В поисках царского пути
В православной духовной традиции царский путь — это не монархический выбор, а оптимальное, «золотое» решение какой-либо религиозно-нравственной проблемы. Накануне Юбилейного архиерейского собора РПЦ 2000 года в церковной среде шла напряженная дискуссия по вопросу возможной канонизации семьи последнего русского царя Николая II. Многие из тех, кто следил за полемикой, надеялись, что соборный разум примет «царское» решение — путь мудрости. Каноническая дисциплина велит христианину принять решение священноначалия. Однако ему не возбраняется думать и рассуждать по поводу свершившегося события.
В последние дни многие публицисты разразились критическими замечаниями в адрес последнего русского царя. Прославление Русской православной церковью «неудачника» видится им шагом сверхбессмысленным. Каждый, конечно, имеет право на свою точку зрения, но в христианстве всегда было то, что «для иудеев — соблазн, а для эллинов — безумие». Многие святые в глазах «успешных людей» были бы недостойны почитания: князья Борис и Глеб, отдавшие себя в руки брата-убийцы, царевич Дмитрий Угличский, сербский король Лазарь, проигравший Косовскую битву. Однако это признанные церковным народом исповедники веры. И все же в дни печального юбилея — 90-летия казни в ипатьевском доме, вспоминаются слова профессора А.И. Осипова, сказанные им накануне Юбилейного собора: «Необходимо осмыслить и те последствия, которые может повлечь за собой канонизация бывшей августейшей семьи».
Теперь, спустя восемь лет, можно предположить, что призывавшие к осторожности и постепенности в этом вопросе оказались правы. Важно заметить, что многие из тех, кто сдержанно отнесся к акту прославления царственных страстотерпцев, не «либералы» и «обновленцы», а вполне ортодоксальные консерваторы (в церковном, а не в черносотенном смысле), для которых Николай II является несомненным либералом в религиозных вопросах. Ему ставят в вину потворство учению Льва Толстого, чрезмерно светский образ жизни (например, курение и не соблюдение постов), отречение от царства. Впрочем, список подлинных и мнимых грехов императора довольно обширен, его политические просчеты тоже не обошли стороной — тем, кому интересна эта тема, рекомендуем обратиться к книге И.В. Смыслова «Царский путь». Церковные консерваторы придерживаются позиции, высказанной профессором А.И. Осиповым: «Выступать против святости Николая не будем, подчинимся священноначалию ради церковного мира, но и заказывать ему молебны не станем». Получается «итальянская забастовка», когда с рабочих мест не уходят, но и не работают.
Одна из причин такой позиции заключается в том, что в период подготовки прославления царской семьи точка зрения «канонизировать нужно только тех, кто не вызывает споров и сомнений» всерьез не обсуждалась. Единицы из сомневающихся имели возможность публично высказаться в предсоборный период. Кстати, это было и небезопасным. Профессора Осипова «православные» казаки обещали выпороть нагайкой за распространение порочащих сведений об императоре. Слава Богу, все ограничилось моральным террором.
Еще один аргумент православных скептиков — близость царской фамилии с Григорием Распутиным. Фигура Распутина дискредитировала царскую семью до революции, дискредитирует и поныне, спустя 90 лет после гибели. Те, кто сдержанно относился к канонизации царственных страстотерпцев, всерьез опасались, что этот акт откроет возможность для постановки вопроса о причислении к святым и сибирского «старца». Они оказались правы.
Накануне Юбилейного архиерейского собора на епископат РПЦ было оказано колоссальное давление. Многочисленные «православные» братства, объединившие ультраправых, пикетами, петициями, крестными ходами, «молитвенными стояниями», брошюрами и статьями в буквальном смысле продавливали положительное решение. Не то что отказ от канонизации, но и просто промедление её вызывало крайнее озлобление радикалов. Сомневающиеся в необходимости прославления подвергались моральной травле, наклеиванию ярлыков. Так, например, было с покойным митрополитом Нижегородским Николаем. Несмотря на все замечания здравомыслящих людей, что скоропалительное объявление святыми провоцирует церковный раскол, убивает мир и сеет вражду, агрессивные братчики не отказались от своих намерений. Свои планы они осуществили. Дискуссия о роли и месте Распутина была свернута, ибо её продолжение ставило под вопрос канонизацию царской семьи.
Несмотря на то, что священноначалие Московского патриархата много раз однозначно высказывалось о недопустимости почитания «старца Григория», монархистов «последних дней» это не остановило. Пропагандистская машина, набившая руку на «царской проблеме», продолжает работать как стенобитный таран по церковному учению. Появилось учение о «царе-искупителе», которое, по мнению богословов, серьезно угрожает самому догматическому сознанию церкви. Именно на почве такового заблуждения развивается сейчас «чукотская ересь». Её поспешно объявляют заговором неких сил, подкупивших епископа Диомида. Пусть утверждения о «кейсе с валютой» останутся на совести тех, кто их распространяет. С нашей точки зрения, важнее обратить внимание на идейные предпосылки «богословских» заблуждений современного «пещерного» (в буквальном смысле) монархизма. Для многих маргиналов свершившийся акт прославления царской семьи послужил поводом для «канонизации» внутренней политики Николая II, самодержавия как единственной приемлемой для христиан формы правления. Монархия пришла на смену советской утопии, но содержание мечты осталось прежним — «сильная рука». По мысли «монархистов последних дней», власть «удерживающего» должна спасти страну и веру. Грядущий царь накажет отступников и сразится с Антихристом… Вот такой вот «третий завет»! Откуда эти идеи берутся? С Чукотки? Отнюдь, есть места и ближе, куда антихрист не ступит, так как они ограждены «канавкой». Поэтому кадровый резерв у оппозиционеров большой, в одиночестве не останутся.
В 20-е годы на допросе в ГПУ митрополит Сергий (Страгородский) заявил, что он относится ровно ко всякой власти (монархической, демократической, советской), если она не угнетает церковь. Христианам не стоит связываться ни с какой «предпочтительной» формой правления. Очень хорошо, что последний Архиерейский собор данную позицию подтвердил. Ибо последние десятилетия вселили в радикалов уверенность, что при помощи СМИ и массовых «молитвенных стояний» можно лоббировать все, что угодно. Никогда ранее в истории церкви газетное мнение не создавало святых. Теперь несложная PR-кампания делает возможным раздуть любое почитание. Справедливо заметил один богослов: «О Церкви судят так: «Скажите мне, кто ваши святые, и я скажу вам, кто вы»». На будущее это стоит учесть.
Образ святого царя Николая теперь надо отстаивать в «информационном поле» и от черносотенного монархизма, который дискредитирует страстотерпцев и Церковь не менее, чем Распутин, и от тех критиков, которые не замечают явных шагов императора в сторону либерализации России (манифест 17 октября, созыв Государственной думы). Для одних он — «кровавый», для других — слабый правитель. Христиане же видят в нем, его семье и слугах исповедников веры накануне жестокой казни.
