Как ни упоителен «еврейский вопрос», но жизнь слабо пульсирует даже за его пределами. Так и вопрос о «мафии, захватившей Россию», не сводится только к психотерапии параноиков, ищущих у себя под кроватью непременно «еврейскую мафию». Эта подмена понятий крайне популярна, но попробуем все же вырваться из капкана прилагательного «еврейская» и рассмотреть само существительное.

Попытка дефиниции

Определений «мафии» много. Есть точка зрения, что мафия (как, скажем, и живопись) бывает только одна, итальянская, все прочее — осетрина второй свежести, бездарное эпигонство, а то и просто некорректное использование итальянского слова для описания совсем иных вещей.

Не буду вдаваться в эти споры.

Достаточно взять рабочее определение.

Во-первых, уголовная мафия — нелегитимная система власти, основанная на насилии. Мафия легитимна только для своих членов, но никак не для окружающего мира. У нее нет ни одного вида легитимации: нет сакральности наследственной или религиозной власти, нет узаконивания в виде выборов. При этом она а) не признает для себя юридических законов, б) навязывает обществу свои законы, в т.ч. собирает свои налоги (рэкет). Таким образом, это второе, «паразитическое», государство.

Во-вторых, правила мафии неписаны, слабо формализованы, зависят от интерпретации «сходкой» (нечто вроде архаической, племенной организации), закрыты от посторонних, разглашение этих правил уже есть измена. Мафия отличается от обычного преступного сообщества (банды, шайки) именно тем, что она — СИСТЕМА ВЛАСТИ, она рассчитана на более длительное существование, чем шайка. Мафия занимается не только незаконной деятельностью, но и проникает в легальный бизнес. В ее руках регулирование социальных, общественных отношений в том или ином сообществе (территориальном, национальном и т.д.).

Однако знаменитые слова из «Крестного отца» про то, что мафия, в сущности, делает то же, что правительство и крупный бизнес, — демагогия, софистика дьявола. Разумеется, все организации, все иерархические системы имеют что-то общее. Но нелегитимность, неформальность и непубличность мафии — не «детали». Это — суть ее деятельности, психологии, образа мыслей.

Советский опыт
Мафия — пограничное состояние между криминальным миром и государством. Это предопределяет диалектику их отношений. С одной стороны — игра с нулевой суммой, отнюдь не просто «полицейские и воры», а злейшие конкуренты-антагонисты В БОРЬБЕ ЗА ВЛАСТЬ: «полиция кончается там, где начинается Беня» («Одесские рассказы» — одно из удачных, хотя и лживо-рекламных описаний мафии). С другой стороны, неизбежны ВЗАИМОПРЕВРАЩЕНИЯ, взаимопроникновения мафии и власти, их конвергенция в «мафиозную власть», «власть-мафию». Это не просто метафоры. Занимаясь «бизнесом власти», мафия, естественно, и проникает во власть, и использует методы власти — а многие институты власти используют методы мафии. Особенно часто это случается у профессиональных борцов с мафией, у тайных полиций. С кем поведешься…

Я бы выделил три вида мафии.

Криминальная — собственно преступное сообщество, занятое в основном незаконными видами бизнеса, с опорой на насилие и при поддержке чиновников.

Политическая — организации, использующие чисто криминально-мафиозные методы для достижения чисто политических, идеологических целей.

Бюрократическая — «волки в овечьей шкуре». Это вполне легитимные по «обертке» институты власти, но на самом деле, по своей закрытости, по корпоративным нравам внутри них, по корыстно-приватным целям своей деятельности, они куда больше похожи не на нормальных бюрократов, а на мафиозные структуры.

Причем все эти виды мафии — совершенно разные — могут вести жесточайшую войну друг с другом.

Примеров смешанных видов «власти-мафии» в истории—– тьма.

Вот Дювалье в Гаити — мафия или легитимная власть?

Нацизм — классический образец чисто ПОЛИТИЧЕСКОЙ МАФИИ, как по методам борьбы за власть (террор штурмовиков, тайные суды «фема», созданные Ремом), так и по методам осуществления власти (бессудное правосудие, тайные устные решения, например, «окончательное решение еврейского вопроса», тайная полиция — государство в государстве и т.д.). Нацизм как образец политической мафии великолепно описан Брехтом в «Карьере Артуро Уи».

Кстати о литературе.

Образец государства-мафии нарисовали Стругацкие в своем «Обитаемом острове»: анонимные правители («неизвестные отцы»), без явных законов командующие страной. Если учесть, что «остров» был всего лишь слегка окарикатуренным изображением СССР, то понятно, что эта власть воспринималась — разумеется, с определенной точки зрения — как мафиозная.

Такой взгляд на Советскую власть, конечно, имел много оснований.

В самом деле. Нелегитимный захват группой заговорщиков, террористов — т.е. «людьми из подполья» с их психологией политической мафии. Тайная полиция, составлявшая до смерти Сталина вообще всю начинку государства, но и после его смерти сердцевину «вертикали». Систематическое нарушение властью своих же писаных законов (отсюда лозунг диссидентов «защитим Советскую Конституцию»). А Ленин, юрист, глубоко презиравший право, прямо писал, что «диктатура — власть непосредственно основанная на насилии». Не на законе и легитимности, заметьте! Это и есть четкое определение мафиозного государства.

Однако…

Ленин и Сталин ХОТЕЛИ построить мафиозное государство (т.е. они-то его «мафиозным», понятно, не считали, считали государством «пролетарской диктатуры», но суть не в названии...). В 1930-е годы это ПОЧТИ получалось.

Но — надолго не получилось!

Перефразируя Линкольна: мафия может управлять малым количеством людей долго, большим количеством людей недолго, но не может долго управлять большой массой людей.

Политическая мафия не может долго править, ОСТАВАЯСЬ МАФИЕЙ, потому что ее жестокие и опасные понятия вступают в противоречие с новой социальной ролью мафиози — мафиози, вдруг ставших публичными политиками, чиновниками и т.д. Ни одна элита (пусть из ВЧЕРАШНИХ бандитов) мафиозные законы над собой терпеть не хочет. Номенклатура, как ребенок материнскую грудь, искала а) стабильность, б) богатство. Поэтому они быстренько поползли от мускулистого торса ленинско-сталинской «голой диктатуры» к жирной и одышливой «социалистической законности».

Таковы внутренние требования номенклатуры — «дракоши тоже хочут жить». Долго, спокойно и счастливо. Началось буржуазно-чиновное перерождение «большевиков».

Мафия у власти: беспредел

А почему обычная уголовная мафия не подвержена «буржуазному перерождению»? Почему она — накопив огромные деньги — не становится законопослушной, не стремится регулировать отношения писаными законами, удобными для сохранности тех же денег? Поменьше смит-вессонов, побольше юридических консультаций в адвокатском бюро «Смит, Вессон и партнеры» — и спи спокойно…Так ведь нет!

Конечно, ответ многослойный. Отдельные мафиози тоже перерождаются — во втором, третьем поколении, насколько можно судить по беллетристике (социологию преступных семей я не знаю, не уверен, что она вообще описана), как правило, отходят от дела предков, норовят «демобилизоваться на гражданку».

Но, тем не менее, «мафия бессмертна» — это верно. «Другие придут, сменив уют на риск и непомерный труд, пройдут тобой не пройденный маршрут». Политическая мафия большевизма за каких-нибудь 50-60 лет переродилась в полуправовое государство полубуржуазной номенклатуры, а затем сгнила и развалилась — уголовная же мафия веками не перерождается. Она консервируется получше Ленина, и при этом — в отличие от великого политического мафиози — она вечно жива.

Вероятно, все дело в разнице задач и возможностей.

Хотя мафия и принимает в ряде случаев прямое участие в организации социальной жизни (Сицилия), но, в сущности, ее базовые задачи ограничены преступными промыслами, «где родился — там и сгодился». И для этих узкоспециальных целей ее анатомия и физиология — принципиальная нелегитимность, закрытость, отсутствие четких формально-бумажных норм и т.д. — идеально подходят.

Поэтому, как бы ни вели себя отдельные мафиози, мафия В ПРИНЦИПЕ не может переродиться — на свету она просто рассыпается, исчезает, как некоторые виды тайнописи.

Государство же, созданное для принципиально иных целей — в конечном счете для открытого руководства народами и странами, — точно так же в принципе не может окончательно «уйти в подполье», как бы того ни хотели отдельные руководители с психологией великих преступников (Гитлер, Ленин, Сталин).

При определенных обстоятельствах государство и мафия могут двигаться навстречу друг другу, но слиться не могут. Да и типы людей разные, бюрократ и бандит — разные породы обезьян. Один поклевывает мертвечину параграфов, другой питается кровью «понятий». Даже одичавшая собака не станет волком (хотя может быть еще опаснее!), и даже «прирученный волк» не станет собакой. «По масти разные».

Попытка же последовательно переносить чисто мафиозные методы в область чисто политических (и государственных) задач дают самую опасную мутацию — ГОСУДАРСТВЕННЫЙ БЕСПРЕДЕЛ. Легитимные законы государства разбиваются в лагерную пыль, но и мафиозные «понятия» в таком масштабе и при решении публичных задач тоже сбоят, срываются в беспредел. В СССР это прорвалось в полную силу в 1937 году. Сталин хотел не дать партии расслабиться, хотел сохранить в неприкосновенности ее большевистски-мафиозный характер, для чего и обострял мафиозную («классовую») борьбу. Ну и дообострялся… Самому же пришлось как-то отползать от беспредела к хоть какой-то предсказуемости, хоть какой-то пародии на законность.

В гитлеровском варианте БЕСПРЕДЕЛ вылился во внешнюю агрессию. Ведь война нацистской Германии потому и отличалась — КАЧЕСТВЕННО — от всех предыдущих войн (в том числе той, которую Германия развязала в 1914 году), что эта война стала войной БЕСПРЕДЕЛЬЩИКОВ. Войной как проявлением полного беспредела — и не только в отношении евреев. 

Российское государство

Российское государство сегодня полумафиозно.

Российская элита имеет, как известно, две основные составляющие.

Наиболее агрессивная часть советского чиновничества (прежде всего «хозяйственники» и гебисты), бросившегося реализовывать свои «подспудные желания», а именно желание СОБСТВЕННОСТИ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ, — это продукт полураспада советской элиты, точнее, ее самой «мафиозной» части, которая была меньше других скована понятиями правил, законности, «партийной дисциплины» и т.д. Ведь все советские правила и законы эта элита уничтожила, а новые правила творила на ходу, кроила по своей мерке.

Российский бизнес — вышедший сухим из крови и грязи 1990-х. То, что эта «бизнес-школа» была криминально-мафиозной, не оспаривает никто. Немалую часть этих бизнесменов составляют прямые бандиты (г-да Быков, Могилевич и Ко — малая часть, которая у всех на слуху). Но и остальные, те, кто сами не были бандитами, варились в этой среде, обязательно что-то впитав хотя бы через поры кожи.

Казалось бы, при таком происхождении они должны создать уникальное в истории «чисто мафиозное» государство. «Так и есть!» — радостно воскликнет демократ, да и просто любой обыватель — верный зритель сериалов «Бандитский Петербург».

Нет. Так НЕ ЕСТЬ. Учитывая «происхождение РФ», не то странно, что законы не работают — а то странно, что они часто работают! Не то странно, что есть рейдерство — а то странно, что оно стало куда более бумажным, а не силовым за последние годы. Странно, что почти исчез бандитский рэкет — его сменила «административная рента».

Словом, не то странно, что государство полуМАФИОЗНОЕ, а то странно, что оно всего лишь ПОЛУмафиозное!  

В начале 1990-х казалось, что раз государства и бизнеса нет, а преступные сообщества есть, то они и смогут построить «свою страну» — «кто палку взял, тот и капрал!». Практически это могло бы означать: а) бандиты захватят командные высоты в государстве и бизнесе, б) навяжут власти свои чисто бандитские понятия, в) уж тем более навяжут свои понятия бизнесу.

Но нет! Как тогда «упустили шанс» демократы, так упустили его и бандиты! Со второй половины 1990-х их постепенно отжимали, а в начале 2000-х отжали от власти совсем уж на периферию.

Как же они сплоховали — не построили в РФ мафиозное государство (эдакую большую Сицилию или Чечню) и чисто мафиозный бизнес, а отдали рычаги власти сереньким мышатам-чиновникам, а серьезный бизнес — всяким фраеркам? Почему бюрократическая мафия вытеснила мафию криминальную? При том, что не было же никакой сильной государственной фигуры, никакого «русского Бисмарка» или «Ришелье». Никто криминальную мафию специально даже и не давил, совсем наоборот, менты работали на подхвате то у одного бандита, то у другого.

Что же случилось?

 Отдельные бандиты не наивны, не слабы, напротив, сильны духом и телом. Но уголовная мафия как Система власти объективно, исторически — и наивна, и слаба, и беспомощна. Наивна, слаба и беспомощна тогда, когда берется не за свое дело — за управление страной и большим бизнесом, имеющим выходы в большой мир. Как система управления Россией криминальная мафия так же беспомощна, как и демократическая система…

В процессе САМООРГАНИЗАЦИИ власти-собственности они приняли органичные для нашей страны в начале XXI века формы, соответствующие и ее сырьевому характеру, и степени включенности в мировой бизнес, и балансу сил между элитными группами. Вот уж где отличилась «невидимая рука рынка»: это она, а не прокуратура с ФСБ навязала бандитам свои правила. А кто не смог (не хотел) подчиниться — погиб в ходе ЕСТЕСТВЕННОГО отбора. Так что если в 1990-е было бандитски-чиновное государство, то сейчас оно стало чиновным (с легким «бандприщуром»). А чисто мафиозные правила остались в криминальных сферах деятельности.

Да, чтобы мафия могла реально возглавить государство, у нее есть одна возможность — превратиться, опять же, в ПОЛИТИЧЕСКУЮ мафию, мафию по психологии и методам, но с мощной идеологией, с сильным политическим драйвом и лидером. В 1990-е объективные условия для этого были, но второй раз Россия с собой решила не кончать. Все свелось к гламурной пародии на «Артуро Уи» в исполнении Жириновского и его «пацанской партии». Ну, таких не берут в президенты…  

Чиновное правление тоже имеет много элементов мафии: оно полузакрыто, максимально отчуждено от «народа», движется не формальными законами, а личными договоренностями или подзаконными актами. Но, конечно, мафией это считать нельзя: эта власть а) публична и легитимна (избрана, хоть и с нарушениями, фальсификациями и т.д. — и общество в целом итоги выборов вполне признает) и б) опирается не на голое насилие, а на насилие, завернутое в толстый слой законов, как в принципе и должно быть в «нормальном» государстве.

И мы едва…

Однако есть в нашей правящей бюрократии один (но КАКОЙ!) системообразующий признак, который выводит ее за черту обычной бюрократии и сближает бюрократическую мафию именно с МАФИЕЙ КРИМИНАЛЬНОЙ — т.е. с прямо незаконной, антисистемной организацией.

Всеобщая система взяток = административный рэкет. В СИСТЕМЕ взяток есть многие элементы мафии: скрытый характер, правила, довольно строгие, но неписаные, механизм, претендующий на общее управление, т.е. на ЗАМЕНУ, подмену официального управления.

«Дело в том, что пришло уже нам спасать нашу землю, что гибнет уже земля наша не от нашествия двадцати иноплеменных языков, а от нас самих; что уже мимо законного управленья образовалось другое правленье, гораздо сильнейшее всякого законного. Установились свои условия, все оценено, и цены даже приведены во всеобщую известность». Так Гоголь (II том «Мертвых душ») описывает чиновную систему-1852. Ситуация абсолютно современная и очень похожа на описание именно мафии — «другого правленья, сильнейшего всякого законного».

Как же Николай Васильевич предлагает бороться?

«И никакой правитель, хотя бы он был мудрее всех законодателей и правителей, не в силах поправить зла, как ни ограничивай он в действиях дурных чиновников приставленьем в надзиратели других чиновников». Да-с, изнутри Вертикаль не меняется — только гниет. Сама себя не вытянет.

Как же быть?

«Как русский, как связанный с вами единокровным родством, одной и тою же кровью, я теперь обращаюсь к вам. Я обращаюсь к тем из вас, кто имеет понятие какое-нибудь о том, что такое благородство мыслей. Я приглашаю рассмотреть ближе свой долг и обязанность земной своей должности, потому что это уже нам всем темно представляется и мы едва…»

Итак, рецепты Гоголя: а) национальный патриотизм («одна и та же кровь»), б) благородство мыслей, в) вера («обязанность земной своей должности»).

А что же дальше? Как РЕАЛИЗОВАТЬ-то все это, Николай Васильевич, «дай ответ»?

А дальше примечание: «на этом рукопись обрывается». Аккурат на словах «темно представляется и мы едва…».

Вот так. Вот такие рецепты по переходу от чиновно-мафиозного к чиновно-правовому государству.

И ведь лучших рецептов никто с тех пор так и не предложил! Ну, понятно, переписали слова Гоголя на новоязе, вместо «благородства» — «гласность, демократия»...

Почему же ничего лучше не придумали?

Темно представляется и мы едва…