Под Новый год принято желать всем успехов, счастья, выражать надежду на лучшее. Год назад всё было не так. Желать-то желали, но при этом подразумевали, что ничего хорошего ждать не приходится. Дай бог, чтобы просто всё осталось как есть — и то хорошо будет. Все ждали кризиса как приближающейся на горизонте волны — да он и шел волнами. Мы глядели по сторонам и видели, как стремительно дешевеет наша нефть, как наши золотовалютные запасы высасывает словно пылесосом. Мы понимали, что тучные годы завершились, что все было блеф и обман, что пузырь вот-вот лопнет. А нам говорили, что это еще не самое страшное, что кризис и не начался толком, что ударит он особенно жутко к концу весны-началу лета — и вот тогда!..

И вот он закончился, этот год, который обещал стать таким страшным. И мы снова оглядываемся по сторонам… Вроде живы. Относительно здоровы. Не голодаем. И даже источаем некое подобие оптимизма. Потому что пессимисты и паникеры не учли колоссального запаса прочности нашего населения. Каким кризисом можно напугать жителей страны, пережившей в относительно недавнем прошлом и кровавые войны, и самоистребление, и голод — да всё что хочешь. Нет, нас кризисом не возьмешь, мы тертые калачи, отряхнулись и дальше пошли.

Но вообще, конечно, особенно веселым год не получился. И невеселость его, как и предполагали люди умные и взвешенные, зависела не от краха американской ипотеки и падения нефтяных цен, а от наших собственных безобразий. Если заниматься глубоким анализом, то тут не только одной статьи не хватит — книги толстенной. Поэтому просто вспомним самые горячие точки года.

Война с милицией

Самый зловещий для меня человек года — майор Евсюков. Человек, уже вошедший в историю. Человек, ставший именем нарицательным, давший название целому явлению — «евсюковщине». После расстрела пьяным майором людей в супермаркете, кажется, и дня не проходило, чтобы мы не получили сообщений об очередном милиционере, сбившем детей или взрослых на дороге, забившем насмерть подростка или выстрелившего в граждан в поликлинике. Итогом стала столь же историческая фраза министра Нургалиева, которая в народе теперь известна как «Нургалиев разрешил бить ментов».

Дымовский

Он тоже милиционер. И тоже имя нарицательное. Одни назвали Дымовского героем, другие вражеским агентом, но я подозреваю, что он не то и не другое и даже не среднее арифметическое. Этот странный товарищ стал основоположником движения сумбурных правдорубов в погонах, жаловавшихся кто на что. Кто-то по делу, а кто-то так, что хоть врачей вызывай.

Катастрофы

Мы привыкли к катастрофам, и вряд ли их стало действительно больше в этом году, но некоторые из них были исполнены особого кровавого символизма. Гордость советской энергетики, а заодно и одно из советских опять-таки имен нарицательных — Саяно-Шушенская ГЭС. Про нее можно было бы сказать словами Владимира Владимировича: «Она утонула». По чистой случайности мы избежали второго Чернобыля, иначе даже у национального лидера могло бы не хватить сочных эпитетов. Взрыв на ГЭС каждый может посмотреть в интернете, понимая, что вот в эти самые секунды на его глазах гибнут семь десятков человек, рушится колосс, что виновных не будет, выводов не будет, компенсаций не будет. Пожар в «Хромой лошади» тоже записан на видео, он познакомил нас с интересной арифметикой. Сошедший за неделю до пожара с рельсов «Невский экспресс» унес жизни 27 человек, и это не повод для траура, а вот 150 сгоревших — уже повод. Рубеж, оказывается, пролегает на отметке в сто человек. Больше ста — траур, меньше ста — нет.

Голодообразующие предприятия

Так я назвал свою заметку в «ЕЖе» про город Светлогорье, где люди перешли на подножный корм и вообще питались как блокадники, потому что градообразующее предприятие давно встало. Выражение вашего покорного слуги, как я понимаю, получило некоторое распространение, чему я совершенно не рад. Лучше бы распространение получило какое-нибудь жизнеобразующее слово. Но такова была еще одна тенденция года. Названная еще «синдромом Пикалёва». Граждане подхватили моду брать верховную власть за горло путем перекрытия дорог при немедленном требовании «падать сюда Путина». Путин съездил в Пикалёво, но, поняв куда ветер дует, благоразумно отказался от идеи лично спасать каждый бедствующий населенный пункт. Тем более что пунктов таких много, и спасти их даже путем личного присутствия, как правило, невозможно. Кстати, в Пикалёво-то до сих пор так толком ничего и не заработало. Отдельный поклон надо передать и «АвтоВАЗу», этому «дважды автомобильному заводу» (расшифруйте аббревиатуру). Он как двуглавый орел — двуглавый памятник: советской бесперспективной и российской сиюминутной экономическим политикам. Огромный чемодан без самой хотя бы крохотной ручечки.

Убийства

Говорили, что кризис отбросит нас в «лихие 90-е» в экономическом смысле. Но дух прошлого десятилетия мы сильнее ощутили даже не в экономике, а в криминальных сводках. У нас снова начали убивать людей на улицах. Киллеры снова в почете. Нет, на пенсию они окончательно никогда не уходили, однако публичное заказное убийство как способ решения проблем был в последние годы чем-то исключительным. А теперь это явление вновь стало регулярным. Маркелов и Бабурова, Япончик, Калманович и люди, куда менее «звучные», гибли от пуль чуть ли не при всем честном народе. И как в 90-е, раскрытие такие преступлений — скорее дело случая. Ну, или если найти убийц выгоднее, чем скрывать. 

Перезагрузка

Изначально это слово было написано на символической кнопке с ошибкой — «Перегрузка». В итоге не случилось, к сожалению, ни того ни, к счастью, другого: не перезагрузились, но и не перегрузились мы с Америкой. Впрочем, отсутствие новостей — уже хорошая новость. Америка — враг и жупел, так было почти всегда. И то, что в минувшем сезоне про Америку говорили мало и почти всегда нейтрально, — совсем неплохо. Обама проявил себя мудрым человеком в том смысле, что не трогай чего не надо, оно и не пахнет. Мы раздуваем самовар сапогом и беседуем только на приятные или не очень противные темы. Как долго удастся избегать тем неприятных — поглядим.

Беспокойные соседи

Это тот случай, когда несбывшиеся прогнозы только в радость. Война с Грузией в 2009 году казалась делом почти очевидным. Но не состоялась. Война оставалась холодной и гротескной. Они у нас хотят экстрадировать музей Окуджавы, мы у них памятник грузинам, погибшим на фронтах Великой Отечественной. Теперь я окончательно убедился в том, что Путин и Саакашвили тайные кумиры друг друга. А их отношения — это не что иное, как проявление скрытой ревности. Эти два прекрасных господина не могут друг без друга и в душе желают, чтобы противник правил своей страной бесконечно. Иначе часть смысла их существования будет утеряна безвозвратно. С остальными соседями отношения за год в целом не изменились. Мы пытались ими командовать, они пытались от нас отбрыкиваться даже тогда, когда мы к ним не приставали.

Науру

Покупку у Науру признания независимости Абхазии и Южной Осетии Леонид Слуцкий назвал подымающейся в мире «волной здравого смысла». Фраза смешная. А вот сама история — нет. И когда мы смеёмся над этой ситуацией, то в нашем смехе проявляется великодержавность и пренебрежительность. Да, Науру можно целиком сфотографировать даже не из космоса, а с высоты птичьего полета. Там нет столицы только потому, что если разместить на острове столицу, то пригороды свалятся в море. Но это такой же член ООН, как и мы. А правители Науру куда лучше наших правителей. Потому что в условиях исчерпанных природных ресурсов и полной непривлекательности острова они сумели сделать так, что Россия, Китай, Евросоюз выстраиваются в очередь к Науру и просят принять сотни миллионов долларов и евро в обмен на любезное признание со стороны Науру чего-нибудь (а в случае с Китаем и в обмен за непризнание — Тайваня). И вот нам с вами наше государство 3500 долларов на рыло просто так не дает, а жителям Науру дает. Так что Науру молодцы. Ну а про нас самих и без Науру всё ясно.

Тандем

Ошибся я, признаюсь честно. Ждал, что Дмитрий Анатольевич как-то постарается задвинуть Владимира Владимировича. Потому что не мог себе представить, что, получив в управление крупнейшую страну в мире, а значит, и огромную власть в масштабах глобуса, кто-то по доброй воле согласится на вторую роль, занимая первое кресло. Не задвинул ДА товарища ВВ. Впрочем, и безликой пешкой Медведев не остался. По крайней мере, в этой партии роли уже прорисовались. Один прагматик, другой романтик. Один руководит, другой управляет. Медведеву бы еще металла в голосе и пошлятинки в остротах, как у старшего товарища, — и наш двуглавый тандем был бы еще менее кособоким.

Модернизация

Модернизация — это Перестройка сегодня. Никто толком не знает, в чем смысл, куда надо двигаться, что делать и что должно получиться в итоге, но все более или менее в курсе, что в стране идет модернизация. Пока с маленькой буквы, но в 2010-м, глядишь, и с большой напишут. Электронное правительство, энергосберегающие лампочки, сжатие временного континуума в виде сплющивания часовых поясов и переход «зомбоящика» на «цифру» — вот далеко не полный список модернизационных проектов. А вообще Медведев по итогам года показался мне идеальным министром по связи и коммуникациям (или как там называется такой министр). Как только речь заходит об Интернете, компьютерах, электронике и т.п., глаза у него загораются, речь становится четкой и быстрой. Не факт, что он все предлагаемое представляет верно, но то, что это по-настоящему ему интересно, — точно. И даже как-то грустно было наблюдать за предновогодним Госсоветом, когда в огромном зале сидели все министры и губернаторы, Медведев с жаром говорил об Электронном правительстве, а присутствующие слушали с абсолютно пустыми лицами. Но все как один конспектировали, отчего действо приобретало еще более удручающий характер.  

Магнитский

А тут даже и не знаешь, что сказать. Потому что нужны ли здесь слова? Меня удивило только одно. Уже после смерти Сергея Магнитского в суде рассматривались его жалобы. Точнее, рассматривать их не стали, потому что жалобщик умер. Я-то был уверен, что жалобы на плохое содержание признают совершенно необоснованными.

 

Такой вот год получился. Год, когда всё было напоказ. Мы видели видеоблоги президента, пожар в «Хромой лошади» и прорыв на Саяно-Шушенской ГЭС. Видели татуированного Дымовского, безумного Евсюкова и даже актера Галкина, швыряющего стулья. Видели, как осколок монумента в Кутаиси убивает ребенка и как по доброй новогодней традиции пускается газ на Украину, а через нее и в Европу. Видели мертвого Турчинского и Джексона. И слышали последние слова в эфире Трахтенберга. Смотреть и слушать это было страшно. Но с другой стороны, и прятать от людей что-либо становится почти невозможным. И это тоже итог года.