Объяснение
В первый день процесса федеральный судья Ефремов попросил ответчиков, в том числе меня, дать свои объяснения по поводу иска.
Я объяснил:
Уважаемый суд!
История, рассказанная истцами в их исковом заявлении, существенно отличается от того, что происходило на самом деле. Иск полон недомолвок и передергиваний.
Прежде всего отправной точкой для истцов, как они сами пишут, является видеоролик, в котором Илья Яшин, Дмитрий Орешкин и Михаил Фишман, люди хорошо известные и в приличных кругах весьма уважаемые, якобы дают взятки работникам ГИБДД. Не буду сейчас оценивать степень недостоверности этого видеоролика, потому что не в том суть. Видеоролик этот, как следует из первого абзаца искового заявления, был размещен в интернете в марте этого года.
Уже во втором абзаце искового заявления истцы сообщают, что 23 апреля в моем блоге в Живом Журнале (Livejournal.com) была размещена моя статья «Подглядывать все еще неприлично». Лукавые истцы ставят два события рядом, но «забывают» сообщить, что они между собой не связаны. Между этими двумя событиями времени прошло больше месяца, в которое, кстати, уместился и эпизод с «Эхом Москвы» и Виктором Шендеровичем.
Моя статья написана совсем по другому поводу, а именно о том, как некие не установленные пока лица засылали свою проститутку некоторым общественным деятелям, тайком снимали на видеокамеру сцены сексуального общения, а затем выкладывали это в интернет, рассчитывая скомпрометировать нелюбезных им людей. Мое отношение к этой истории выражено в заголовке — подглядывать неприлично. Почему братаны Якеменки на это обиделись — я недоумеваю. Я не писал, что они стоят за этой провокацией. Я о них, из соображений чистоты русского языка и литературного стиля, вообще ничего не писал.
Да и претензии у них, по сути, не ко мне, а к неведомому комментатору, высказавшемуся в адрес Якеменок нелицеприятно. Правда, лукавые истцы и тут умалчивают, что комментарий, который их обидел, не мой. Именно это обстоятельство я имел в виду, когда заявлял ходатайство о признании меня ненадлежащим ответчиком. Кто скрывается под именем jolly33, именно под этим именем в моем блоге размещен обидный для Якеменок комментарий, я до сих пор не знаю.
В таком случае, чего же хотят истцы от меня? Ну, понятно, денег. Кто же их не хочет? Но почему они хотят денег от меня, а не от того, кто этот комментарий разместил? Здесь может быть два ответа.
Первый: комментатора надо найти, а это дело нелегкое. Они даже адрес Шендеровича найти не могут, а тут виртуальное пространство. А Подрабинек — вот он, чего бы к нему не прицепиться?!
Второй ответ таков: комментарий создан неизвестно кем (или наоборот известно кем) исключительно для того, что бы найти повод для иска и соединить четырех ответчиков в одном деле. Кто это сделал? Я, заметьте, не утверждаю, что это сделали истцы или кто-то по их поручению — это было бы несовместимо с их высоким статусом федеральных чиновников.
Тем не менее, истцы убеждены, что размещение в моем блоге чьего-то анонимного комментария дает им право привлекать меня к ответственности. Это как если бы к вам, уважаемый суд, домой пришли два гостя, которые затем между собой переругались, а один из них, самый обиженный, побежал бы скорее в прокуратуру писать заявление — но не на своего обидчика, а на хозяина дома, потому что это именно в его доме обидели несчастного.
Что такое дневник в Livejournal.com? В Пользовательском соглашении, которое регулирует взаимоотношения между каждым пользователем и администрацией ресурса, говорится: «LiveJournal.com является веб-сервисом, позволяющим создавать и вести онлайновые дневники… После регистрации в LiveJournal каждый пользователь получает в личное пользование дисковое пространство для размещения текстов, данных, сообщений… Такое Содержание может размещаться как на серверах LiveJournal, так и на серверах, принадлежащих третьим лицам».
Иначе говоря, мой дневник — это те записи, которые размещены под моим именем. Они могут быть расположены в моем блоге или в чужих блогах — в любом случае, это мой дневник и я несу за него ответственность. Точно так же несет свою ответственность и любой другой блогер — за записи, сделанные под его именем, в чьих бы блогах они ни находились.
Г-жа Омашева, генеральный директор акционерного общества «Суп Фабрик», которое распоряжается Живым Журналом, на запрос моего представителя г-жи Маннановой отвечает: «Содержанием дневника являются тексты, данные, сообщения и иная информация, размещенная на дисковом пространстве LiveJournal.com, пользователем под зарегистрированным в LiveJournal.com именем указанного пользователя». Мой дневник — это мои записи. Мои, а не чужие, как того хотелось бы братьям Якеменко!
Если бы все было так, как это представляют себе истцы, жизнь в Интернете остановилась бы. Любой человек, создав себе за пять минут бесплатный аккаунт, может зайти, например, в чужой блог и оставить запись о том, что г-н Якеменко — негодяй или, например, занимается сексом с несовершеннолетними девочками в молодежном лагере «Селигер». Записи достаточно провисеть одну минуту, чтобы нотариус ее зафиксировал — и пожалуйста, можно предъявить владельцу блога иск на 200 тысяч рублей! С правовой точки зрения, это совершеннейший бред, независимо от того, прав или не прав в данном случае, то есть в отношении Якеменко, был комментатор.
Прошу особо обратить внимание, что я лично не допускаю даже и тени мысли о том, что такой важный государственный чиновник, как Василий Якеменко, способен заниматься сексом; тем более в молодежном лагере; тем более с несовершеннолетней. Я всего лишь демонстрирую, как недобросовестный комментатор может подставить невинного блогера.
Истцы могут возразить, что в своем блоге я вправе редактировать или вовсе убирать чужие комментарии. Поэтому я должен особо подчеркнуть для уважаемого суда, что редактировать чужие записи я не могу. Не потому, что я, в отличие от некоторых участников этого процесса, противник цензуры, а просто физически не могу. У меня нет такой технической возможности. Я могу редактировать только свои собственные записи. В том же ответе г-жа Омашева пишет: «Возможность редактирования комментариев, оставляемых другими пользователями, у Пользователя отсутствует».
Истцы могут возразить, что я вправе удалить из своего блога чужой комментарий. Действительно могу. Иногда удаляю. Но, во-первых, я могу это делать, но вовсе не обязан. Во-вторых, никто по поводу удаления этой конкретной записи, так обидевшей Якеменок, ко мне не обращался. И, наконец, в-третьих, и это самое главное — удаление чужой записи не отменяет факт ее публикации, то есть широкого распространения. Г-жа Омашева в своем ответе пишет: «Пользователь имеет возможность удалить комментарий другого пользователя только после того, как комментарий был обнародован». А если он был обнародован, то факт распространения состоялся, независимо от того, сколько этот комментарий просуществовал в виде записи.
Истцы в своем исковом заявлении просят Перовский суд обязать меня «опровергнуть не соответствующие действительности и порочащие честь и достоинство Истцов сведения». При этом лукавые истцы не уточняют, что требуют от меня опровергнуть сведения не мои, а другого, не установленного ими лица. Если бы они это упомянули, то было бы совсем глупо — как я могу опровергнуть то, чего я не говорил?
Представьте, что я повесил на заборе объявление о розыске пропавшей собаки, а какой-то знающий жизнь человек приписал на нем «Вася — дурак!». И Вася приходит ко мне и требует компенсации и опровержения. Что я должен опровергнуть? Дописать на объявлении, что прохожий ошибся и Вася — не дурак?
Известное постановление № 3 Пленума Верховного суда от 24 февраля 2005 года устанавливает, что надлежащими ответчиками по делам о защите чести и достоинства и деловой репутации являются авторы не соответствующих действительности порочащих сведений, а также лица, распространившие их. Пункт 7 этого постановления разъясняет, что существенное значение для дела имеют три факта: «факт распространения ответчиком сведений об истце, порочащий характер этих сведений и несоответствие их действительности. При отсутствии хотя бы одного из указанных обстоятельств иск не может быть удовлетворен судом». В данном случае совершенно неопровержимо, что отсутствует первое обстоятельство — факт распространения мною сведений.
Истцам, так нервно реагирующим на упоминания о них в интернете, следует поискать человека, на которого они обиделись. По известному анекдоту, искать надо не там, где светло, а там, где потерял. Правда, для этого надо приложить некоторые усилия.
У этого иска два автора — жадность и глупость. Не лучшие черты человеческого характера, хотя и весьма распространенные. К сожалению, это выражается в судебном иске, в предъявленных ко мне требованиях. Они несостоятельны и не основаны на законе. Я прошу в удовлетворении иска отказать.
P.S. Продолжение процесса 16 сентября в Перовском районном суде г. Москвы.
