В советской истории не было персонажа более оболганного, чем Троцкий. В его советских биографиях все, кроме даты рождения и смерти, было ложью. Даже сегодня о Троцком писать сложно: много сил уходит на споры с устоявшимися заблуждениями.
Троцкий был революционером. Как любой революционер, ради будущего он готов был не считаться с настоящим. Жизнь человека и человечества он воспринимал исключительно абстрактно. Не будучи садистом или убийцей (по крайней мере в нашем распоряжении нет фактов, говорящих о том, что он лично участвовал в расправах), Троцкий никогда не испытывал даже малейшего дискомфорта от того, что из-за подписанных им бумаг или сказанных слов где-то (в метре или в десятках тысяч километров от него) одни люди убивали других (и сами при этом часто гибли). Мне почему-то кажется, что Троцкому было приятно осознавать себя вершителем судеб человечества, и в этом смысле он получал прилив адреналина, когда из-за него (и за него) гибли люди.
В партии большевиков Троцкого не любили. Троцкий всегда стоял особняком. Не случайно на рубеже 1917 года он оказался руководителем своей собственной небольшой партии, расположившейся между большевиками и меньшевиками — партии «межрайонцев». Для типичного большевистского руководителя, к каковым относились, например, Ленин, Сталин или Молотов, Троцкий был слишком высокомерен и харизматичен. Он рассматривал себя лишь как часть мирового революционного движения, хотя, безусловно, как очень важную часть. Но в первые десять лет революции он даже ни разу не вспомнил, что день октябрьского переворота приходится на его день рождения. Было не до дня рождения.
Троцкий был оратором, которого слушала толпа (но и Ленин был хорошим оратором, сравнимым с Троцким). Он был поразительно работоспособен (но и Свердлов, Сталин и позже Молотов много работали и мало спали). Однако Октябрьская революция, как мы ее знаем, произошла именно под руководством Троцкого, а не Ленина, так как именно Троцкий, возглавлявший Петроградский совет, договорился с Петроградским гарнизоном о поддержке гарнизоном Петросовета (в обмен на решение Петросовета не отсылать гарнизон на фронт, на чем настаивало Временное правительство). Ленин в те дни скрывался и руководить революцией в Петрограде не мог. Именно «межрайонец» Троцкий в первый же день революции вступил с большевиком Лениным в очень важный блок, гарантировавший Ленину пост председателя Совета народных комиссаров в новом советском правительстве. Без поддержки Троцкого Ленин ни правительства сформировать бы не смог, ни пост председателя получить. Политический союз Троцкого и Ленина в первые революционные дни обеспечил возможность захвата власти Советами сначала в столице, а затем и во всей стране.
Ореол создателя и руководителя Красной армии Троцкий получил не столько потому, что первым выдвинул идею использования старых царских офицеров как военспецов (с объявлением членов семьи заложниками на случай измены), а потому что на своем бронепоезде носился по железной дороге из точки в точку, выступая перед солдатскими массами. Тогда это было вполне эффектное нововведение. Фактическим же руководителем Красной армии на уровне приказов, постановлений и декретов был верный заместитель и секретарь Троцкого Э. Склянский. Именно им писались многочисленные документы, которые только и успевал подписывать Троцкий.
Позиция Троцкого по Брестскому миру относится к самой фальсифицированной странице советской истории. Поэтому забудем все то, что про Троцкого писали в этой связи тысячи советских историков. Все это было абсолютным враньем. Позиция Троцкого «ни мира, ни войны» поддерживалась в период Брестских переговоров подавляющим большинством партии. Следующая группа революционеров, во главе с Бухариным, настаивала на немедленном объявлении Германии революционной войны, а Ленин со своей предательской (с точки зрения интересов мировой революции) идеей подписания унизительного «Тильзитского» мира с аннексиями и контрибуциями, был всегда в меньшинстве. Подписанная бумажка — Брестский мир, на которой в конце концов путем всяких ухищрений и обманов настоял Ленин, никем всерьез не воспринималась — ни немцами, ни большевиками. Она не принесла советской России мира и передышки, как пропагандировал Ленин, и была забыта историей в ноябре 1918 года. В вопросе Брестского мира Троцкий во всем оказался прав — и в теории, и на практике. Но об этом все, в первую очередь сам Троцкий, поспешили забыть, чтобы не ставить Ленина — единственного союзника Троцкого в партии большевиков — в неловкое положение и не напоминать Ленину о совершенном им предательстве революционных принципов и интересов.
Троцкий никогда не верил во власть и к власти в партии никогда не стремился. Власть он откровенно не любил. Удивительно, но остальные большевики видели в этом скорее угрозу, чем залог своей безопасности. Сила Троцкого никогда не заключалась в партийном или в государственном посте. Потеря этих постов не воспринимались им как катастрофа. В 1927 году Троцкий не помнил, когда именно был исключен из Политбюро (и был ли). Сегодня мы знаем, что отчасти именно из-за пренебрежения властью и должностями Троцкий проиграл битву Сталину первым и с легкостью. Партаппаратчиком и бюрократом Троцкий, безусловно, не был.

Сталин относился к Троцкому с животной ненавистью. Сталин вообще был человеком жестоким. После неудачной попытки сына Якова покончить с собой Сталин время от времени дразнил сына, что тот, мол, даже покончить с собой не смог. При допросах арестованных партийных товарищей в 1930-е годы Сталин нередко собственноручно расписывал, как именно пытать заключенных. То есть Сталин, конечно, был садистом. Но столько энергии, сколько потратил Сталин на уничтожение семьи Троцкого, он не затратил ни на кого. И это говорит нам о том, что Сталин Троцкого ненавидел.
За что? Простого ответа здесь быть не может. Прежде всего, за то, что в 1922-23 годах, когда Ленин обратился за помощью к Троцкому в деле борьбы со Сталиным, Троцкий заключил с Лениным политический блок и пытался вместе с Лениным отстранить Сталина от власти (в то время как Сталин с Дзержинским пытались снять Ленина с должности председателя СНК). Мы знаем, что это противостояние закончилось смертью Ленина в январе 1924 года. И есть все основания считать, что Ленин умер не без помощи Сталина. Иными словами, Ленин был убит. Мы знаем странную историю о том, что Троцкий не приехал на похороны Ленина. Сталин сделал вид, что Троцкий не вернулся с отдыха в Москву из-за неуважения к Ленину. Троцкий сделал вид, что ему умышленно назвали неправильную дату похорон. На самом деле Троцкий не приехал в те дни в Москву, так как знал — не подозревал, а знал — что Ленина убили заговорщики, что среди этих заговорщиков Сталин и руководитель ВЧК (т.е. спецслужбы, как мы сегодня сказали бы) Дзержинский. И что если Троцкий приедет в Москву, его, скорее всего, тоже убьют, что он следующий.

Много лет спустя Троцкий признался, что вскоре после смерти Ленина была предпринята попытка его отравления. Он выжил. Но в кремлевской аптеке лекарства с тех пор уже не покупал.

А потом все начали умирать, и все при странных обстоятельствах. Просто какой-то мор начался в партии. Заместитель Троцкого Э. Склянский утонул. М. Фрунзе умер на операционном столе. Скоропостижно скончался абсолютно здоровый Л. Красин. От сердечного приступа умер Ф. Дзержинский. И пока они все умирали, уже в 1926 году стали исключать из партии Троцкого. В 1926-27 исключили его и других «троцкистов», в 1928-м — сослали, а 1929 — выслали. И в 1940-м — убили. За всего лишь несколько лет Троцкий прошел путь от руководителя страны и революции до политического (1929) и физического (1940) трупа. Немаловажная деталь: Троцкий был убит через 10 дней после публикации в США его статьи о том, что Сталин отравил Ленина.
Последние 10 лет жизни Троцкий много писал. У него, безусловно, было время подумать и поразмышлять. Мне не кажется, что он сумел разобраться в своих ошибках и просчетах (пусть даже оставаясь на старых революционных позициях). Проведя много лет в его архиве и опубликовав тысячи страниц его работ, я нашел лишь одну фразу, слабо напоминающую критическую оценку происходившего: «Ленин создал аппарат. Аппарат создал Сталина». Для Троцкого это было серьезным сдвигом в осознании произошедшего. Но дальше этого он уже продвинуться не сумел.
Наверное, учитывая, что я все это пишу в 2010 году, когда в век телевидения и интернета мы стали куда более эмансипированными и либеральными и в смысле взглядов, и в плане употребления ранее непечатных слов, стоит обратить внимание на еще одну сторону личности Троцкого: влюбчивость. Способность любить или влюбляться дана не каждому. Про Сталина, то ли убившего свою жену Н. Аллилуеву, то ли допустившего ее самоубийство (есть несколько версий), мы никогда не скажем, что он когда-то кого-то любил. Вряд ли можно предположить, что был влюблен в свою жену П. Жемчужную Молотов (разрешивший на много лет посадить ее в тюрьму).

 

Про Троцкого мы точно знаем, что он влюблялся и умел любить. И здесь я не могу удержаться от искушения процитировать его письмо, написанное жене Н. Седовой в июле 1937 года (в разгар партийных чисток), вскоре после переезда Троцкого в Мексику: «С тех пор, как приехал сюда, ни разу не вставал мой бедный х.... Как будто нет его. Он тоже отдыхает от напряжения тех дней. Но сам я, весь, — помимо него, — с нежностью думаю о старой, милой п…. Хочется пососать ее, всунуть язык в нее, в самую глубину. Наталочка, милая, буду еще крепко-крепко е…. тебя и языком, и х…. [...] Обнимаю крепко, прижимая все тело твое к себе. Твой Л.»

Я уверен, что Троцкий любил это письмо жене. И что уже после его смерти жена Наталья часто это письмо перечитывала. И перечитывая, вспоминала всю их совместную жизнь, в которой было много счастливого, яркого, темного и трагичного.