Как живешь, товарищ?
Ну, здравствуй, товарищ. Ты заметил, уже лет пять мы встречаемся только в канун 23-го? Жизнь есть жизнь, куда денешься. Вроде в одном городе живем, а свидеться все недосуг. Но уж этот-то праздник наш. Да знаю я, знаю, что никаких побед героическая Красная Армия в тот день в 1918-м не одержала. Что сдали в тот день немцам Псков и Нарву. А про победы товарищ Сталин в «Кратком курсе» придумал. Так ведь и насчет освобождения Кремля от поляков тоже не все историки уверены. А ничего, утвердили как праздник. Ну а 23 февраля уж точно наш день. Хотя бы потому, что уж лет тридцать вместе в этот день стаканы поднимаем. В Афганистане, помнишь, на Саланге? Саша, фотограф наш, еще гимнастерку с чистым подворотничком с собой таскал, чтобы все бойцы на снимках строго по уставу выглядели. А в Душанбе, в 93-м, когда возле президентского дворца стрельба была? А в 95-м, когда ты ко мне в госпиталь приезжал? Это ж не товарищ Сталин нафантазировал, это наша с тобой жизнь. Так что давай, наливай. Если до сих пор живы, значит, есть что праздновать.
Как водится, согласно уставам и обычаям, первая – за Родину. Хотя, по совести сказать, после всех этих гнид арбатских, которые каждые полчаса в любви к Отчизне клянутся, и пить за нее как-то неловко. Но я себе так придумал. Они же за Родину тоже вполне искренне на грудь принимают. И любят ее тоже искренне. Как хряк кормушку. В какой еще стране им светило бы лампасы выслужить. А эти дошли путем естественного отбора: любой приличный человек рано или поздно понимает, что нет сил терпеть и гори она, армейская карьера, синим пламенем. А эти все унижения пережили и теперь служить будут, сколько руки носят. Утюг сегодня включишь – так и оттуда очередной про офицерскую честь распинаться начнет. Мол, есть такая профессия – Родину защищать. Вот этого, который сейчас в телевизоре, я хорошо помню. Он у себя в батальоне проворовался, так что от избытка офицерской чести на коленях по кабинету командующего ползал.
Ну а мы с тобой перед Родиной чисты: ничего с нее не поимели, ни дач трехэтажных, ни лимузинов, ни холуев. Хоть жены, конечно, недовольны. Ты квартиру-то хоть получил или до сих пор у тещи? Ну, понятно, песня знакомая: вы, товарищ подполковник, подождите, у вас есть жилье, а у полковника Сидорова вообще ничего нет. А как уволился, тут, ясно, и вовсе никаких шансов не осталось. На пенсию, понятное дело, неделю в лучшем случае прожить можно. Министр нынешний тут недавно так прямо и сказал. Я, говорит, мол, отвечаю за тех, кто служит в армии сейчас. Отставники – они по другой кафедре проходят. А про пайковые он вообще замечательно завернул. Что должны каждому тысяч по сорок, с этим он не спорит. Но, говорит, паек – это пережиток. И потому по причине продвинутости наших начальников денег платить не будут. Одним словом, давай – за Родину, которая всегда накажет своих героев.
И быстро вторую. За встречу. Поехали. Про наших-то что нового? Николай — слышал, наверное? — у олигарха службой безопасности командует. Ну а остальные вроде нас с тобой кто в охране, кто в клерках мелких. Про Виктора нет вестей? Так и сгинул не то в Приднестровье, не то на Балканах. А какой парень был, честный, бесстрашный. Но как уволился, так замкнуло что-то в голове. Все про славянское братство и жидомасонский заговор. Знаешь, по-моему, у Квачкова этого, который Чубайса недострелил, точно так же шарики за ролики заехали. Нас-то просто учили. Вот Родина, чтобы защищать. Вот враги. Если что-нибудь скверное случается, так, значит, Америка гадит. А жизнь сейчас сложная, кого в чем винить – непонятно. Вот и сходят мужики с ума. Так что 23-го я с этими из «Военно-державного союза» митинговать не пойду. Да там половина – генералы, они-то не за армию обижены, а что их от кормушки отставили.
Ладно, давай третью. Молча, не чокаясь. Слушай, кажется, меня уже ничем не проймешь. А вот история с этим Сычевым, с мальчишкой этим из Челябинского училища, из головы не идет. Если бы забили его до смерти, никто бы и не заметил. Сообщили бы семье, что руки на себя наложил – и все дела. А тут подумаешь, как ему жить обрубком, – волосы дыбом встают. Но министр и здесь хорош. Какой, говорит, с меня спрос, за армию все общество в ответе. В Вооруженных силах преступлений меньше, чем в стране в целом. Отличная отмазка. Он бы еще с тюрьмой сравнивать начал. Там преступников еще больше.
Ну, теперь четвертую. Чтобы за нас не пили третью. Знаешь, а я все-таки оптимист. Рано или поздно им что-то придется с этой армией делать. Это же по телевизору можно всем лапшу на уши вешать. Про возрождение славных Вооруженных сил, про боеготовность, про боеголовки небывалые. Сами-то понимают, наверное, как отстаем. Не дай бог, на войне это выяснять. И сокращать придется, и на контракт переводить. Кто бы в Кремле ни сидел. Никуда не денутся. Главное, чтобы все медным тазом раньше не накрылось. Чтобы за всю армию не пить третью.
А пятую – за любовь – уже дома тяпнем. Ну, давай, товарищ, не кашляй. Через год, даст бог, встретимся.