Военный аналитик Игорь Сутягин, обменянный в июле в числе четырех других русских на десять русских шпионов, спустя месяц после обмена наконец стал давать интервью. Он дал интервью сразу The New Times, «Новой газете» и «Эху Москвы».

Во избежание искажений, приведу объяснение, данное Сутягиным своему делу «Новой газете», полностью:

«Всем, кто меня знает или знаком с моим так называемым делом, это (что я не шпион — Ю.Л.) предельно понятно. Давайте попытаемся разобраться… Я по контракту с британской фирмой подбирал обзоры прессы. Интерес был один: британцы зарабатывали деньги. Делали они это так: консалтинговая фирма, с которой я работал, давала своим клиентам рекомендации по вложению денег в экономику многих стран (от Финляндии до Чили, где-то в 1998 году они занялись и Россией тоже) — и потому была крайне заинтересована в оценке политических рисков, связанных с инвестированием в нашу экономику (это они так мягко называли то, что спустя пять лет стало у нас известно как «дело Ходорковского» — когда деньги вложил, а потом пришли дяди — и всё себе забрали; согласитесь, для любого инвестора хорошо бы заранее оценить риск ТАКОГО развития событий!). И, естественно, интерес представляла информация о тех программах, инвестирование в которые давало бы неплохую прибыль. Например, если говорить об оборонке, то это экспортные программы.

Вот подобного рода «иллюстративный материал» я как раз и подбирал. Постоянно, между прочим, пытаясь создавать максимально позитивный образ моей страны (быть может, я и не прав был, вы уж меня простите, идеалиста, но вот такую задачу я перед собой ставил — то есть на СВОЮ СТРАНУ в общем-то работал, а отнюдь не на ИНОСТРАННОЕ правительство). Оценив в полном объеме все материалы, один из трех гособвинителей Генпрокуратуры на моем втором, московском уже, процессе впрямую задал мне вопрос: «Ну хорошо, вы пытались перед иностранцами отстаивать интересы России. Но кто дал вам право на это?!» Понимаете: вот в чем упрек, а вовсе не в том, что я ПРОТИВ наших интересов работал.

Я очень хорошо знал, что те материалы, которые я в газетах подбираю для англичан, НИКАКИМ ОБРАЗОМ не могут причинить ущерб России — и постоянно перепроверял себя на этот счет. Вот вы мне сами скажите: привозить и читать англичанам газеты и журналы, купленные в переходе на станцию метро «Киевская» Филевской линии, — ну КАКИМ боком это могло бы напоминать шпионство? Понимаете: не в шифровке статью переписывать, а просто привезти журнал «Крылья Родины», который я регулярно покупал по дороге на работу, — привезти его со статьей о самолете МиГ-29СМТ — вы вот объясните мне ту изощренную логику, с помощью которой ЭТО можно воспринимать в качестве шпионства! Мне, между прочим, именно за эту статью генерального конструктора МиГа Коржуева 15 лет дали — просто за ознакомление с одной статьей. А вы говорите: шпион…

Никогда я не работал на чужое правительство — я на свою страну работал! Ну а что деньги при этом старался зарабатывать… Что ж, пусть упрекнут меня за это, но только те, кто в буквальном смысле последнюю свою копейку другим отдает, детей своих без куска оставляя. Пусть они упрекнут — такой упрек приму. От других — нет».

Это очень хорошее объяснение. Проблема его в том, что оно является полным, законченным, стопроцентным враньем, причем читателей заведомо принимают за идиотов.

Первое

Обратите внимание на словосочетание «всем это понятно». Словосочетания «всем нам понятно», «всем честным людям ясно», — это специфические слова-маркеры, которые у любого человека со стадным инстинктом вызывают чувство сопричастности, а у любого логически мыслящего человека — чувство отторжения.

«Как всем известно, США хотят расчленить Россию». «Как всем известно, евреи пьют кровь младенцев» «Как всем известно, Путин кушает людей». Как, вы сомневаетесь? Значит, вы враг, подлец и не наш! «Ни один нормальный человек в России не верит в то, что Игорь Сутягин занимался шпионажем», — пишет Алексей Мельников в своем блоге на «Эхо Москвы». «Это кристально чистый человек», «он просто гениальный аналитик», «это благороднейший, умнейший человек», — говорит о нем его адвокат Анна Ставицкая. А можно все-таки услышать какие-нибудь другие доказательства, кроме того, что Сутягин кристально чист и это всем ясно?

Второе

«Я по контракту с британской фирмой подбирал обзоры прессы».

Проблема заключается в том, что консалтинговая фирма Alternative Futures (название которой Сутягин опускает) была полной липой. Она исчезла, как только начался скандал. Два ее учредителя — Надя Локк и Шон Кидд — имели фальшивые паспорта. Андрей Солдатов и Ирина Бороган в 2004 г. вместе с The Sunday Times перелопатили всю Англию в поисках Нади Локк и Шона Кидда и никого не отыскали.

Если человек говорит «я работаю на футбольный клуб», но не может припомнить ни одной игры, которую этот клуб провел, значит, футбольного клуба не существует. Если человек говорит «моя компания выпускает телевизоры», но не может назвать ни одной марки телевизора, которую она выпускает, значит, компания липовая. Если человек говорит «я работаю на консалтинговую фирму», но не может назвать ни одного клиента, которого фирма консультирует, значит, эта фирма — липа.

Никто — ни сам Сутягин, ни его адвокаты, ни защищающие его правозащитники — не сумел за эти десять лет найти ни малейшего следа фирмы Alternative Futures и Нади Локк с Шоном Киддом. Никому не известен ни один клиент, которого она консультировала.

Реальные финансовые консультанты, и тем более специалисты по России, — это члены узкого привилегированного сообщества,  их авторитет нарабатывается даже не годами, а десятилетиями. Трудно представить себе, что если бы ФСБ обвинило McKinsey  или, скажем, Morgan Stanley в шпионаже в пользу США, то McKinsey закрылось бы, а его сотрудники спешно сменили бы паспорта. Они бы вчинили ответный иск ФСБ на миллиарды и использовали этот случай для дополнительной рекламы.

Что же до заявления о том, что Alternative Futures давала советы по Финляндии и Чили — это, похоже, личное творчество Игоря Сутягина. Google об этом до интервью Сутягина «Новой газете» не знал.

Третье

Фирма была «крайне заинтересована в оценке политических рисков, связанных с инвестированием в нашу экономику», — сообщает Игорь Сутягин. И дальше — про Ходорковского.

Фирма Alternative Futures  была заинтересована отнюдь не в оценке политических рисков. А в чем — рассказывал сам же Сутягин на допросе.

«Надя Локк обещала задавать вопросы об успехах наших подводников в деле обнаружения иностранных судов... Но дальше речь пошла и о неакустических методах обнаружения целей. Меня это насторожило, ведь для того, чтобы задавать такие вопросы, мой собеседник должен обладать  специальной подготовкой... Надя вызвала у меня сильное подозрение в том, что является сотрудником какой-то спецслужбы. Несмотря на довлеющий надо мной экономический фактор, я почувствовал себя дискомфортно, душа не лежала к такому сотрудничеству. Я решил отказаться от этих встреч и связей... Но — не отказался. Слишком велик был соблазн заработать».

Ходорковский Ходорковским, но при чем тут неакустические методы обнаружения целей? Как они влияют на политические риски? Где Ходорковский, а где дядька в Киеве? Зачем военный аналитик Сутягин всуе поминает имя Ходорковского, про которого он в 98-м вырезок не писал уже по одному тому, что в 98-м у власти был Ельцин, и когда в Бирмингеме Сутягин договаривался с Шоном Киддом о сотрудничестве, Путина даже в проекте не было?

Четвертое

Военный аналитик Игорь Сутягин дает объяснение интересу, который консалтинговая фирма проявляла к российским военным секретам. «Интерес представляла информация о тех программах, инвестирование в которые давало бы неплохую прибыль. Например, если говорить об оборонке, то это экспортные программы».

Тут уж просто шарики за ролики заходят. Можно спросить у военного аналитика Сутягина, каким путем осуществляются иностранные инвестиции в программу экспорта МиГ-29? Можно узнать название хоть одной иностранной компании, консультируемой Alternative Futures, которая инвестировала бы в российские истребители или атомные подлодки?

«Во время одной из встреч Надя спросила меня о неких весьма специфических вещах, связанных с вооружением на российских атомных подлодках нового поколения. Мне было неприятно», — показывал Игорь Сутягин на первых допросах. Как видим, тогда вопрос об иностранных инвестициях в российские ракетоносцы не стоял.

Трудно ли было военному аналитику Игорю Сутягину, сотруднику насквозь официозного Института США и Канады, человеку, который писал для ФСБ (читатель, вы часто писали доклады для ФСБ? А Сутягин писал — доклад о подводных лодках), — так вот, трудно ли было такому политически подкованному гражданину сообразить, кем может быть единственный потребитель сведений о «неакустических методах обнаружения целей» и «специфических вещах, связанных с атомными подлодками нового поколения»?

Пятое

Игорь Сутягин утверждает, что он только «подбирал обзоры прессы».

Вопрос: а как это проверить? Все встречи Сутягина с чудесными консультантами, интересующимися инвестициями в подводные лодки, проходили за границей: в Великобритании, Бельгии и Венгрии. Все расчеты велись наличными. Никаких договоров не было.

По собственным показаниям Сутягина, Шон Кидд, представившийся работником Alternative Futures и познакомившийся с ним на конференции в Бирмингеме, был заинтересован в эксклюзивных материалах. «Я предложил Интернет как способ передачи мои материалов. На что Шон Кидд сказал, что он заинтересован в эксклюзивной информации и не хотел бы, чтобы ею мог воспользоваться кто-то другой».

Игорь Сутягин, восходящий молодой военный аналитик из Института США и Канады, после своих лекций, которые он читал и подводникам, и ракетчикам, имел все возможности для неформального общения с военной элитой России и по собственной инициативе посещал закрытые оборонные объекты. В качестве автора «Морского сборника» он мог задавать этим людям любые вопросы; то, что знает автор статьи, всегда шире того, что содержится в статье.

Нет-нет, вы не подумайте, может быть, оно и так. Очень может быть, что Сутягин посещал секретные объекты, выезжал за границу, встречался с Надей Локк, которая требовала «эксклюзивной информации», и получил за это не менее 25 тыс. долл. наличными, которые и были найдены у него дома при обыске, — и все это делалось для того, чтобы передать партнерам журнал «Крылья Родины».

В таком случае деятельность Сутягина и его кураторов Нади Локк и Шона Кидда ничем не отличалась от деятельности Анны Чэпмен и К. Бывает.

Шестое

«Ну хорошо, вы пытались перед иностранцами отстаивать интересы России. Но кто дал вам право на это?!» Понимаете: вот в чем упрек, а вовсе не в том, что я ПРОТИВ наших интересов работал».

Это такой типичный прием вранья: вместо сути предъявленного обвинения придраться к фразе прокурора или детали процесса. Игоря Сутягина вовсе не обвиняли в том, что он защищал интересы Родины без ее на то разрешения, как может подумать невнимательный читатель абзаца. Его обвиняли в сотрудничестве с Alternative Futures.

И, наконец, последнее

«Постоянно, между прочим, пытаясь создавать максимально позитивный образ моей страны (быть может, я и не прав был, вы уж меня простите, идеалиста, но вот такую задачу я перед собой ставил — то есть на СВОЮ СТРАНУ в общем-то работал, а отнюдь не на ИНОСТРАННОЕ правительство)». «Я  очень хорошо знал, что те материалы, которые я в газетах подбираю для англичан, НИКАКИМ ОБРАЗОМ не могут причинить ущерб России — и постоянно перепроверял себя на этот счет» «Никогда я не работал на чужое правительство — я на свою страну работал!».

В трех абзацах штатный сотрудник официозного института, автор доклада для ФСБ Игорь Сутягин умудрился трижды упомянуть о том, что он — великий патриот России. Я попыталась вспомнить, когда я в последний раз била себя пяткой в грудь и кричала, что я служу интересам Родины. Я попыталась вспомнить, сколько раз я встречала подобные проникновенные пассажи у Шендеровича, или Венедиктова. Увы, их нет. Не любит Шендерович Родину. А вот Мамонтов и Сутягин ее страшно любят, и при всяком удобном случае об этом напоминают.

Вот только вопрос: как  согласовать «максимально позитивный образ страны» с имеющим место быть двумя абзацами выше рассуждением про Ходорковского? Я так понимаю, что Сутягин в 98-м году, будучи «гениальным аналитиком», понял, что Ходорковского посадят, но тем не менее продолжал «создавать позитивный образ страны» и молчал об этом? И как можно «создавать позитивный образ страны», если заказчики спрашивают о неакустических методах обнаружения целей?

Примечательно, что ни одно иностранное СМИ интервью у Сутягина не взяло. Иностранные СМИ потеряли к нему интерес, после того как сообщили, что он проходит дебрифинг под Лондоном в одной гостинице со шпионом Сергеем Скрипалем, и после того, как освободившие его американцы ни словом, ни жестом не дали понять, что военный аналитик Игорь Сутягин хоть чем-то отличается от остальных трех шпионов, поменянных на наших «десятерых клоунов».

«У нас есть свои обязательства перед ними. Вы не оставляете своих людей на поле боя», — сказал об обмене «четырех шпионов на десять клоунов» Дэвид Вайс, автор «Невидимого правительства», книги о ЦРУ, тираж которой ЦРУ в свое время пыталось выкупить и сжечь.

Сутягин мог заявить, что он не знал, на кого работает, что он не причинил существенного ущерба, и пр. Вместо этого он предпочел утверждать, что Alternative Futures — это настоящая фирма, а он — великий патриот.

Но против него сейчас свидетельствут не только лихорадочный поток интервью, но и предшествовавшее ему месячное молчание. Месяц Сутягин был изолирован на дебрифинге и только потом стал лихорадочно раздавать интервью о своем глубоком патриотизме. Видимо, этот выпавший месяц он провел с Надей Локк и Шоном Киддом, которые временно воскресли из небытия.

Фотография РИА Новости