Какую роль предстоит сыграть нашей стране в наступившем столетии: выдвинется ли она в число мировых лидеров или окажется на обочине, будет ли самостоятельным «центром силы» или будет обречена играть роль «моста» между другими «центрами»? Сегодня эти вопросы задаются в кабинетах дипломатов, офисах политиков, штаб-квартирах разведок и университетских аудиториях повсюду в мире.

На днях они прозвучали на проходившем в Москве международном симпозиуме «Взгляд в будущее: Россия в XXI веке». В отличие от многих других подобных мероприятий симпозиум, организованный «Дойче банком» и Советом по внешней и оборонной политике, собрал ведущих аналитиков из США, России, Индии, Китая. Достаточно назвать Игоря Юргенса, возглавляющего правление Института современного развития, председателем Попечительского совета которого является Дмитрий Медведев, бывшего первого заместителя госсекретаря США Строба Тэлбота, заместителя председателя китайского института международных и стратегических исследований Гун Сянфу. Их взгляд на будущее России было чрезвычайно любопытно сопоставить с анализом, предложенным высокопоставленными чиновниками Андреем Клепачом, заместителем министра экономического развития РФ, и, разумеется, министром иностранных дел Сергеем Лавровым.

В полном соответствии с самыми последними постановлениями партии и правительства российские участники симпозиума (как чиновники, так и аналитики) рассказывали, что для развития и процветания нашей страны необходима модернизация. Прочие сценарии — мобилизационный, инерционный, существования в качестве страны-рантье — неизбежно означают деградацию народа и убогое существование на обочине мировой цивилизации. Ваш покорный слуга испытал истинный душевный восторг, когда то от одного, то от другого представителя отечественной элиты слышал слова о том, что настало время и для кардинальных перемен в политической системе. Оказывается, экономическое развитие невозможно в условиях, когда нет политической конкуренции, когда 98 процентов населения получают информацию от жестко контролируемого властями телевидения и когда в стране не соблюдается верховенство закона и независимость суда. А уж когда один высокопоставленный россиянин (увы, правила симпозиума запрещают атрибутировать цитаты) заявил, что «отложенная цена борьбы с возможностью «цветной революции» — это стагнация, маскируемая фасадной демократией», я, чесслово, чуть не зарыдал. Не зря, получается, на марши несогласных ходил. То, что мы кричали на московских улицах и за что получали по полной от ОМОНа, сегодня стало общим местом в интеллектуальных дискуссиях.

Загадкой для слушателей (и иностранные участники били своими недоуменными вопросами именно в эту точку) оставалось лишь то, с какого, собственно, рожна российское начальство, разжиревшее на нефтяных деньгах, возжелает модернизации и политической конкуренции. То есть прихода во власть современных, образованных и (страшно сказать) честных людей, которые нефтяную кормушку прикроют.

Многим было несколько сомнительно, что одно осознание того прискорбного факта, что в постоянно растущем отечественном экспорте доля наукоемкой продукции составляет аж полпроцента, может стать двигателем модернизации. Согласитесь, довольно трудно представить отечественного чиновника, который, руководствуясь соображениями исключительно общественной пользы, допустит, что он, великий и ужасный, должен подчиняться не старшему в нашей сатрапии, а каким-то там законам. Ровно в тот день, когда высокопоставленные отечественные аналитики обсуждали перспективы нашей политической модернизации, российский премьер-министр в понятных выражениях разъяснял отечественному бизнесу, что именно произойдет, если вышеозначенный бизнес попытается воспользоваться возможностями, которые перед ним раскрывает реформа РАО ЕЭС. «Из желудка достану», ласково пообещал национальный лидер, который, с точки зрения закона, обладает ничуть не большими правами, чем те, кому он адресовал свои угрозы.

Все точки над «i» расставило выступление главы российского внешнеполитического ведомства Сергея Лаврова. Его текст размещен на официальном сайте МИДа. Это было первое концептуальное выступление главного российского дипломат с момента начала нового царствования. И Лавров не подкачал, выдержал высокий уровень дискуссии. Министр не ограничился несколько спорным, на мой взгляд, утверждением, что общемировой взгляд на международные проблемы формируется на основе анализа, предложенного в «мюнхенской речи» бывшего президента. В ней, напомню, Владимир Путин обвинял Запад в стремлении добиться военного превосходства над Россией, в стремлении диктовать Москве свою волю.

И вот теперь Лавров постарался придать этому нехитрому анализу философский характер. Оказывается, «с окончанием «холодной войны» завершился более длительный этап мирового развития — 400-500 лет, в течение которых в мире доминировала европейская цивилизация. На острие этого доминирования последовательно выдвигался исторический Запад». А к «новому этапу в развитии человечества» есть два принципиальных подхода. Первый: «мир постепенно, через принятие западных ценностей должен становиться Большим Западом… Другой подход — и его продвигаем мы — заключается в том, что конкуренция становится подлинно глобальной, приобретая цивилизационное измерение, то есть предметом конкуренции становятся в том числе ценностные ориентиры и модели развития».

И вот здесь внимание. Если назвать все в теоретических построениях Лаврова своими именами, то из них следует: «ценности» Запада вроде прав человека, демократических свобод, верховенства закона — все это ценности не абсолютные, а всего лишь один из возможных вариантов развития. Есть и другие — «китайская» и даже «российская» модели, с их идеями развития под контролем некоей «продвинутой группы» лидеров, которая, в отличие от народа, знает, что и как следует делать.

При этом прямо названа и главная проблема в отношениях между Россией и Западом: «Парадоксально, но взаимного доверия и уважения было больше в период «холодной войны». Может быть, потому, что меньше читалось нотаций о том, кто каким должен быть и как должен себя вести. Было понимание необходимости, было желание заниматься вопросами, действительно значимыми для наших двух стран и всего мира».

Таким образом, российский подход очевиден: есть вещи поважнее, чем пресловутые «западные ценности». Должен сказать, что такой подход, основанный на признании «цивилизационной ценности» (при этом игнорируется тот факт, что Япония и Южная Корея пусть не без труда, но приняли «западные ценности») каждой модели развития, позволяет поставить знак равенства между политикой любой из западных стран и политикой какого-нибудь режима в Африке, во главе которого стоит каннибал. В конце концов, нельзя же отрицать, что любитель «человечинки» руководствуется вполне понятными ценностями. А по логике Сергея Викторовича, одни ценности вполне способны конкурировать с другими и, стало быть, равноправны. Российскими ценностями сегодня представляются, слава тебе Господи, не каннибализм и не коммунизм.

Они очевидны — это вопросы военной, в значительной степени ядерной безопасности. Именно поэтому на первом плане во внешней политике — противоракетная оборона и расширение НАТО. Именно поэтому для Лаврова принципиально важно то, что первая глава будущего договора между Россией и ЕС будет посвящена вопросам безопасности. Если называть вещи своими именами, российская дипломатия предлагает вернуться на тридцать лет назад. По этой причине Москва требует от Запада «подумать и осмотреться — в этом смысл предлагаемой нами паузы. Но это означает, что все проекты надо оставить там, где они находятся сейчас, будь то Косово, реализация планов размещения элементов глобальной ПРО США в Восточной Европе или расширение НАТО на восток».

Означает ли это, что Москва со дня на день ждет военной агрессии? Разумеется, нет. Просто военная сфера — единственная, в которой Россия до сих пор может на равных разговаривать с Западом. Таким образом, возобновление скрупулезного подсчета боеголовок, к чему, собственно говоря, сводились все переговоры 80-х (именно о них с ностальгией вспоминает Лавров), и было бы доказательством того, что Россия занимает «достойное место» в мире.

При этом главная цель отечественной дипломатии — это избавить российских лидеров от неприятных западных «нотаций». Но штука в том, что предметом этих «нотаций» является ровно то, на чем основываются надежды отечественных прогрессистов: политические права граждан, политическая конкуренция, верховенство закона. Таким образом, то, что на симпозиуме было объявлено важнейшими предпосылками развития России, рассматривается Сергеем Лавровым как не более чем предмет для «нотаций» со стороны противников России. То есть все эти разговоры о «конце Европы» — в духе Ницше, Шпенглера, Бердяева (нужное подчеркнуть) — служат вполне конкретной цели. А именно — сохранить нефтедоллары за российскими чиновниками.