Случилось так, что Дмитрий Анатольевич Медведев сказал сущую правду. При подписании нового российско-американского Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений он заявил, что в данном случае нет ни победителей, ни побежденных. Действительно, в ситуации, когда ничего не меняется, никто ни проиграть, ни выиграть не может. Вопреки патетическим заявлениям о кардинальных сокращениях ядерных вооружений на 30 процентов, в действительности ядерные арсеналы если и уменьшатся, то в лучшем случае на 100-200 боеголовок. Если называть вещи своими именами, то новый договор фиксирует относительное превосходство США над Россией.

Предел в 700 развернутых стратегических носителей ядерного оружия (межконтинентальных баллистических ракет, баллистических ракет на атомных подводных лодках, тяжелых бомбардировщиков) уже сейчас почти на сотню единиц превышает количество имеющихся российских носителей. При этом ни у кого нет сомнений, что в ближайшие годы число наших носителей будет не увеличиваться, а решительно сокращаться. И вовсе не из-за стремления Москвы к всеобщему ядерному разоружению, а потому что доставшиеся в наследство от СССР ракеты выслужили уже все мыслимые и немыслимые сроки пребывания на боевом дежурстве. Что до американцев, то им условия Договора дают возможность ограничиться чисто косметическими сокращениями. Согласно правилам зачета, стратегический бомбардировщик, способный нести до двадцати крылатых ракет, учитывается как одна боеголовка. Более того, из Протокола к договору прямо следует, что американцам дается возможность не уничтожать избыточные носители (сейчас их у США 1189), а переоборудовать их для неких «неядерных целей».

Очевидно, что и по количеству и правилам зачета носителей, и по правилам зачета боеголовок (а в расчет берутся только те, что развернуты на ракетах, остальные можно хранить на складах) российская сторона значительно смягчила свои первоначальные требования.

Но, может быть, в результате удалось выторговать что-нибудь принципиально важное? В качестве такового указывают на зафиксированное в Договоре обязательство не использовать ракеты-перехватчики американской системы противоракетной обороны в качестве стратегических ракет. В течение нескольких последних лет российские генералы и политики пугали друг друга и публику страшилкой, которую сами себе придумали. Мол, коварные американцы втайне установят на размещенные в Европе ракеты ПРО ядерные боеголовки и тем самым добьются решающего превосходства. На мелочи вроде того, что ядерная боеголовка по весу и прочим параметрам никак не соответствует устройству для перехвата (а стало быть, необходимо проводить специальные испытания таких ракет, которые никак не сохранишь в секрете), никто внимания не обращал. Американским переговорщикам, разумеется, не составило труда пойти на такую уступку.

Еще забавнее наши победы в области обмена телеметрией. Еще недавно, напомню, глава правительства требовал, чтобы американцы в обмен на данные пусков наших стратегических ракет передавали бы данные об испытаниях перехватчиков системы ПРО. А президент Медведев в Праге шутил, что стал за время переговоров крупнейшим экспертом в области телеметрии. Что же стало результатом этих титанических усилий? По взаимному согласию сторон на паритетной основе осуществляется обмен телеметрической информацией о пусках МБР и БРПЛ. Стороны согласуют объем обмена такой телеметрической информацией, читаем в Договоре. То есть пока параметры не установлены, договариваться будут потом. Наверное, договорятся. Однако было из-за чего огород городить.

Ничего не получилось и с «юридически обязывающей» фиксацией взаимосвязи между стратегическими наступательными вооружениями и системой стратегической ПРО. Ясно, что упоминание такой взаимосвязи в преамбуле Договора никак не может ограничить американские планы развертывания ПРО. И как раз поэтому при подписании Договора российские представители выступили с односторонним заявлением угрожающего тона. Мол, если американская противоракетная оборона будет нам угрожать, Москва оставляет за собой право выйти из Договора.

Честно сказать, при чтении документа создается впечатление, что главной задачей переговорщиков было не добиться сокращения ядерного оружия при сохранении паритета, а замаскировать каким-то образом ничтожность собственных усилий. Именно поэтому все скользкие моменты о правилах зачета носителей и боеголовок, о возможности и правилах перевода тяжелых бомбардировщиков в «неядерный статус» содержатся не в самом Договоре, а в Протоколе к нему.

Сравнение нынешнего Договора с его предшественником обнаруживает цену обвинений в адрес СНВ-1, который некоторые считали неравноправным. Подозреваю, что тот договор был последним российско-американским соглашением, где содержалась хотя бы попытка сохранить взаимный паритет на основе относительного равенства ядерных вооружений.

Нынешний же договор по своему духу куда ближе к Договору о стратегических наступательных потенциалах 2002 года. Трехстраничной бумажке, в которой американцы обещали синхронизировать фактически одностороннее сокращение своих ядерных арсеналов со стремительным уменьшением российских — из-за их старости.

Впрочем, ни тогда, ни теперь никакой опасности из этого не проистекало. По той простой причине, что паритет ныне не устанавливается на принципах равенства. Неважно, что мы можем уничтожить Штаты два раза, а они нас — четыре. Очевидно, что ни один президент (российский или американский) не рискнет проверить на практике, удастся или нет уничтожить все ракеты противника первым ударом.

Почему же тогда столько внимания к СНВ? В какой-то момент в Вашингтоне решили, что лучше всего начать перезагрузку отношений двух стран с договора в ядерной сфере, где Россия более или менее равна США. Это, мол, создаст комфортные условия для восстановления взаимного доверия. При этом не учли, однако, что логика такого договора, как ни крути, это логика взаимного ядерного сдерживания, способности уничтожить друг друга. Поэтому дискуссии вокруг СНВ так напоминали пародию на эпоху «холодной войны».

Подозреваю, что в скором времени мы увидим второй акт этой пародии. Договор необходимо ратифицировать в Сенате США, где очень сильна ему оппозиция. Медведев потребовал синхронизировать процесс ратификации. Сделать это можно было бы, устроив серьезный разбор Договора в Думе (или, по крайней мере, инсценировав его). Однако как посмеют грызловские андроиды что-нибудь вякнуть супротив, если сам Дмитрий Анатольевич заявил, что договор учитывает российские интересы?

Фотография Kremlin.ru