К текстам Николая Сванидзе, Алексея Макаркина и их коллег о протокольных мероприятиях 9 мая на Красной площади мало что можно добавить.

Гойя очень страшно показал ход календаря в виде Сатурна (он же Хронос), пожирающего своих детей. Так что, как ни прискорбно, поколения, для которых Победа — личное событие, одно за другим убывают в мир иной. Одно из сформировавших меня воспоминаний — освобождение Парижа в августе 1944-го, а было мне всего только десять. Вспоминать мне, как парижанки целовались с американцами (фото вверху), а с крыш отстреливались последние немцы — почти уже не с кем.
И вероломное нападение на Советский Союз 22 июня, и Восточно-Прусский котёл в апреле 1945-го, дважды близкий Солженицыну, скоро станут не только для школьников, но даже и для новоявленных пенсионеров событиями столь же равнозначными по отдалённости и степени отчуждения, как битвы при Фермопилах или Вердене. Будут страницы учебника для сдачи экзамена, будет ещё десять михалковских киноэпопей, пусть даже еженедельный показ по ТВ «Падения Берлина», реанимация — не в помощь.
На то и течёт река не Волга, а Лета.
Тем важнее «прочесть» за подписью игумена Филиппа (Рябых) авторизованный голос Русской Церкви, что «война выигралась людьми и вопреки партии Ленина-Сталина», — это ответ А. Проханову, явно остро нуждающемуся в аминазине. Главный редактор газеты «Завтра» захотел объяснений, как РПЦ воспринимает т. Сталина! Недавняя патриаршая панихида в Бутово и письмо игумена Филиппа — исчерпывающее ему разъяснение.
Николай Сванидзе напоминает, что Вторая мировая начиналась при Антанте «СССР-Третий рейх»: казалось бы, «лошади кушают овёс и сено»... Но очень часто простое «дважды два» воспринимается как русофобская хула. Между тем, вернувшаяся к нам свобода дает возможность лучше разглядеть прошлое. В начале пятидесятых, когда невыключаемый репродуктор часто пел «Сталин и Мао слушают нас, и братья на век...», на семинарах по «диамату» студентам объясняли тезис Мао о том, что «практика — критерий истины». Например, умертвили в 1940-м много тысяч поляков и русских в Смоленской губернии, это была практика, значит, как бы истина!
Сатурн-Хронос ломает понятийные табу, способствует торжеству здравого смысла над остатками национал-социализма, а они в Евразии повсеместны. Мы пребываем в благословенном Междуречье — позапрошлого и настоящего, когда в самую пору говорить против благовоспитанности и всякого приличия правду, а не давать себя заморачивать в такт духовому оркестру и, дожив до сегодняшних дней, аплодировать «торжественным концертам» с молодящимся воспевателем партии Иосифом Кобзоном и ему подобными. Это есть торжествующее над ветеранами пошлое издевательство, где нет ни радости, ни горя.
В Великой Отечественной войне долго был спрятан вдвойне трагический смысл — многие воспринимали ее как следующий акт гражданской. Об этом книга протоиерея Георгия Митрофанова "Трагедия России. "Запретные" темы истории ХХ века", которая наверняка у читателей «ЕЖа» на слуху. Быстрее, чем может думаться, тема эта зазвучит так же явственно, как правда о Катыни.
И в плену, и на оккупированных территориях были русские люди, не знавшие подлинной сути национал-социализма и думавшие, что «культурная Германия» дает им возможность разобраться с теми «не своими коммунистами», которые у них на глазах за одиннадцать лет до войны коллективизировали и депортировали их родителей. Они трагически ошиблись. Но такие люди были.

8 мая президент Саркози побывал в Эльзас-Лотарингии, специально для того, чтобы отдать дань почтения тем французам, которых немцы считали своими гражданами, призвали в вермахт и послали на Восточный фронт. В большинстве своем эти французы оказались в советском плену, в тамбовских лагерях. И тем не менее французское государство посчитало их жертвами войны и определило им военные пенсии.
Пресса периодически скорбит (увы, не первый год) о том, что ветераны войны обделены квартирами, врачебным уходом, внепраздничной заботой — и это в самом деле ужасно.
Помню Ульяновск 1948 года, как в многочасовой очереди за сахаром, когда в одни руки полагалась строго отмеренная норма, бабы остервенело били нестарого безногого человека на самодельной тележке, который въезжал в магазин за кульком сахара несколько раз. Позднее милиция подбирала таких по городу и куда-то вывозила.
Сегодня мы ни слова не слышим о тех русских пленных, которые были освобождены из немецких, а потом советских лагерей или которые репатриировались. Ни слова о тех подростках ост-арбайтерах, вывезенных в Германию на каторжные работы, которым т. Сталин сотнями тысяч давал с ходу кому десять, кому двадцать пять лет лагерей. После его смерти их втихую реабилитировали. Где их квартиры и путёвки? А пленные ведь воевали, и часто героически.
До этой правды время еще не дошло, но из года в год что-то высвечивается по крупинке, и этому надо радоваться.
Как не менее важной Победе.

Париж