Суд телешоу
Короче говоря, я отношусь к Николаю Карловичу с уважением. И в том числе поэтому считаю для себя возможным высказаться по поводу его нового проекта, телешоу на Пятом канале «Суд времени». Можно даже с определенной натяжкой считать этот текст телерецензией.
Я посмотрел три передачи: про развал СССР, о Цезаре и о Гайдаре. Все они сделаны в одном ключе. Действующие лица: ведущий, он же председатель суда, правда, не выносящий вердикта, его выносят присяжные — зрители у телевизора и в зале, а также обвинитель и защитник, которые приглашают в студию своих свидетелей.
Скажу честно, передача хоть и смотрится местами интересно, сделана не очень оригинально, постоянное присутствие одних и тех же персонажей, меняющихся ролями — Леонида Млечина и Сергея Кургиняна, —приедается, игровая форма, напоминающая театрализованные уроки истории, которые практиковались в конце 80-х — начале 90-х годов, сильно напоминает школьный диспут. Но главное: отсутствие прямого эфира, жесткая регламентация выступлений по времени и процедурная заданность лишают передачу живого нерва.
Тем не менее, очевидно, что выпуск «Суда времени» стал попыткой вернуть в эфир дискуссионный формат по острым актуальным, политическим и историческим вопросам, которого наше телевидение за последнее десятилетие лишилось. Пусть в мягкой, контролируемой форме, как, опять же, некий компромисс, но с точки зрения просвещенческой логики — лучше так, чем ничего.
Но так ли это? 
Смею высказать предположение, что для Николая Сванидзе это еще один просветительский авторский проект. Вероятно, он ставит своей сверхзадачей сократить число стереотипно мыслящих людей в нашей стране, помочь им чуть более разносторонне думать о непростых историко-политических процессах.
А что получается в результате?
С сокрушительным перевесом телеаудитория голосует за спасительную диктатуру Цезаря, против распада СССР и против реформ Гайдара. Притом цифры, что появляются в первые секунды после включения счетчика для голосования, к концу остаются практически теми же — дискуссия не меняет отношения людей к проблеме, что называется, с чем пришли, с тем и ушли.
Мне кажется, создатели передачи делают как минимум две ошибки: во-первых, неточно формулируют вопросы, во-вторых, сомнения вызывает выбор одного из постоянных участников — я говорю о Сергее Кургиняне.
«Распад Союза — катастрофа или меньшее из зол?» Да, конечно, в сознании подавляющего большинства людей развал страны, в которой они родились, выросли — личная катастрофа. А как иначе? Им плевать, была ли это «империя зла», «тюрьма народов». Это эмоциональное, даже экзистенциальное переживание. Другое дело — подумать: могло ли быть по-другому, а не было бы хуже, если бы Ельцин, Кравчук и Шушкевич не подписали Беловежские соглашения? Эмоция сталкивается с разумными доводами, а в такой ситуации априори побеждает эмоция.
Теперь о Кургиняне. Он — сильный ритор, но, несмотря на свои постоянные заверения, истину искать не собирается: «всю свою звонкую силу» актера, режиссера, трибуна, ратоборца он отдает полемической борьбе. Для него это не суд, а ристалище, не дискуссия, а гладиаторский бой. И жанр передачи оставляет ему для этого немалый простор. Подчеркнуто светский Млечин, играющий исключительно по правилам, не имеет шансов на равную состязательность.
Кургиняна можно было бы пригласить на одну из передач, но делать его постоянным ведущим, по-моему, ошибка. Если программа и в самом деле ставит просветительские задачи. Он разжигает страсти, а не просветляет мозги.
…Знаменитая книга Марка Блока «Апология истории» начинается вопросом сына «Папа, объясни мне, зачем нужна история?». И заканчивается словами «Причины в истории, как в любом другой области, нельзя постулировать. Их надо искать…».
В этой же известной работе ставится еще один вопрос, обращенный к историкам, но вполне уместный для всех потомков: судить или понимать? Для историка Блока вопрос был риторический — понимать. Именно в понимании времени, эпохи, человека, обстоятельств, а, в конечном итоге, себя видел Блок предназначение истории. Он пытался задавать людям иных эпох, обществ и цивилизаций наши вопросы, в ожидании получить их ответы, ибо лишь в подобном случае возможен диалог.
Более того, выступая против безапелляционных исторических оценок, против навязывания живой истории «прокрустовых» схем, Блок выступал за поиск вопросов, а не обязательных ответов. Ему было важнее увидеть сложные тенденции, а не поверхностные результаты, он ратовал за понимание, а не запоминание, за историческую и личностную рефлексию, развивающую самосознание.
То, что историки не должны судить, стало общим местом. Судит ли история — как будто дискуссионный вопрос. (Хотя для меня, конечно, судит, и очень жестоко.) А вот в том, что нет суда телешоу — я абсолютно уверен.
Да, конечно, есть суд, а есть суждение. Но вся передача выстроена именно как суд. И на скамье подсудимых — Ельцин и Гайдар. А судят их Руцкой и Бабурин. Это ли не насмешка?..
И получается парадокс: демократическая вроде бы по задумке и по процедуре передача невольно переворачивает все с ног на голову, меняет местами обвинение и защиту, закрепляет в сознании людей консервативные догмы, исторические мифы и обывательские стереотипы.
И отделаться обычной горькой ремаркой «ну что поделать, если народ у нас такой» будет не совсем честно. К тому же, чтобы убедиться, что думает в большинстве своем наш народ, вряд ли стоило затевать этот дорогостоящий социологический опрос.
