А есть ли он, кризис-то? Вот в эфир граждане звонят постоянно с одним и тем же: да выдумки это все, не чувствую я никакого кризиса. Или еще добавят: может, у вас в Москве и есть что-то, а у нас вроде все нормально. Но так говорят, конечно, не все. Другие в наличии кризиса в принципе не сомневаются. Как не сомневаются и в его причинах. Америка, ясен пень, виновата. Однако «тренд» пока еще окончательно не сформировался: то ли Америка кризис породила, то ли она про этот кризис нам все придумывает, чтобы с толку сбить.

Но в целом наблюдение у граждан верное: пока не ощущается. Однако в жизни вообще есть много такого, чего мы не чувствуем, не видим, не можем пощупать. Вот, например, совершенно не складывается такого ощущения, что земля круглая. Или электрический ток, который совершенно незрим. Что лампочка горит — вижу, а как ток бежит — не вижу. Так же и кризис еще прибывает в «невидимой» стадии. По крайней мере, такое складывается ощущение, если включить телевизор.

С одной стороны, на «голубом экране» нам рассказывают про падение мировых индексов, крах зарубежных банков и компаний. С другой — докладывают о мерах, предпринимаемых нашим руководством, для того чтобы защитить нас от последствий всемирной бури. Впечатление такое, что у наших всё под контролем. Что меры адекватны, средств достаточно и что вообще Россия нечто вроде островка безопасности, а все благодаря  продуманной политике предыдущих лет.

Идея проста: в стране и в мире происходит только то, что показывает телевизор. Все остальное происходит у вас во дворе и является не более чем частным случаем, из которого нельзя делать обобщений. Если вам плохо, это не значит, что в стране плохо. А если телевизор докладывает, что в стране хорошо, то в ней именно хорошо и никак иначе. Недавно прошел слушок, что примерно такую инструкцию негласно получили государственные каналы.  Правда это или нет, не знаю, однако достаточно просто включить «ящик», и вы обнаружите это по факту. В мире неспокойно, но мы держимся и продержимся, потому что запасы большие, меры действенные, а руководители сильные.

Знаете, я где-то даже готов это понять. В том смысле, что паника в любом случае на пользу не пойдет. А если сейчас говорить о кризисе подробно и в красках, то, кроме паники, мы ничего не получим. Поскольку с биржами, финансами и прочей экономикой подавляющее большинство россиян дела никогда не имело, нагромождение цифр, непонятных терминов и графиков все равно ничего не прояснит, а вот звучащие при этом слова о падении, разорении, банкротстве и т.п. людей напугают. Потому что мы вообще пуганые. Потому что наши сказки всегда были только с плохим концом. И даже если ничего объективно ужасного не происходит, граждане кинутся снимать деньги со счетов, закупать соль и спички, рыть землянки и переходить на подножный корм. В этом смысле «лишняя» негативная информация в наших специфических условиях действительно вроде бы лишняя.

Но ведь не заботой о душевном равновесии соотечественников обусловлены эти «прятки». Во-первых, врать просто нехорошо. Во-вторых, не надо за людей решать, какая информация им нужна, а какая вредна. В-третьих, паника возникает от невежества. Конечно, термины и цифры сложны для восприятия. Но никто же не требует читать в эфире лекцию по экономике. При желании можно все объяснить вполне доходчиво. Но тогда придется так же доходчиво объяснять, и в каком конкретно положении находится наша экономика. И какие действия начальства за эти прекрасные 2000-е привели к тому, что вся наша надежда только на денежный запас и на то, что кризис кончится прежде, чем запас иссякнет. И что видимость благополучия была именно видимостью и основывалась на двух вещах: торговле нефтью и торговле воздухом. Нефть дешевеет, воздух стремительно выходит — и что дальше?

Отвечать на эти вопросы по телевизору на всю страну как-то не хочется. Значит, будем давать гражданам с экрана успокоительное. Но здесь есть тонкий момент. До сих пор смысл пропаганды заключался в том, что «Россия поднимается с колен»: ВВП растет, экономика развивается, растут доходы населения и уверенность в завтрашнем дне. Попутно возрастают и роль России в мире, и ее авторитет.

Пропагандировать это было легко по той простой причине, что жизнь действительно в целом потихоньку улучшалась. За счет чего — другой вопрос. И надолго ли это — тоже оставалось за скобками. Но убеждать людей в их собственном благополучии было удобно, потому что, оглядываясь вокруг, они видели, что и впрямь хуже не стали жить точно. Но теперь-то всё иначе. Кризис как опасная болезнь вроде рака до какой-то минуты действительно живет только в биржевых индексах и сводках. Но он неизбежно опустится на бытовой уровень. Когда зарплата перестанет расти. Когда невозможно будет взять кредит, а уже взятый кредит потребуют вернуть немедленно. Когда попадешь под сокращение, а, уйдя со старой работы, вдруг не сможешь найти новую, причем там, где еще недавно работы было завались.

Кризис назревает тяжелый, и проблемы будут у миллионов. Вопрос лишь в количестве этих миллионов. Но когда люди останутся без работы, без возможности развивать свой бизнес, без денег и перспектив, когда они увидят, что то же самое происходит и с их знакомыми, а им с экрана будут говорить о том, что все под контролем и принимаемые меры показывают свою эффективность, это может закончится не просто раздражением, а давно забытыми у нас массовыми протестами.

А ведь мы еще не знаем, как поведут себя нынешние правители в условиях падающей экономики и протестов, потому что до сих пор условия их правления были тепличными. Боюсь, что начальственное поведение будет далеко от образцов христианской любви и милосердия.