Пистолет для учителя пения
В этих условиях гражданское участие в обсуждении проекта закона «О полиции» выглядит нелепым. Ясно, что никаких серьезных предложений нынешнее руководство страны не примет. Совершенно независимо от произносимых слов, оно глубинно сознает свою институциональную ущербность, а потому нуждается в беззаконии много больше, чем в законе.
И все же есть, по крайней мере, два резона поучаствовать в обсуждении милицейских перспектив. Первый: нынешний режим скоропреходящ, а реформа всей правовой системы России никуда не уйдет и сама по себе не рассосется. Второй: не только лукавые кремлевские хмыри, но и некоторые нормальные люди грустно твердят, что ментовская проблема практически неразрешима.
А как же Грузия, Балтия, Польша? Как опыт десятков стран с нормальной полицией, которая уважаема и, без всякого преувеличения, любима гражданами? На это есть одно возражение, лживое, но принимаемое публикой на веру. Звучит оно так: так это же Россия! Здесь другой закон Ньютона, и газы при нагревании не расширяются, а воруются.
Не верьте, братья и сестры! Дело не в Ньютоне, а в Путине. Это он держит во главе МВД завравшегося и бестолкового генерала КГБ. Это он награждает очередными лычками питерского мордоворота, просто так, для личного удовольствия, избивающего мирного демонстранта. Это Путину принадлежит кретиническая сентенция, будто «милиция есть срез общества». Подразумевается: если в обществе есть насильники и мародеры, то и в милиции они представлены пропорционально.
Нам говорят, будто для реформы нужны огромные деньги, которых нет. Забудем про нефтедоллары, которые все еще обильно сыплются в кремлевский подол. Сегодня сводный коррупционный налог в стране сравнялся с её годовым бюджетом. Милиция – передовой отряд коррупции. Теневой бизнес московского ГАИ никак не меньше миллиарда «зеленых». (По данным фонда ИНДЕМ Г. Сатарова – более 3 млрд. долларов.) То есть деньги на полицию у России есть в изобилии, просто надо пустить их по иному руслу.
Нам говорят, будто одномоментное изгнание миллиона ментов поднимет в стране девятый вал преступности. Будто миллион субъектов, не умеющих делать ничего путного, склонных к насилию и привычных к оружию, создаст в России бандитский ад «похлеще 90-х». Логика дивная. Сегодня мы одеваем этот миллион, обуваем его, покупаем для него за свои деньги оружие и автотранспорт, создаем для них в суде особые привилегии, вручаем им, по сути, бесконтрольную власть над собою и своими близкими. Это ничего. Но если завтра отобрать у них халявное оружие и особые полномочия, если предоставить им возможность жить так, как живем мы с вами, то они обидятся и нам не поздоровится. Или все же лучше, чтобы преступное свое оружие они покупали на свои? И прятали его от завтрашней нормальной полиции, а не выставляли напоказ?
Нам говорят: да где ж вы её возьмете, эту завтрашнюю полицию? А главное: чем вы заполните зияющую брешь между гнусным сегодня и сверкающим завтра?
Вообще-то, практический совет есть у президента Грузии М. Саакашвили. У него получилось, а от добра добра не ищут. Но и грузинский вариант – вовсе не этюдное решение. Многие эксперты твердо убеждены, что критическим рычагом для эффективной правоохранительной реформы в России могла бы стать решительная либерализация прав на владение личным короткоствольным оружием. Если проще: права на пистолеты и револьверы.
Не хочу тратить ни буквы на споры «об оружии». Приведу только те позиции, по которым существует безусловная доказанность.
1. Стреляет не оружие, а люди.
2. Если обладание оружием преступно, то оно есть только у преступников.
3. Чем свободнее для граждан обладание оружием, тем ниже преступность.
4. Оружие – важный товар длительного пользования.
5. Производство оружия – перспективная отрасль народного хозяйства.
6. Право на оружие – одна из основных свобод личности.
Вероятно, найдутся и такие, кто станет оспаривать эти пункты. Общаться с такими типами безнадежно. Они невежественны, тупы и уже ничему никогда не научатся. Но есть миллионы людей, которых вот уже век травят подлой пропагандой. Эти люди искренне полагают, будто продажная и холопская совковая милиция хоть в чем-то лучше нормальной американской (бельгийской, канадской, испанской) полиции, честно и умело защищающей закон в полном согласии с гражданами своей деревни, своего города и своей страны. Эти люди думают, что у нас «такие просторы», «такая ментальность», «такое пьянство», что иначе все равно не получится. Что «нашему человеку» нельзя ничего разрешать, а пуще всего – самому себя охранять и защищать.
Только для таких сограждан, чистых душою, но с отравленными мозгами, приводится несколько выборочных данных об оружии в России.
Сто лет тому назад в России люди приобретали револьверы так же, как сегодня в Америке – через сеть специальных магазинов. Но, тем не менее, революционеры привозили его из-за границы тайком. Причина проста: зарегистрированное оружие мало пригодно для совершения преступлений. Оно имеет свой почерк.
После оккупации Германии в 1945-м солдаты привезли домой миллионы охотничьих ружей, которые, в свою очередь, были свезены в Германию немецкими солдатами со всей оккупированной Европы. По разным оценкам, в СССР было доставлено не менее 4,5 миллионов стволов. Первую, очень примитивную, регистрацию их начали во второй половине 80-х, уже при Брежневе. Кроме того, на руках у населения было с полмиллиона наградных пистолетов и револьверов. Это оружие сыграло ничтожную роль в самой опасной, профессиональной, преступности.
Превратить охотничье ружье в короткоствольное оружие – это два часа и одна ножовка. Самодельный пистолет из обрезка трубы сделать проще, чем сварить самогон. Два отчаянных подростка из Дагестана завалили из самоделки трех до зубов вооруженных ментов. За такой вопиющий непрофессионализм надо бы гнать взашей вплоть до Колокольцева. Не уволят никого, но свалят на оружие.
Между легализацией оружия для законопослушных граждан и распространением оружия в обществе – общего мало. «Паленые стволы» преступникам не нужны. Убивать из зарегистрированного нарезного оружия все равно, что оставлять на месте преступления записку с адресом и номером телефона. Криминальное сообщество современной России и так вооружено до зубов. Их жертвы безоружны. «Чистый» пистолет в Туле стоит 5000 рублей. Иной учитель пения, уставший от страха перед ночными подворотнями, и рад бы купить «макарыч», пусть втрое дороже, но – по закону. Низьзя! Все депутаты и министры вооружены, но за врачом и шеф-поваром право себя защитить – категорически отрицают.
Преимущества легализации владения короткоствольным нарезным оружием настолько очевидны, что даже нынешний самовлюбленный российский режим искусился бы ими – если бы не одно важнейшее обстоятельство. Именно оно поставлено первым номером в обосновании права американцев на оружие. Звучит оно так: «Вооруженный народ должен быть сильнее своей армии».
Это-то и пугает всех узурпаторов. Сделать из армии, тем более из полиции всяких там тонтон-макутов, мамлюков, чекистов – дело привычное. Но палач – не воин, а садист – не смельчак. Хотел бы я видеть этот наглый московский ОМОН, кабы он знал, что во Владике его ждут не понурые автослесари, а гордый и вооруженный народ. Только бы их во Владике и видели. В итоге Приморье не лишилось бы прекрасных японских внедорожников, а Путин прекратил бы прокачивать бюджет сквозь бездонную бочку безнадежного АвтоВАЗа.
Оружие для народа создает ситуацию, при которой управлять народом можно только с согласия самого народа. Но это вообще. В частности, оно учит экономику быть экономной.
С учетом последних доводов нет ни малейших шансов на то, что наши осмотрительные медвепуты пойдут на что-нибудь более серьезное, чем перешивка лампас с правой штанины Нургалиева – на левую. Хотя ничего таинственного и небывалого в реформе милиции нет. Я бы её провел за неделю – и с гарантированным успехом. Взял бы уставы полиции штата Нью-Джерси, США. Со всеми их достоинствами и недостатками. Перевел бы получше на родной русский. Отослал бы в Вологду вместе с инструктором из полицейского участка города Паттерсон. Народ в Верхневолжье умный, своего блага не упустит. Не прошло бы и полугода, как все вокруг бы заговорили: это ж надо! Окает совсем, как волгжанин, а не берет, как в Грузии.
Фотография РИА Новости