В России власть коммунистов сменилась властью гебистов. Возглавила новую власть верхушка аппарата ГБ — дюжина генерал-полковников, занимающих самые важные посты в этом ведомстве. Образовав нечто вроде негласной коллегии ВЧК, генерал-полковники установили в стране диктатуру и поставили Путина в качестве диктатора, подняв его рейтинг перед президентскими выборами до 80%. Как им удалось это сделать, они не рассказывают, но многие в нашей стране уверены, что взрывы домов в Москве в сентябре 1999 года были гебистским вариантом поджога Рейхстага.

Путин оказался успешным диктатором и сосредоточил в своих руках такую власть, которая уступает только власти Сталина. Ни Хрущев, ни Брежнев, ни Горбачев, ни даже Ленин не обладали такой властью, как Путин. Все главные направления политики вырабатывает он, и считаться ему приходится только с мнением высшего генералитета ГБ. Они поставили его у власти и в случае серьезных разногласий — удалят.     

Придя к власти, генерал-полковники совершили государственный переворот, умело  растянутый во времени. В результате был изменен государственный строй России. Из демократической республики она превратилась в диктатуру генералов на Лубянке. Уничтожены гражданские и политические свободы. Свобода слова, свобода демонстраций, независимые политические партии, свободные выборы, независимый парламент, разделение властей, независимый суд — все эти свободы или уничтожены, или превращены в фарс.

Задачу уничтожения демократии гебистам облегчила тяжелейшая экономическая ситуация, сложившаяся в стране в результате неудач при переходе от социалистической к рыночной экономике. Реальная зарплата упала более чем в два раза. Те, кто в 1990 году зарабатывал 100 рублей в месяц, в течение следующих десяти лет получали в среднем 45 рублей, а на дне спада в 1999 году даже 35 рублей в месяц в реальном исчислении.

Политическим последствием этого бедствия было то, что народ разочаровался в возможности установить демократию в России и в надежде выбраться из катастрофы принял предложенный генерал-полковниками новый общественный договор, по которому народ и вождь едины, вождь обязуется создать сильное государство и оградить народ от социальных потрясений, а народ обязуется поддерживать вождя: Ein Volk, ein Reich, ein Furher.    

Новый общественный договор не приняла «Другая Россия», но народ к ее мнению пока мало прислушивается. Да и в «Другой России» многие от участия в общественной жизни устранились, считая, что плетью обуха не перешибешь. Это то, чего Путин хотел добиться

от образованного сословия и добился: не лезьте в политику.

Диктатура ГБ особого типа. Гебистская авторитарная модель включает в себя необычный феномен — имитационную демократию. Понадобилась она генералам на Лубянке потому, что экономика России развиваться без финансовых вливаний Запада не может. Это показал экономический подъем первых восьми лет. Финансировался он в значительной степени с помощью западных банков, которые кредитовали российские банки под выгодный процент, а российские банки кредитовали отечественные предприятия и граждан. Российское общество все больше привыкало жить по западным стандартам, покупая в долг квартиры, автомобили, дачи, проводя отпуск заграницей.  

С наступлением кризиса в 2008 году этот потребительский рай кончился. После кризиса на западные банки рассчитывать не приходится: они так крупно погорели, что им не до инвестиций в зарубежные рынки. Единственный способ получить западные капиталы — заставить западные корпорации инвестировать в российскую экономику. По существу, перед Путиным стоит сейчас та же задача, которую успешно осуществила КПК, когда приняла решение, что в Китае вместо социализма будет строиться капитализм. Западные корпорации были приглашены участвовать в этом процессе, и они охотно откликнулись, видя, какой гигантский рынок им открывается, и будучи убеждены, что их капиталы надежно защищены.

Этой уверенности у них нет, когда речь заходит о России, и Путин проделал большую работу, чтобы убедить Запад, что России можно доверять. В начале этого года он выступил

с сенсационным заявлением, сказав, что главной задачей внешней политики России должно стать привлечение западных инвесторов, а недавно стало известно, что Министерство иностранных дел разработало соответствующий проект. И вот уже не только Берлускони, но и Саркози, и Меркель заявляют, что России нужно оказать помощь в ее стремлении стать полноценным членом Европейского союза. Важную роль в том, что скептицизм они сменили на доброжелательное отношение, сыграла имитационная демократия, которую они согласились признать за подлинную. В Российской политической системе есть изъяны, говорят они, гражданские права несколько подзажаты, но все-таки это демократия. Изобретен даже удобный термин: «дефектная демократия». С дефектами, но демократия. С Россией можно вести дела.

   Главные элементы имитационной демократии, столь пленившие западных лидеров, — это интеллектуальная свобода и свобода информации, оставленные Лубянкой мыслящей части образованного сословия. Читая интернетовские журналы или заметки на «Эхе», невозможно не прийти к выводу, что в России существует полная свобода слова — пиши и публикуй, что хочешь. Вот что говорит об имитационной свободе Ирина Павлова: «Сколько статей, бичующих власть в Интернете! И ничего ей не делается. Наоборот, эта критика только укрепляет ее в глазах мирового сообщества. Создавая эффект свободы слова, она успешно дезориентирует западных экспертов».

Что касается интеллектуальной свободы, то впечатление такое, словно прорвало плотину. Научные конференции, симпозиумы и коллоквиумы идут непрерывной чередой. Москва становится не только криминальной, но и культурной столицей мира. Адам Михник говорит, что самое интересное в области мысли идет сейчас из России.

Все это лубянскому генералитету как раз и нужно. Они умнее коммунистов, боявшихся свободы слова как огня. Генералы прикинули на своих лубянских счетах, что свободой информации и свободой слова в интернетовском гетто пользуется каких-нибудь три, ну много — пять процентов населения. Путин как-то так и сказал: «Кто читает интернет?», имея в виду массовую аудиторию. Массовая аудитория смотрит телевидение, которое под полным контролем государства оболванивает население столь же эффективно, как и советская пропагандистская машина.

После выборов 2008 года одним из главных элементов имитационной демократии стал имитационный президент, одно из самых удачных изобретений Путина. Медведев оказался талантливым актером. Он замечательно вжился в роль. Путин очерчивает только общую стратегию по каждой проблеме. Например, проводить чистку коррупционеров самым беспощадным образом невзирая на лица. В рамках этой установки Медведев имеет полную свободу действий. Он издает распоряжение за распоряжением: отстраняет от должности одних, отдает под суд других. Создается иллюзия, что он действует самостоятельно и на равных правах с Путиным.

Такая ситуация очень нравится Западу. В западной печати постоянно говорят о том, что Медведев представляет либеральную группировку в Кремле, что он все чаще выступает с заявлениями, радикально расходящимися с установками Путина, что Медведев возможно вскоре ограничит власть Путина, а может быть, вообще отстранит его от власти.

Это именно то, что нужно Путину и его генералам: заморочить всем голову так, чтобы перестали понимать, что происходит на самом деле. Путину удалось создать оптический обман, подобный тому, который создал Сталин. Фейхтвангер, побывав в 1937 году в Москве на одном из политических процессов, написал, что бывшие большевистские руководители действительно дошли до того, что стали заниматься террором, вредительством, шпионажем, и что некоторые настолько глубоко осознали свою вину, что сами просят, чтобы их расстреляли, и что это не театр, а все так и есть на самом деле.

Драматургическое мастерство Путина, конечно, уступает сталинскому. Сталин в этом искусстве превзошел даже Шекспира, но путинский оптический обман работает. Даже Адам Михник, прошедший тоталитарную школу в Польше, на это покупается. Он выходит с процесса Ходорковского и видит, что в газете опубликована статья Ходорковского. Нет, говорит он, это не авторитарный режим, а какой-то мутант авторитаризма с демократией.

Из опыта сталинской драматургии Путин извлек важный вывод: если подать Западу самую неприглядную действительность в виде убедительного спектакля, то у западных руководителей появятся достаточные основания, чтобы отвести глаза в сторону и не замечать, что происходит на самом деле.

Имитационная демократия и является таким спектаклем. Она закрывает подлинную картину, и люди перестают понимать, что в России диктатура ГБ, что она год за годом упрочивает свои позиции. Правозащитников и журналистов продолжают убивать. Власть ничего не делает, чтобы убийства пресечь, а это значит, что она их поощряет. То, что большинство убийств не приходится, как раньше, совершать самим гебистам, а это делают за них нацистские штурмовики, ничего не меняет. Это их духовные наследники. Восстановив убийство как один из инструментов управления обществом, нынешняя коллегия ВЧК отбросила Россию не к брежневским, а к сталинским временам.

Одним из признаков усиления диктатуры является реанимация Сталина, за которой стоит непосредственно Путин. Это стало ясно еще тогда, когда он, прямо по известной чекистской формуле «не хочешь — заставим», принудил порядочных людей страны испытывать чувство  унижения и отвращения, слушая омерзительную мелодию сталинского гимна, ставшего снова гимном страны. Он постоянно прощупывает, как отнесется общественность к очередному шагу по реабилитации Сталина. Есть мелкие прощупывания и крупные. Мелким было восстановление надписи о Сталине в метро на Курской кольцевой. Важной вехой был созданный по инициативе Путина школьный учебник истории, в котором Сталина преподносят детям как великого строителя советской державы и победителя в войне с нацистской Германией. Известный правозащитник 60-х годов генерал Григоренко в статье об Отечественной войне показал, что победа была одержана не благодаря, а вопреки Сталину. Его бездарное руководство военными действиями привело к тому, что в плен к немцам попало более трех миллионов советских военнослужащих.

Вот, что говорит об этом министр культуры РФ Авдеев: «Сталин — палач. Сталин загубил миллионы жизней в ходе репрессий и миллионы жизней в ходе войны. Он несет полную ответственность за первые два года поражений». Что же касается сталинской индустриализации, то школьникам не сообщают, что на строительстве промышленных объектов заключенные составляли часто более 90% рабочей силы и что миллионы заключенных погибли от голода и непосильного труда.

Последним тестом было решение московской мэрии разместить на улицах Москвы плакаты со Сталиным на праздновании 65-летней годовщины победы над Германией. От этого плана пришлось отказаться, так как многие антисталинисты заявили, что они будут заливать изображения Сталина краской или портить их иными способами. Пришлось бы ставить у стендов с Джугашвили круглосуточные наряды милиции. Сообразили, что это приведет к такому потоку издевок, особенно когда фотографии появятся в западных газетах, что план отменили. Зато на периферии возвращение Сталина идет полным ходом. Ставят памятники и создают музеи. Сталин шагает по стране. Учителям в школе запрещают отрицательно отзываться об убийце миллионов, в противном случае выгоняют, и в школу больше не поступишь. Недавно в Интернете сообщалось о таком случае в Самаре — и это далеко не единственный случай. 

После полной реабилитации Сталина легитимность Путина будет восходить прямо

к «великому строителю» советской империи. Путин создает новую и главную вертикаль, которая соединит его с «вождем народов». Он станет его преемником и продолжателем, что позволит ему, как он очевидно надеется, оставаться правителем России еще лет 10, а может быть, и 15. Фундамент «Тысячелетнего рейха» за это время будет заложен. В его созидании уже принимает активное участие и Московская патриархия, восстанавливая идею «Москва — третий Рим. Четвертому Риму не бывать». Россия станет не просто царством ГБ,

но православным гебистским царством.  

Фотографии РИА Новости