Новое амплуа Владимира Путина – неудачник
Читая репортажи с ближневосточного турне президента (Египет-Израиль-Палестинская автономия), я как-то впервые за последние годы пожалела Путина.
Не президента, чей визит в один самых неспокойных регионов планеты, оказался полным пшиком, – а именно человека по имени Владимир Владимирович Путин. Бедный парень! Пять лет работал, ночей не спал, стараясь вернуть России ее былое могущество, а результатом стала неэффективная, ни к чему не способная, коррумпированная система власти, занятая исключительно самообеспечением, – причем до такой степени занятая этим самообеспечением, что даже визит своего главного работодателя, главы государства, не смогла и не захотела подготовить и организовать на уровне, приличествующем статусу президента России. До последней минуты не был известен состав делегации, не согласованы план и расписание символических жестов – посещения Путиным святых мест в Иерусалиме, не обговорен формат внешнеполитических инициатив России в регионе. Судя по репортажам, маршбросок на Ближний Восток проходил под лозунгом: «Там, на месте, что-нибудь придумаем, президент как-нибудь выкрутится».
Выкручивался Путин следующим образом.
С президентом Египта Хосни Мубараком – диктатором, узурпировавшим власть в стране и удерживающим ее посредством тюрем и секретной полиции вот уже двадцать пять лет, – Путин рассуждал о демократии и ее особых путях развития, так надо понимать – в России и Египте. При этом очевидно, что собеседниками в этом интереснейшем дискурсе Путин видел не египетского товарища, но своих оппонентов из большой «семерки»: это был его ответ Кондолизе Райс, госсекретарю США, которая весьма критически высказалась по поводу этих самых «особых» форм развития демократии в России в ходе своего недавнего визита в Москву. Обида Путина на Конди, Джоржа и Тони по-человечески понятна: четыре года их все (или почти все) в политике российского президента устраивало, а на пятый – надо же! – перестало. Однако место для ответа им Путин выбрал до крайности неудачное: о пытках в египетских тюрьмах ходят рассказы в стиле самых чудовищных фильмов-ужасов, об уровне коррупции говорят золотые резиденции египетского президента в стране крайней нищеты и развалившейся инфраструктуры, об уровне судебной системы уже давно ничего не пишут: ее нет вовсе.
С президентом Израиля Моше Кацавом – номинальным главой государства (Израиль – парламентская республика) – Путин говорил о масштабах своей власти в России: сообщил, например, что сам лично запретил военным продавать Сирии ракетные комплексы «Искандер». Военные-де о том с сирийскими товарищами «проговоры» вели, но он, президент, сказал свое жесткое «нет». Столь откровенное обнародование президентом противоречий, существующих на самой верхушке российской власти, более того – в ближайшем, силовом окружении Путина, свидетельствует лишь об одном: ресурс личной власти президента сжимается как шагреневая кожа. Использование внешнеполитической площадки, причем на территории как минимум бывшего врага Советского Союза – Израиля – для того, чтобы осадить своих самых близких подчиненных в погонах, говорит о том, что за закрытыми дверями, в Кремле, Путин чувствует себя связанным по рукам и ногам, методы убеждения и подковерной торговли – не действуют или действуют плохо, и ему требуются публичные «костыли», дабы напомнить, кто пока еще в доме хозяин.
Наконец, с главой Палестинской автономии Махмудом Аббасом Путин беседовал об участии России в урегулировании палестино-израильского конфликта. Точнее – вынужден был отрабатывать назад предложение провести в Москве в сентябре конференцию по Ближнему Востоку, о чем он заявил еще в Египте. Эта внешнеполитическая инициатива России вызвала такую быструю и такую резкую отповедь как минимум двух главных игроков в регионе – США и Израиля, – что Путину ничего не оставалось, кроме как скомкать ее, заявив, что он имел в виду всего лишь встречу экспертов. Очевидно, что ни МИД, ни аппарат помощника президента по международным делам г-на Приходько не удосужились, как это принято, сначала обкатать идею конференции в дипломатическом закулисье – в результате президент оказался в откровенно глупом положении. Отправившись на Ближний Восток, дабы зафиксировать возвращение России в регион в качестве ключевого игрока, Путин не просто вернулся домой с пустыми руками – это-то полбеды, но оказался в положении политика, чьи внешнеполитические заявления не стоят ломаного гроша и которого главные оппоненты и союзники за серьезного игрока (так и хочется, в стилистике нынешнего Кремля, написать – «за серьезного пацана») – не держат. Хуже того – не держат, судя по всему, и в самом Кремле.
