Всю минувшую неделю мои знакомые, имеющие отношение к внешнеполитическому ведомству, старательно делали вид, что сливают информацию. Они опускали очи долу и настоятельно советовали не пропустить выступление Сергея Иванова на Мюнхенской конференции по безопасности. На таком же мероприятии два года назад Владимир Путин обвинил Запад в намерении добиться военного превосходства над Россией и пригрозил военным ответом. Собственно ответа в виде каких-то действий, представляющих собой военную угрозу Западу, слава Богу, не последовало. Но уж милитаристской риторики и подтверждающих ее бессмысленных акций было в достатке. Путин громко объявлял о начале боевого дежурства стратегической авиации, хотя имело место всего лишь возобновление тренировочных полетов. Поход всех четырех боевых кораблей, способных доплыть до Средиземного моря, объявлялся «эпохальным» и «ликвидирующим монополию 6-го флота». А как забыть походы и полеты в Венесуэлу, в это мягкое подбрюшье США!

Тем временем пришел кризис, и выяснилось, что с проклятым Западом надо если не мириться, то, по крайней мере, ограничивать конфронтацию. Путин взял себя в руки, пересилил глубокое омерзение по отношению к тому же Западу и произнес сугубо либеральную речь на экономическом форуме в Давосе.

Но вот говорить примирительные фразы в Мюнхене, ровно в том месте, где еще недавно уверенно хамил всем и каждому, для нынешнего премьера оказалось слишком. И с пальмовой ветвью в клюве послали Сергея Иванова. Но что-то во время полета произошло. Приземлившись в баварской столице наш голубь мира стал клекотать совсем не по-голубиному. Озвученные вице-премьером «инициативы» представляют собой точь-в-точь очередное издание советской Программы мира. Это когда под видом компромисса или уступки Западу выдвигают совершенно неприемлемые требования.

Последние семь лет Москва добивалась от администрации Буша начала переговоров по стратегическим наступательным вооружениям. Белый дом не считал нужным связывать себя обязательствами. И вот сейчас, когда новая администрация заявила о готовности немедленно начать переговоры по СНВ (действующий договор истекает в декабре), Москва заявляет о готовности «пойти дальше». Под этим «дальше» подразумевается, во-первых, отказ от размещения стратегических вооружений за пределами национальной территории. Если речь идет о традиционной ядерной триаде – наземных ракетах, подводных ракетоносцах и стратегических бомбардировщиках – то Россия предлагает американцам в одностороннем порядке отказаться (у нас такой возможности нет) от заходов подлодок в иностранные порты и временного базирования самолетов-носителей ядерного оружия за границей. Если же Москва толкует вопрос о стратегических силах расширительно, включая в их состав элементы противоракетной обороны, то она предлагает США отказаться от развертывания элементов ПРО за рубежом.

Во-вторых, Иванов предложил зафиксировать отказ от  милитаризации космоса. Тут надо иметь в виду, что даже  в годы более доверительных отношений с Америкой Москве не удалось договориться с Вашингтоном относительно точного определения того, что является «милитаризацией» космического пространства. Выдвигая эти условия, Москва явно стремится растянуть переговоры по СНВ на долгие годы.

И это как раз тогда, когда вице-президент США Джозеф Байден, выступая в том же Мюнхене, предложил нажать кнопку Reset в отношениях с Россией. Однако похоже, что главному российскому начальнику эта самая перезагрузка и вовсе не нужна. Ведь если задуматься, он достиг своих целей в отношении Запада. До тех пор, пока отношения России и Запада основываются на концепции взаимного сдерживания, Москва и Вашингтон обречены пересчитывать боеголовки и носители. И никому нет дела до особенностей внутренней политики путинского режима. Не зря наш национальный лидер так окрысился, когда председатель Комиссии европейских сообществ Жозе-Мануэль Баррозу рискнул сообщить на пресс-конференции, что он выразил «определенную обеспокоенность, связанную с правовым государством в Российской Федерации». Мало того, что Баррозу обсуждал тему, которую иностранцам запрещено затрагивать. Так он еще разговаривал не с тем, с кем с следует.

И европеец получил по полной программе: «Мы до сих пор не удовлетворены тем, как решаются проблемы русскоязычного меньшинства в Прибалтике. Мы знаем о правах мигрантов в странах Европы и о том, как они нарушаются. Мы знаем о ситуации в некоторых тюремных системах отдельных европейских государств. И у нас тоже есть такие же проблемы. Мы считаем, что нужно обсуждать весь комплекс проблем и в России, и в странах Евросоюза, чтобы искать пути их решения общими средствами. Так что я не могу выступать от имени Президента Российской Федерации, но прошу господина Баррозу: пожалуйста, примите ответную шайбу от Правительства Российской Федерации».

А когда Баррозу попытался возражать и «шайбу» отбить, премьер, давно отвыкший от таких собеседников, недовольно бросил: «Будем продолжать дискуссию или закончим?» В такой ситуации вся внешняя политика России сведется к углубленному шайбообмену. В этом случае обмен позитивными сигналами, состоявшийся в Мюнхене, не означает ровным счетом ничего. Кстати, по странному стечению обстоятельств, ни одна из воскресных «аналитических» программ не уделила «эпохальному» выступлению Иванова ни слова.