Трудно молчать, когда сталкиваешься с общественным мнением, пошедшим на поводу у диких инстинктов. Я имею в виду историю с захватом сомалийскими пиратами танкера "Московский университет". Общественное мнение горячо одобряет и практически единодушно поддерживает действия российских военных, повлекшие за собой гибель 11 пиратов. Приветствуются как гибель, так и, что самое неприятное, — обстоятельства гибели и объяснение этих обстоятельств российской стороной. Речь идет не только о российской общественности, но и о мировой, в том числе морской.

Лишь немногие разделяют мою позицию, которая состоит в том, что действия военных прямо угрожают той задаче, ради которой они находятся в Аденском заливе, — задаче обеспечения безопасности торгового мореплавания, безопасности гражданских моряков. В мой адрес пришло и продолжает идти огромное количество критики и обвинений, в том числе в «продажности», гнилом гуманизме и смердящем либерализме. Со мной согласны лишь немногие моряки. Может быть, я продался пиратам? Но дело в том, что мой анализ ситуации в регионе, мои предложения, они-то как раз пиратам и опасны, а вот кровожадные вопли общественности, поддержка режима беззакония в регионе — они пиратам на руку. Именно это я и попытаюсь общественности объяснить, если она в состоянии воспринимать объяснения, идущие вразрез с ее инстинктами.

Я предлагаю общественности покопаться в истории, причем в недавней. Выяснить, чем кончались необъявленные войны. То есть когда одна могущественная страна воевала с другой, маленькой и не могущественной, но, встретив сильнейший отпор, боялась вести полномасштабную войну. И воевала путем спецопераций, вполсилы и вполголоса. Чем закончились Вьетнам и Афганистан? Очень рекомендую вспомнить. С пиратами же дела обстоят куда хуже.

Сомалийские пираты — это в основной своей массе не закоренелые преступники, это обычный сомалийский обыватель. Война с пиратами — это партизанская война на море. Мало того, война необъявленная. Кто-то воюет по одним законам, вроде Евросоюза и НАТО, кто-то по другим, вроде Индии, Китая, России. Общественность желает тотальной антипиратской войны? Тогда она должна требовать от правительств своих стран соответствующих действий — создания единого воинского контингента под единым командованием, принятия единого закона о беспощадном истреблении пиратов. Сейчас мы имеем проводку конвоев военными кораблями. Что надо делать в случае тотальной войны? Зачищать по площадям: если в конкретном месте много целей, но ни одна не в состоянии легитимизировать себя средствами связи или AIS — уничтожить на этой площади все живое. Тогда и только тогда пираты покинут, скажем, Аденский залив, но не Индийский океан — как быть там, вообще неясно. Пойдут государства, мировое сообщество на такой способ войны с пиратами? Не пойдут.

Общественность кричит, что, мол, пираты должны знать, пощады им не будет, Россия подала прекрасный пример. Общественность не знает, о чем говорит. Пираты давным-давно знают, что от военных пощады ждать не приходится. Все больше пиратов гибнет в океане, все больше – беззвестно: не то расстреляли, не то утонули в шторм, не то закончились топливо и вода и погибли от лишений… Остановила их жестокость военных?

Российская общественность делает упор на то, что пираты будут теперь знать, что с русскими лучше не связываться. Хочу разочаровать российскую общественность. Индийские военные уже не первый год беспощадно обрушиваются на всех пиратов, на всех подозреваемых в пиратстве и даже на всех, кто стоял рядом. Стали ли после этого сомалийские пираты осторожнее в отношении индийских гражданских моряков? Отнюдь: около месяца назад пираты разом захватили больше десяти индийских торговых доу. Помогла жестокость военных?

Российская общественность возразит: да чего тут сравнивать?! Одно дело мы, Россия, и другое Индия. А что, удар российского сапога больнее индийского, а пуля смертельнее?

Действия российских военных в истории с танкером "Московский университет", похожие действия других военных, называемые по недомыслию «жесткими», заслуживают оценки от «бездумность и безответственность» до «преступление». Это не защита торгового мореплавания, это нечто прямо противоположное. Пираты, не сомневайтесь, усвоят урок и в следующий раз в аналогичной ситуации постараются захватить экипаж любой ценой, невзирая на возможную гибель части моряков. Пиратам нечего терять. И кого тогда обвинять в гибели своих родственникам? Только пиратов? Уже нет. Военных, политиков, общественность — они делают все, чтобы кровавые захваты стали реальностью, а их, напомню, пока еще не было.

Нельзя, невозможно даже теоретически, не согнав в регион ВМС всех стран мира, сделать так, чтобы пираты действительно почувствовали, что шанс выжить, уцелеть слишком мал, чтобы идти на разбой. А удары исподтишка, практикуемые военными в настоящее время, это травля загнанной в угол крысы. За каждый необдуманный акт так называемой жесткости расплачиваться придется гражданским, а не военным морякам.

Чего хочет общественность, и чего хочу я? Я хочу безопасности торгового мореплавания. А общественность чего хочет, крови пиратов? Я настаиваю: кровь пиратов и безопасность гражданских моряков — разные вещи. Безопасность можно обеспечить технически без всякой крови, прямо сейчас, хотя бы в Аденском заливе. При одном маленьком «но»: необходимо полноценное, без оглядки на псевдонациональные интересы, сотрудничество. Но пока военные не могут даже поставить совместное единое командование всеми кораблями, согнанными в регион. Сами же военные говорят: при едином командовании можно было бы добиться тех же результатов с третью сил, что имеются сейчас. То есть единое командование втрое повысит эффективность. Что мешает снабдить каждое судно вооруженной охраной, которую осуществляют военные команды? Это обеспечило бы стопроцентную эффективность — если каждое судно ответит огнем, пираты трижды задумаются, прежде чем нападать. Но снабдить все суда охраной (хотя бы в Адене) можно только в том случае, если все заинтересованные государства договорятся о честном сотрудничестве. Кто мешает?

Военные постоянно жалуются еще на одну проблему: куда девать задержанных пиратов. Экая сложность! Да договоритесь с суверенным Пунтлендом: за пару миллионов в свой бюджет они что угодно разрешат. На их территории, рядышком с главными пиратскими базами, можно было бы построить уютный концлагерь и свозить туда всех задержанных. Лагерь при этом должен быть создан силами международного сообщества, содержаться за его счет и охраняться международным воинским контингентом, а не силами Африканского союза. Договоритесь с Йеменом, с Кенией, с Сейшелами. Есть еще один любопытный остров, называется Диего-Гарсия. Можно и там.

Потери пиратов от «жесткости» слишком малы, чтобы отвратить их от неправедной наживы. Вокруг пиратства сложилась уже целая инфраструктура бизнеса, денег, политики, интересов частных, корпоративных и государственных. Поддерживать борьбу с пиратством такими вот уколами и пинками исподтишка — значит поддерживать тех, кто упорно не желает покончить с ним по-настоящему. В конечном счете, это значит поддерживать пиратов.

На пиратское беззаконие отвечают военным беззаконием, не объявив войны. Ведущий специалист России по морскому праву президент Ассоциации международного морского права Анатолий Колодкин с возмущением отверг предложение оставить пиратов на берегу, как это делалось до сих пор: "Что же вы не спросили, поцеловали ли их на прощание?! Безобразия творятся в морях и океанах". То есть он оправдывает бессудные расправы.

Президент России юрист Дмитрий Медведев не видит беды в таких действиях: «Пока нет правовой базы, поступайте с ними, как наши предки поступали».

Я благодарю судьбу, что она уберегла меня от юридического образования. «Нельзя же уж совсем так, детки» — как-то так, кажется, говорил один из моих любимых литературных героев профессор Преображенский.

 Автор - издатель журнала «Морской бюллетень»