2009 год в мировой политике дал старт процессам, результаты которых проявятся в 2010-м и, вероятно, определят международную атмосферу на ближайшие годы. Это, например, касается российско-американских отношений, иранской ядерной проблемы, ближневосточного урегулирования, судеб Ирака и Афганистана и эволюции Европейского союза.

 

Российско-американские отношения в 2010 году будут представлять собой сложную мозаику региональных проблем разного калибра – от Ирана и Афганистана до отношения к итогам президентских выборов на Украине. Глобальной темой остается ядерное разоружение, но по нему достижение договоренности произойдет, скорее всего, в начале года, и дальнейшее развитие маловероятно.

Эффектного пиар-хода с подписанием нового договора «к дате» – истечению СНВ-1 или вручению Нобелевской премии мира Бараку Обаме – не получилось, но оно и к лучшему. Зато есть надежда, что делегации подготовят текст, который не превратится моментально в повод для бесконечных упреков в неоправданных уступках с обеих сторон. То есть упреки неизбежны, братья по разуму из числа российских и американских «ястребов» уже активно высказываются против любых компромиссов, но качественный документ хотя бы уменьшит влияние непримиримых.

Правда, ни подписание, ни ратификация нового договора не придадут новое качество российско-американским отношениям, скорее, они создадут предпосылки для более конструктивного диалога по другим, действительно важным вопросам. Но пока непонятно, начнется ли сам этот диалог.

Проблема Ирана станет, по всей видимости, наиболее острой из коллизий-2010. Совершив очередной полный круг, разговор по поводу иранской ядерной программы вернулся в конце 2009 года практически в исходную точку. Тегеран, несмотря даже на явные внутриполитические проблемы, умело проводит собственную линию, изматывая внешних партнеров бесконечными шагами вперед-назад. Срок, который администрация Обамы отвела Ирану для принятия решения, истек, теперь для поддержания реноме Вашингтону придется делать следующий шаг – добиваться введения жестких санкций. Шаг неудобный.

Во-первых, он грозит разрушить наметившееся сближение с Москвой, ведь России уже не удастся прятаться от принятия решения за туманными рассуждениями о нежелательности, но допустимости санкций. Российскую позицию определяет комплекс мотивов, среди которых как чисто меркантильные (упущенная выгода от несостоявшихся сделок), так и геополитические (опасения испортить отношения с важным региональным игроком, влияние которого растет). Правда, в результате сложного маневрирования Москва пока что добилась результата, обратного желаемому. США раздражены уклончивостью России и подозревают ее в стремлении просто тянуть время, а Иран откровенно считает Москву ненадежным и неискренним партнером, который морочит голову, пытаясь заполучить за счет Тегерана очки на западном направлении.

Во-вторых, и это намного более масштабная проблема, введение серьезных санкций способно запустить «обратный отсчет», когда логика противостояния будет неумолимо вести Соединенные Штаты к столкновению с Ираном. Столкновению, к которому Америка не готова.

Эффективность санкций не гарантирована. Зато более чем вероятно, что в случае их введения иранский режим окончательно откажется от сотрудничества и сделает ставку на внутреннюю консолидацию против внешней угрозы. В этом случае США придется рано или поздно либо принимать решение о применении силы самим, либо готовиться к тому, что это сделает Израиль, но разбираться с последствиями все равно придется Америке. Как бы то ни было, курс на иранском направлении – в сторону усугубления конфликта или его разрешения – определится в 2010 году.

Тогда же станет понятно, работает ли модель умиротворения Афганистана, объявленная Бараком Обамой в ноябре 2009-го. Если расширение военного присутствия поможет стабилизации обстановки, планы начать вывод войск в 2011 году могут осуществиться. Если же этого не произойдет, то американские силы и НАТО попадут в отчаянное положение – уйти из Афганистана без хотя бы видимости успеха будет означать тяжелейшее политическое поражение, которого Вашингтон не может допустить.

Оживившийся к концу 2009-го диалог России и НАТО, если стороны действительно всерьез хотят наладить новый тип отношений, будет концентрироваться вокруг одного вопроса. Как осуществить плавный уход западной коалиции из Афганистана и одновременное создание в регионе такой системы политического взаимодействия, которая гарантировала бы безопасность соседних стран и их участие в обеспечении устойчивости афганского режима. Потенциально Москва может сыграть весьма конструктивную роль в подобных сложных консультациях, поскольку, во-первых, она является стержневым государством в ОДКБ, во-вторых, играет важную роль в ШОС и, в отличие от Пекина, заинтересована в придании этой структуре более активной роли именно в сфере безопасности. Вопрос в том, какую реальную цель ставят Соединенные Штаты. Просто уйти из Афганистана и закончить бесперспективную войну, сохранить военно-политическое влияние в Центральной и Южной Азии, закрепиться поблизости от стратегически важных государств – Ирана и Китая. Вариант использования умиротворенного Афганистана в качестве ключевого плацдарма, который, вероятно, рассматривался предшественниками Обамы, вряд ли остается на повестке дня сегодня ввиду невозможности обеспечить там требуемый уровень стабильности. От намерений США будет зависеть и перспектива «интернационализации» конфликта, то есть привлечения к его разрешению соседей, прежде всего России и Китая.

2010 год станет решающим для Ирака. В середине года американские подразделения должны начать уходить из страны. К концу года, очевидно, станет понятно, в какой степени местные силы безопасности способны контролировать ситуацию, а также каково реальное влияние Ирана, второй после США внешней силы на иракской арене, на развитие событий.

Хронической головной болью остается ближневосточное урегулирование. Попытка Барака Обамы совершить там прорыв на волне всеобщего воодушевления, которое вызвал его приход к власти, захлебнулась. Заставить Израиль пойти на уступки вашингтонская администрация не смогла, поскольку, во-первых, возможность давления на израильское правительство ограничена внутриамериканскими факторами, во-вторых, отсутствует внятная картина того, чего, собственно, США хотят добиться, заставив Израиль пойти на компромисс. Идея двух государств, которая в принципе признана уже даже Биньямином Нетаньяху, представляется нереализуемой на практике, хотя бы по той причине, что с палестинской стороны отсутствует единый субъект переговоров. Сторонники Обамы утверждают, что он не смирится с поражением и в 2010 году предпримет новое «мирное наступление». Впрочем, глядя на насыщенность повестки дня американского президента, можно предположить, что ближневосточная тема как раз останется на периферии его внимания.

В 2010 году Европейский союз попытается отладить свою институциональную систему, предусмотренную Лиссабонским договором. ЕС не станет монолитным субъектом международных отношений, но общий уровень управляемости повысится – прежде всего, за счет того, что у крупных стран появляются дополнительные рычаги воздействия на малые и средние. Формально теперь возможно возобновление расширения (условием этого было проведение институциональных реформ), но практически это маловероятно – слишком тяжело дается переваривание предыдущей волны. Максимум, о чем может идти речь в скором времени, это о странах типа Хорватии или Исландии, а также о подготовке предпосылок для распространения на остальные Балканы. Постсоветским государствам светят различные суррогаты, вроде «Восточного измерения», которые призваны привязать их к Европе, но не давать никаких конкретных обязательств. В любом случае конкуренция России и ЕС за совместное «ближнее зарубежье» будет расти, хотя истерия вокруг энергетической безопасности, свойственная периодам дорогой нефти, сейчас явно схлынула.

России в 2010 году предстоит искать новые способы укрепления своих международных позиций, поскольку постсоветский ресурс, то есть восстановительный геополитический рост после коллапса СССР, исчерпан. Москва, кажется, только сейчас начинает осознавать масштаб реального вызова, который несет ей столь желанный многополярный мир – мир острой конкуренции центров роста и развития, к числу которых Россия пока не относится. Дмитрий Медведев признал, что нет оснований «надувать щеки». Но жить со сдувшимися щеками еще предстоит учиться.

Коллаж ЕЖ