите немощных!), на вокзалах (наконец-то!), в органах власти (там и без этого красиво).
Разрешат порнографию не всякую. Есть, по мнению культурологов, уже совершенный запредел, а именно: с участием несовершеннолетних, с телами умерших, животными и применением насилия. Любители садо-мазо, наверное, волнуются. Но, думаю, они смогут как-то доказать, что у них это не насилие, а игра такая, как бокс — не драка, а спорт.
Порнуху можно будет даже посмотреть по телевизору и, что мне особенно близко, послушать по радио! С часу ночи до пяти утра.

И наконец — интернет. И вот здесь авторы законопроекта допустили даже не ошибку, а просто написали нечто ни теоретически, ни практически не осуществимое. Там порно подпадает под полный запрет! Но ведь именно в интернете порнография и процветает особенно кустисто. И именно интернет поддается наименьшему контролю! В конце концов, есть немало государств, в которых ограничений не существует, и сайт просто регистрируется как бы в этой стране.
Попутно делается еще одна ошибка: эротику в интернете размещать можно. А определение эротики по новому законопроекту неожиданно скупо и расплывчато: «Демонстрация сексуальных отношений людей, не содержащая элементы порнографии». Под таким соусом не уверен, что в «паутине» что-то сильно изменится. Видимо авторы, понимая все сложности с ограничениями и контролем в интернет-пространстве, решили просто напугать жесткими мерами — авось кто да поостережется. Но это вряд ли.

Хотя общее впечатление от проекта все-таки неожиданно положительное. Ограничения в целом разумны, а разрешения выглядят, если хотите, признанием реальности там, где ее признать можно.