Путин как жертва. Начало конца
Но как же с сохой, уважаемые?
Чтобы легко воспринимать и хранить прямо противоположные пропагандистские установки, которые власть вбрасывает сообразно моменту, оперативная память должна быть сведена к минимуму. Тогда население послушно идет на самую примитивную разводку. Мол, у русских мозги не хуже тамошних… Да конечно, не хуже! Местами даже и лучше. Но дело не в индивидуальных мозгах, а в социокультурной среде, которая им либо помогает себя реализовать, либо мешает. Сикорский с его геликоптерами, Зворыкин с его телевидением, Брин с его «гуглом», Бунин, Набоков, Ходасевич, Бродский, Питер Устинов и сотни тысяч других — почему-то нашли социокультурную поддержку не здесь, а там. И обогатили не нашу, а их социокультурную среду. А сколько таких же, может, еще более одаренных и смелых, сгинули со своими талантами в Сибири, Казахстане или просто с голодухи в годы коллективизации-индустриализации? И в годы чудовищной войны, которой Сталин из-за своих гениальных просчетов позволил разыграться на нашей (точнее, на своей) территории. Трудно представить, где была бы сегодня Россия, прояви советская власть хотя бы минимальную сдержанность в истреблении и расплескивании собственного народа на пути к мифологическому величию и реальному коллапсу.
В результате радио как практическое явление реализовано все-таки Маркони, а у нас зато реализована утешительная сказка про умного Попова. Телевидение как действующий процесс реализовано в Америке — а у нас по этой части даже и подходящей сказки не нашлось. «Гугл» тоже реализован в США, а у нас взамен байка о талантах отечественных программистов. Да уж, наверно, не хуже индийских, только результат где? Они нам мобильные телефоны, лицензионный софт, автомобили, строительные и медицинские технологии, банкинг, твердую валюту, кредитные карточки и компьютеры — а мы им жизнеутверждающую брехню про особый исторический путь, про вражеское окружение, про «сплотиться и объединиться»…
Мы рождены, чтоб сказку сделать былью. Так ведь быль все равно сказку проест, как кислота бумажку. Вон, даже у Путина слегка проела. Процесс идет, и селигерской пляской с копьями вокруг костра его не остановишь. Притормозить, чтобы урвать побольше от торговли ресурсами — можно. Но платить все равно придется. Завтра или послезавтра. Социальное время ускоряется, наивная надежда, что отвечать будут другие, не работает.
Во-первых, система стала слишком сложна. Уж ее т. Сталин упрощал-упрощал, резал-резал — но все равно что-то сохранилось благодаря могучим социокультурным запасам России позапрошлого века. Даже совку приходилось терпеть при себе квалифицированных профессионалов. А там то Вернадский (кадет), то Сахаров, то Орлов, то Капица, Рыжов, Гинзбург, то еще какие-то мракобесы-академики… Сегодня усложнение актуально вдвойне: отток квалифицированных кадров за рубеж опять усиливается. Грамотные люди не видят здесь будущего. Его видят безграмотные, с шорами на абортированном мозгу. Правда, почему-то по телевизору нам об этом не сообщают. По старой советской привычке: раз не видишь, значит, не знаешь. Раз не знаешь, значит, вроде и нет… Что, на смену уехавшим прикажете ставить Яйкеёмку с его кодлой из селигерского передвижного абортария? Хороший ход. Но только если в качестве цели иметь не развитие нации, а ее кастрацию.
Во-вторых, массовое обрезание мозга требует неограниченных запасов демографического сырья из провинции. Его нет и более, увы, не будет. Будут иммигранты, но это сырье уже для совсем других акушеров — не с чекистским, а с исламистским прищуром. Пока же продолжателям дела Сталина приходится ориентироваться (как минимум в электоральном смысле), наоборот, на дедушек с бабушками. У которых мозги как следует выхолощены еще в доброе старое время. Отсюда, кстати, лужковские поцелуйчики с усатым покойником. Хотя, ей-богу, напрасно он это. Все равно тонуть, так уж лучше честно, без этой вонючей соломинки. Впрочем, о вкусах не спорят.
В-третьих, у народа появилась собственность, а вместе с ней частные интересы. Отсюда беспартийная ненависть к мигалкам: автомобилист для того платит дорожные налоги, чтобы ГИБДД помогала ему в пути. Власть же, вполне в сталинском стиле, считает что ГИБДД, наоборот, учреждено, чтобы разгонять смердов и обеспечивать ей свободный проезд. В благодарность за что в прочее время дорожной полиции позволено стричь с этих самых смердов мзду. Идеология здесь ни при чем. Отвращение к мигалкам объединяет теоретических патриотов, коммунистов, нацистов и либералов. Однако практическая платформа для объединения все-таки либеральная: собственники в автомобилях хотят реализации своих прав. Они за них заплатили.
Вы никогда не задумывались, что Сталин был самым большим на свете либералом-вольнолюбцем (лично для себя) и самым крупным в мире капиталистом (частным собственником)? Считай, лично владел и распоряжался половиной Евразии. Ну а населению рассказывал самую фальшивую в мире сказку, что все вокруг народное и человек, мол, проходит как хозяин. Ну да, по узенькой дорожке между казенным жильем и казенным станком. И что было своего у советского человека-хозяина, кроме чувства казенной гордости? Ее, правда, было в избытке. Тем и держались.
Наконец, в–четвертых (это самое главное): протестует человеческая природа. Какую бы пургу ни несли сегодня г-н Шевченко с г-ном Леонтьевым (с Долгих, Илюхина и Проханова по преклонным годам спроса нет), люди чувствуют, что картинка все дальше расходится с действительностью. Без периодической ментальной кастрации они довольно быстро начинают сознавать, что пацаны завираются. А достаточно глубокую кастрацию без насилия уже не проведешь. Проблема!
Путину (в отличие, скажем, от Шевченко) не хотелось выглядеть в Катыни полным идиотом и на фоне огромного объема фактов отрицать очевидное. Это естественно. Именно естественные человеческие желания — знать правду; жить не в коммуналке, а в отдельной квартире; побольше зарабатывать для семьи, а не для Отца Народов; быть свободным; купить машину; читать интересную литературу вместо неинтересной; любить свою страну спокойно и без управляемых истерик — постепенно разрушают вымученную идеологическую конструкцию, которая называлась коммунизмом. Или, точнее, совком. А вместе с ней и выморочную государственную конструкцию, которая называлась СССР. Нормальных условий, нормальной конкуренции, нормального общества, нормальной информации эти феномены не выдерживают. Процесс, начавшийся в 1953 году, продолжается.
Верить всерьез в сказку агитпроповского величия могли только несчастные жертвы социокультурного аборта. Сталин плодил их по закону расширенного воспроизводства. Их много осталось — ну, и дай бог старикам здоровья. Не надо их слишком уж расстраивать. Но дело в том, что новых почти не нарастает. Новые верят не всерьез, а за бабки. Или за мигалки. А бабок и мигалок у вертикали на всех точно не хватит. И придется-таки решать ту самую проблему: либо вперед к свободе, правам и конкуренции, либо назад к колючей проволоке и пулеметам. Поэтому у России, вообще говоря, неплохие шансы выкарабкаться из расстрельного рва. И Путин — образца начала нулевых — мог бы ей помочь. Правда, тогда поползла бы «вертикаль», и он со своими людьми лишился бы монопольных преимуществ на власть и собственность. Так что теперь уже точно не поможет. Но «вертикаль»-то все равно тихо расползается — под действием, как раньше выражались, объективных законов истории.
А перспектива?
Россия движется к выходу не прямым путем, а зигзагом. Получает правду не прямиком, а рикошетом. Но все равно получает. Если украинцы затевают бодягу насчет голодомора-геноцида, то надо же им как-то ответить. Убедительно ответить можно только одним способом: у нас в России жертв было больше вашего… Но это де-факто означает, что уничтоженная Сталиным перепись ЦУНХУ говорила правду. А проведенная взамен повторная сталинская перепись лгала. Нагло и гордо, как было принято в те баснословные года. Так понемногу и гниет основополагающий миф. Стоит всерьез заняться историей «модернизации» или «индустриализации» тридцатых годов, как в ужасающей наготе выползает непереносимый для абортированного сознания факт: без революций, без обострения классовой борьбы, без лихорадки взаимоуничтожения и без Сталина старая капиталистическая Россия достигла бы более впечатляющих результатов в более короткий срок. Днепрогэс, целиком спроектированный капиталистами еще в 1912 году, был бы введен в строй, согласно строительному плану, в 1920-и. Большевики, украв проект и реализовав его за счет рабского труда зэков, завершили стройку только в 1939 году. Но зато так много нагородили вокруг пропагандистской брехни, что многие до сих пор свято верят, что Днепрогэс был символом свободного социалистического труда. Бедолаги. Впрочем, небезопасные в социальном смысле.
Переварить простую историческую правду их абортированное сознание не в силах. Блюет кровью и желчью. Ну, и с другого конца тоже… Поэтому они, в простоте, правду называют фальсификацией. Правда разрушает их родную и привычную, высосанную из сталинской трубки «историю». То есть как бы фальсифицирует. Вы, кстати, не заметили, что Комиссия по борьбе с этой самой фальсификацией ведет себя тише воды, ниже травы? И правильно. Потому что за что в советской истории всерьез, с добросовестным привлечением архивных фактов ни возьмись — оно сразу и поползет.
Когда сразу после войны Советская власть тянула из Поволжья в Москву первую нитку газопровода, чекисты сгоняли на стройку (бесплатно, само собой) население всех деревень, распложенных в зоне 7 километров влево и вправо от трассы. Бабам, и так оставшимся без мужиков, каждый день пешком к траншее и потом обратно, к голодающим детишкам. И так — в более или менее разнообразной форме — по всей стране. Газ Москва тогда получила. С большой помпой. Но цены его никто из жертв пропагандистского аборта не знает. И не хочет. Потому что боится. Однако действительность все равно зачла цену в грубо-материальной форме: в 1926 г. (НЭП, всплеск отложенной рождаемости после голода начала 20-х) на российскую женщину в детородном возрасте приходилось 6,7 детей. Потом очевидный провал, выразившийся в привычном запрете на публикацию данных. В 1956 г., когда Хрущев опять разрешил демографическую статистику, показатель был уже 2,7. А уже с 60-х годов цифра сползла ниже уровня, обеспечивающего простое воспроизводство населения. При этом — в сотый раз приходится объяснять для жертв аборта — физический объем населения по инерции еще продолжал увеличиваться, покуда скудное поколение послевоенных детей не вошло в детородный возраст (70-80-е г.г.). Вот тогда-то плоды сталинского руководства и икнулись нам в полной мере и со всей очевидностью. И еще минимум одно-два поколения будут икаться.
Жертвы аборта, понятное дело, вешают сталинские плоды на Горбачева. Да что с них возьмешь. Они как жили в сказочном мире, так и помрут. Тут давеча один патриотический мудрец, г-н Сулакшин, поведал, что сразу после победы под Сталинградом Родина реагировала бурным всплеском детородной активности. Вот, мол, как важна народу позитивная духовная установка! В качестве примера он привел кусочек статистики по Нижегородской (Горьковской) области. Не маловато ли для суждений о России в целом? Но, главное, не сообразил, сердешный, что область с начала войны была зоной плотной и массовой эвакуации, куда из западных районов направлялись, по понятным причинам, в основном женщины. Десятками тысяч. Многие из них уже были слегка беременны, а другие, по-житейски, прижили младенцев на месте. Больше женщин — худо-бедно больше и детишек, куда денешься. Как только эвакуационная волна молодых мам схлынула, так и позитивная демографическая установка приказала долго жить. На победный духовный стимул 1945 года Горьковская область младенцами откликаться категорически не захотела. Даже наоборот. Как, между прочим, и вся остальная страна.
Чего только абортированное сознание не изобретет, чтобы подпереть богатырскую веру в Вождя!
Отсюда две беды. Во-первых, ложные маяки в общественном мнении. По которым страна прокладывает ложный курс. Например, сказка «авторитарной модернизации». Ах, милые вы мои! Авторитарный Пиночет (берем чисто функциональную сторону, без юридических и моральных оценок), равно как и авторитарный Китай с Сингапуром, использовали военно-бюрократический аппарат для защиты конкуренции и насаждения максимально либеральной экономической модели с безукоризненным соблюдением прав частной собственности и законов. И у них — в чисто функциональном смысле — получилось. Наши вертикалисты, наоборот, использовали построенную в 90-е и уже начавшую нормально функционировать либеральную модель экономики для восстановления военно-бюрократического аппарата, силового отъема собственности, подчинения судов и уничтожения конкуренции. Улавливаете разницу? Едва ли. Это трудно уловить мозгом, зашлакованным селигерской сказкой про «лихие девяностые». На самом деле здесь как с демографией — плоды приходят через годы. Оседлать неплохо работающую рыночную экономику, через басманно-хамовническое правосудие подмять под себя ЮКОС и собирать за пазуху углеводородные яблоки — дело нехитрое. А за даром потраченное время тучных нефтегазовых лет страна будет расплачиваться опять-таки позже — накапливающимся отставанием от соседей.
Вторая беда — негативная селекция. Вертикаль подтягивает к себе самое жадное, серое и хитро-бездарное. Профессиональных патриотов от бюрократии. Это неизбежно, коль скоро нет широкой конкуренции и власть остается самым простым и доходным бизнесом. Деградируют выборы, политические партии, парламент, милиция, суды. Зато бурно растет коррупция. Но разве вас, уважаемые, семь-восемь-девять лет назад об этом не предупреждали? Или взять телевидение. В начале путинской эры оно из скандального, спорного и конкурентного сначала сделалось просто скучным. Сегодня (за редкими исключениями) оно становится уже откровенно омерзительным — и тоже вполне предсказуемо. Да то ли еще будет.
Для отечественной политической культуры важны не столько экономические, сколько социально-психологические обстоятельства. И если власть начинает потихоньку вызывать презрение — значит, плохи дела. Причем не только дела власти, но и всего государства, потому что оно безальтернативно повязано монопольной «вертикалью». Здесь Путину не позавидуешь — его маленькая попытка сказать правду в Катыни отзывается раздражением в той самой псевдо-патриотической среде, которую он старательно пестовал десять лет. Вокруг премьера начинает формироваться едва заметное поле отчуждения. Крысы в трюме насторожились и зашевелили усиками. Он сам, как и положено вождям, этого еще не ощущает: подчиненные жизнерадостно врут про позитивные тенденции и виляют хвостами. А сами тем временем прикидывают варианты. Ему кажется, все под контролем. Советским вождям тоже казалось.
Когда ощутит — будет поздно. Начнутся рефлекторные попытки удержать ситуацию силой. Какой силой — ментами, что ли? Да они сами презирают власть не меньше обывателей. Армией? Аналогичный случай. ФСБ? Бог их там внутри разберет. Вот если только верными кадыровскими отрядами…
А не сделать ли вам из России одну большую Чечню, ребята? Ведь очень даже будет похоже на сталинский СССР. То-то будет радости жертвам аборта. Поди, лет на десять-пятнадцать хватит. А потом нас Эстония в экономическом соревновании обгонит и Калининград заявит о независимости.
Или, может, все-таки потихоньку вернемся к более-менее приличным выборам с более-менее приличной и законной конкуренцией? Да с независимыми судами… Но как тогда быть с г-ном Чуровым и его командой? С огромной бюрократизированной и коррумпированной «партией власти»? С тем же Кадыровым и его архаровцами? Нет, боюсь, уже не получится. Без серьезного облома и крупных внутриэлитных разборок на путь нормального развития уже не попасть. Бедный Путин! Ведь мог бы уйти, честно проиграв выборы кому-то более современному, сохранив доброе имя. А то, будто в России из 140 миллионов более никого достойного и нет. Ходячая икона.
ЗАЧЕМ?
Да все жадность, глупость, зависть и мелкотравчатая мстительность с понтами. Великая сумеречная держава с подростковыми комплексами. За яйца, вишь, Саакашвили повесить… Ей-богу, как у Хрущева товарищ Сталин про Иосипа Броз Тито: «Да стоит мне мизинцем пошевелить…!».
Эх, грехи наши тяжкие.
Фотграфии РИА Новости
