Геннадий Бурбулис всегда был для меня загадкой
Геннадий Бурбулис всегда был для меня загадкой. Даже познакомившись с ним лично, я не мог понять, каким образом этого мягкого, тихого и погруженного в себя человека судьба на пару лет вознесла на невероятную высоту российской политики. Да-да, здесь нет преувеличений. Был момент, когда он оказался вторым человеком в государственной иерархии. И именно он соединил политическую власть Ельцина с реформаторским потенциалом Гайдара. Без Бурбулиса реформы начала 1990-х выглядели бы иначе, и, полагаю, общество заплатило бы за них большую цену.
Я не был лично знаком с Ельциным, но более-менее понимал специфические черты этого типа политиков. Я был лишь немного знаком с Гайдаром, но столь подробно изучал его деятельность, что смог понять, как он осуществлял реформы. Однако феномен Бурбулиса для меня так и не раскрылся. Кажется, это тот случай, когда Бог посылает на Землю обычного человека для выполнения Миссии, и тот вдруг на миг преображается, делает дело и вновь уходит в небытие.
Бурбулис плохо умел говорить, затягивал выступления и не лучшим образом вел заседания, однако умел подбирать на конференции отличных спикеров. Бурбулис плохо ладил с политическими противниками и вряд ли мог заключать эффективные компромиссы, но с удивительным чутьем подобрал для проведения реформ именно ту команду, которая сделала реальную работу, после того как несколько команд провалились за предшествующие 5 лет (1987–1991 гг.). Бурбулис писал несколько странные тексты по политософии (как сам он это называл), но их оригинальность свидетельствовала о его абсолютной искренности.
«Я верю в себя. Я верю в каждого из вас и во всех граждан Российской Федерации и в нашу способность жить достойно среди людей в родной стране и в современном мире», – писал Геннадий Эдуардович в брошюре, которая нынче, наверное, мало где сохранилась, кроме моей домашней библиотеки. Он верил в лучшее и письма свои подписывал несколько странным словосочетанием: «Быть добру!» Но сегодня вера у многих подорвана. Может, поэтому и жить становится трудно?
