Нет ничего удивительного в том, что российские комментаторы крайне аккуратно отозвались на избрание нового предстоятеля Русской православной церкви – тема обсуждения весьма щекотливая. Душевные струны верующих, как известно, тоньше и нежней, чем у атеистов. Хотя, конечно, минувшее событие очевидным образом выходит за рамки сугубо церковных дел и проблем. Между тем, определенные оттенки в комментариях все же присутствуют. Так, скажем, подорвавший душевное здоровье на службе у государства Максим Шевченко с нескрываемым оптимизмом воспринял восшествие на патриарший престол митрополита Кирилла. Пафос его филиппик по этому поводу на «Эхе Москвы» сводился к одной простой мысли: церковь с приходом нового патриарха становится важным политическим институтом и начинает играть существенно более заметную роль в жизни российского общества. По версии Шевченко, разумеется, консервативную. (Стало быть, если бы был избран митрополит Климент, который считается гораздо большим ортодоксом, чем его победивший соперник, этот, с позволения сказать, журналист до сих пор бился бы в падучей от восторга.)

Тележурналист Николай Сванидзе на страницах «Ежедневного журнала» так же предрекает возрастание роли РПЦ в общественных и политических процессах. Правда, в отличие от Шевченко, говорит он об этом с нескрываемым беспокойством. Очевидно, что возможная клерикализация нашей жизни Николая Карловича в восторг не приводит. Беспокойство, заметим, вполне оправданное – РПЦ как общественный институт до сих пор проявляла себя твердокаменным сторонником государственной власти и, я бы даже сказал, являлась ее оплотом. Поэтому резонно предположить, что в тяжелые для себя времена власть попытается использовать церковь как буфер между собой и подведомственным народонаселением. Буфер, призванный гасить волны народного протеста. Более того, Сванидзе полагает, что с помощью церковных иерархов может произойти «перезагрузка» власти.

Все так. И нет никаких сомнений, что нынешние руководители российского государства попытаются использовать этот серьезнейший ресурс в своих интересах. Но вот согласится ли патриарх Кирилл подставить им свое могучее плечо? Пока сомнения по этому поводу выглядят мало обоснованными. Но это пока.

Что нам известно про патриарха Кирилла? Прежде всего, вряд ли кто-то возьмется спорить с тем, что он очень умный и тонкий человек. Блестяще владеет словом. Несомненно, интеллигентен. А вдобавок к этому — крайне амбициозен. Вся его предыдущая деятельность позволяет судить о нем как об исключительно искусном царедворце, владеющим всеми приемами подковерной политической борьбы. Он умеет находить могущественных союзников (говорят, что предвыборную кампанию будущего патриарха курировал Владислав Сурков) и избегать лобовых столкновений со своими недругами. Кроме того, известно, что патриарх Кирилл весьма независимый человек. Топорно и грубо влиять на него вряд ли удастся. Другими словами, перед нами портрет церковного политика, чьи амбиции простираются далеко за пределы сугубо церковных интересов. По моему ощущению, он претендует на гораздо более значительную роль. Что из этого следует? А вот что.

Конечно, до определенного момента история взаимоотношений РПЦ и власти будет развиваться по предрекаемому сценарию. Но только до определенного момента. Позволю себе предположить, что, если ситуация в России будет ухудшаться набранным темпом (а кто-то сомневается?), уже очень скоро РПЦ, в лице своего предстоятеля, чем дальше, тем меньше захочет напрямую ассоциироваться с теми, кто в глазах граждан (паствы) будет нести ответственность за беды, обрушившиеся на страну. И вряд ли церковь согласится свой авторитет и политический вес спалить в безнадежных попытках удержания на плаву нынешних кремлевских начальников. Я уверен: как только патриарх Кирилл поймет, что их лодка неминуемо пойдет на дно, он ее гордо покинет. И в этой ситуации перед ним открывается принципиально новая перспектива – остаться в истории страны действительно значительным общественным деятелем. Сомневаюсь, что патриарх Кирилл справится с таким искушением.