Сегодняшние труженики пропаганды по беззаветности не  уступают тогдашним.  Но им трудней: народ немного поумнел. Поэтому подключается новая стратегия:  захламление информационного поля.  Если ты не в силах запретить  факты,  накидай  рядом  побольше муляжей. Где умный человек прячет камушек? На берегу моря. Авось, свои не разберутся.  А чужие — черт с ними. 

Кто выиграл и кто проиграл?

В том, что касается войны, больше  всего балластного материала  для  отечественных мозгов  ныне производит камнедробильный  комбинат под условным  названием  «Виктор Суворов».

По финской теме  этот модернизатор истории   на голубом ведомственном глазу сообщает следующее (В. Суворов, «Последняя республика». М.,  АСТ, 1998 г.):  «Красная  Армия продемонстрировала такую мощь в Финляндии, что после этого другие страны сдавались  без боя, понимая, чем может кончиться сопротивление сталинской воле».    И тут же следом, с пафосом: «Так кто  же проиграл войну в Финляндии? Ответ: войну в Финляндии проиграл Гитлер».

Н-да.  Беда в том, что на вопрос, кто  же проиграл войну  в Финляндии, давно даны ответы совершенно иной природы.  Не в жанре пропаганды, а в виде конкретных военно-политических  действий.  Трагических  для России и всей Европы.  К сожалению, российскому народу об этом мало что известно. 

Свидетельство Н.С. Хрущева: «…То были страшные месяцы и по нашим потерям, и в смысле перспективы…  Сталин сказал нам:  ''Посол Германии Шуленбург передал предложение от Гитлера: если мы встречаем затруднения в борьбе против финнов на Балтийском море,  то немцы готовы оказать содействие…'' Сталин, разумеется, отказался, но… образно выражаясь, посерел.  Можете себе представить!  Будущий враг так нас оценивает…  Гитлер демонстрировал нам наше же бессилие...    

…Я бы даже сказал здесь, что Финляндская война  на деле обошлась нам, может быть, даже в миллионы жизней… Потому что если  бы мы финнов не тронули и договорились как-то без войны, то о нас имелось бы за рубежом иное представление. Ведь если Советский Союз еле-еле справился с Финляндией … то что останется  от СССР если на него двинутся немецкие войска..?  Гитлер рассчитывал, что расправится с СССР в два счета. Так родился курс на молниеносную войну и план «Барбаросса», основанные на самоуверенности… Конечно… немецкая самоуверенность  дорого обошлась Германии.  Но мы же не притворялись нарочно  зимой 1939-1940 г., так как не знали заранее, чем все кончится и как потом развернутся события. А миллионы людей в войне с Германией потеряли…  Напоминаю о том,  как мы с (покойным теперь уже) Куусиненом узнали на квартире у Сталина, что первые выстрелы уже совершены именно с нашей стороны. Куда от этого денешься?»

Курт фон Типпельскирх:  «Престиж  русских в военном отношении сильно поколебался, хотя с самого начала было ясно,  что финнам не избежать поражения…  Но русские в течение всей войны  проявили такую тактическую неповоротливость и такое плохое командование,  несли такие огромные потери… что во всем мире сложилось  неблагоприятное  мнение относительно боеспособности  Красной Армии.   Несомненно, впоследствии это оказало значительное влияние и на решения Гитлера».

         Не только Гитлера.  Британский объединенный комитет по разведке   (Joint Intelligence Committee)  14 июня 1941 г.  представил правительству расчет, согласно которому   фашисты (факт скорого нападения Гитлера на СССР в Лондоне, в отличие от Москвы, сомнений уже не вызывал)  возьмут  Москву за 3-4  недели.  Максимум за шесть.  Плюс примерно столько же  на обратный путь и переформирование, чтобы потом с удвоенной силой навалиться на Британские острова.   Опираясь на эти  выкладки, 25 июня 1941 г. (блицкриг на Востоке идет уже три дня, и  пока вполне в рамках прогноза)   британский  Генштаб приказал всем родам войск  по максимуму  использовать передышку и обеспечить  полную  готовность   не позднее 1 сентября 1941 года.   Англичане,  исходя из худшего,  ждали Гитлера назад через два с небольшим месяца. Может, чуть позже.  Им повезло:  Гитлер завяз в России не на четыре недели, а на четыре года.   Но нам-то от этого мало радости. 

Уинстон Черчилль («Вторая мировая война». Глава 9. М.,   Воениздат, 1991):  «Финны к тому моменту вышли победителями из схватки со своим могущественным противником. Такой неожиданный поворот событий был воспринят с чувством удовлетворения во всех странах, как воюющих, так и нейтральных. Для Красной Армии это оказалось довольно плохой рекламой… Можно не сомневаться,   что Гитлер со всем своим генералитетом глубоко задумался над финским уроком и что это сыграло большую роль в формировании его намерений».

По существу Хрущев был прав:  Красная Армия показала себя в Финляндии недопустимо слабой. Да и  была такой  по сути: в 1941 г. остановить разбежавшегося  сталинского дружка  смогла только у самой Москвы. Ценой немыслимого перенапряжения сил и потерь,  которые мы  до сих пор не в состоянии честно оценить.   

Оно и немудрено.  РККА  в ходе предвоенных чисток и репрессий 1937-1938 гг.  утратила трех маршалов из пяти  (остались  Буденный и Ворошилов — оба выдающихся способностей,  что стало предельно ясно к сентябрю 1941 года, когда их  пришлось задвинуть  подальше  в  резерв),  13 из 15 командармов,  50 из 57 командующих корпусами  и 154 из 186 командиров дивизий — в общей сложности   6 из каждых 7  полковников и генералов.   Оставшимся командным составом  не то что воевать, но даже «крышевать  торговый ларек  затруднительно»  (”you wouldn’t  have enough left to run a whelk stall”). Так не слишком политкорректно  в 2005 г.  выразился по вопросу о готовности советских кадров  к финской войне  генерал-лейтенант сэр Джон Кизли  (John Kiszley), начальник  Академии обороны  Объединенного королевства  в интервью  автору книги  Absolute War.  Soviet Russia in the Second World War  (Pan Books, 2009) Крису Беллами (Chris Bellamy).

  Такова скорбная действительность. Как ни крути,  к декабрю Гитлер действительно  перемолол ту первую, «ворошиловскую»  Красную Армию,  предмет  восторгов Виктора  Суворова.   22 июня ее численность была порядка 4,5 млн человек; через полгода  наши потери, учитывая пленных, примерно столько и составили.  Только неимоверная, немыслимая для европейских стран способность вырвать из народного тела еще несколько миллионов мужчин,  создать  вторую,  «тимошенковско-жуковскую» армию, и  опять   бросить  под жернова,     позволила  СССР  выжить и победить. Наши итоговые боевые потери  — вероятно,  все же заниженные —  оцениваются  официальной статистикой   в 8,5 млн человек.  Две армии.

Можно сколько угодно восторгаться русским характером,  но за рубежом  и союзники, и противники  были  прагматичны.  Англичане точнее Сталина предвидели момент начала Большой войны, ее истинные причины и ближайшие последствия для советской военной машины. Они Сталина предупреждали.  Он не верил.  Точно так же не верят фактам и современные сталинисты.   Долгая жизнь в пропагандистском склепе не полезна для мозговой деятельности.

 Описывая состояние РККА по итогам 1939 г., британский военный атташе  сообщает, как  одна из танковых бригад во время переброски на  40 км по дороге хорошего качества в отсутствие боев   сумела потерять  разбитыми  семь танков,  пять грузовиков и три тягача. (Chris Bellamy,  Absolute War…). Здесь же  общая  оценка  советского военного потенциала  1939-1940  гг.  со стороны британской разведки: «Ценность Красной Армии в боевом отношении остается невысокой…  сильная сторона заключается   в многочисленности личного состава и существенном обновлении вооружения. Каждый десятый  имеет автоматическое оружие… Однако  по-прежнему заметна   слабость руководства  и административной машины, апатия  и отсутствие инициативы среди  командного и  рядового состава.  Это превращает армию в подобие аморфной массы, способной к мощным выплескам, но не готовой к планомерным военным действиям, особенно при встрече с хорошо  организованным противником».  

У кого какие выводы?

Выводы Гитлера из финской войны были жестче и, что для нас прискорбно, оперативнее,  чем у англичан.  Окончательный знак его готовности  напасть на СССР зафиксирован 18 декабря 1940 г. в виде Директивы № 21: «Сокрушить Россию одним быстрым ударом прежде, чем будет завершена война с Англией». Было отпечатано 9 копий этого   49-страничного документа для личного ознакомления высших военачальников.  Тогда же впервые официально появилось  и название: «Барбаросса».  Но для себя фюрер определился значительно раньше, еще летом.  Как вызревало решение,  можно проследить по  опубликованным протоколам секретных заседаний и мемуарам военачальников,  с которыми он обсуждал свои прикидки (Germany and the Second  World War, Vol.  4. Oxford UP, USA, 1999).  Собственный  МИД и лично Риббентропа,  зная его отрицательное отношение к войне с СССР  и опасаясь утечек,  Гитлер держал в неведении до 1941 года. 

22 июня 1940 г. капитулировала Франция.   Англичане убрались с материка к себе на  острова  еще раньше  (отступление в Дюнкерке). Но в воздухе немцам так и  не удалось добиться решающего превосходства. Без  гарантированного прикрытия  сверху  высадку морского десанта в Британии (операцию «Морской лев»)  пришлось сначала отложить, а потом и вовсе перенести   на следующее лето — с сентября море подобным действиям не благоприятствует.  Значит, с июня 1940 года Гитлер  остается единственной  серьезной силой  на западе континента. И ему как бы  нечем заняться по-крупному.  Меж тем на востоке  возвышается фигура Сталина.  Невероятно  мощная в глазах его поклонников и  неоправданно  раздутая в глазах фюрера.  Дружески похлопывая друг друга по плечу, два крупных хищника кружат по Европе, заглатывая мелочь типа Румынии, Болгарии и Югославии (Гитлер)  или  Бессарабии (Сталин) и  одновременно прикидывая, когда и с какого бока    ловчей вцепиться в приятеля.  Оба понимают, что войны не избежать.  Но когда и как? Пока оба улыбаются.

«Обману, обману Гитлера!»  — любил, по свидетельству Хрущева,  повторять в ту пору Сталин.  Гитлер был менее разговорчив, но более распорядителен. От ряда легких побед крыша у него уехала довольно далеко.  Собственно, она с самого начала была набекрень, но это не значит, что он утратил способность считать варианты, сравнивать потенциалы и принимать решения. А тут  русский афронт в Финляндии.  Его все сильней влекла идея совершить краткую победоносную отлучку к востоку, с тем чтобы потом вернуться  и добить запертых на островах англосаксов, имея за спиной  ресурсы покоренной России.   От того, что он со своими идеями в конечном счете просчитался, миллионам наших (как, впрочем, и немецких) покойников не легче.   С другой стороны,  доиграться до того, что самые кровопролитные и разрушительные сражения  Второй мировой войны пройдут на твоей территории  — не самый сильный  аргумент в пользу гениальности И.В.  Сталина.

Продолжение следует