5 октября 2010 года суд Нью-Йорка вынес приговор Фейсалу Шахзаду, американцу пакистанского происхождения, пытавшемуся взорвать Таймс-сквер. На следующий день в России, выступая на форуме в Сочи, глава Совбеза РФ Николай Патрушев заявил, что террористическая угроза России приходит «из-за границы».

Обратите внимание: Фейсал Шахзад проходил подготовку в Пакистане. Однако суд США не заявлял, что человек с исконно англосаксонским именем Фейсал прибыл «из-за границы». Напротив, судья напомнила террористу, что он гражданин США, принесший этой стране присягу.

Не то — наши власти. Тема заграницы для них постоянная. «Координация действий боевиков и их финансовая подпитка продолжают осуществляться из-за рубежа», — заявил в начале года замглавы МВД Аркадий Еделев. «То, что касается России, сейчас никто не отрицает, что формируется угроза за рубежом», — говорит г-н Патрушев, уточняя, что угроза исходит «из Афганистана, Пакистана и ряда других стран».

Заявление Патрушева оставляет чрезвычайно дурнопахнущее впечатление.

О, да.

Исламский фундаментализм в начале XXI века, как и социализм в начале ХХ века, есть, бесспорно, интернациональное явление. На Кавказ, с точки зрения фундаменталистов, идет оборонительный джихад, участие в котором является безусловной обязанностью члена уммы.

Чечня в свое время рассматривалась исламскими фундаменталистами как один из плацдармов битвы за ислам — наряду с Боснией и Кашмиром.

Из «великолепных 19-ти», взорвавших 11 сентября Башни-близнецы, по крайней мере один — Наваф аль-Хазми, входивший в ближайшее окружение бен Ладена, воевал в Чечне, а еще пятеро — Халид аль-Мидхар (тоже ближайших помощник бен Ладена) и братья аль-Шехри и братья аль-Хамди — собирались туда отправиться. Хаттаб встал на джихад с 17 лет не за свободу Чечни или свободу Афганистана. Он встал на джихад против неверных.

11 сентября 2001 года, спустя несколько минут после взрыва Башен-близнецов, раздался звонок из Афганистана в Панкиси. Звонили, судя по всему, Сайфу аль-Ислам аль- Масри, члену Шуры «Аль-Каеды», захваченному впоследствии в декабре 2002 года в Панкисском ущелье и переданному в Гуантанамо. Звонок этот, собственно, и привел к тому, что грузины по просьбе американцев Панкиси вычистили.

Так что же не так в словах г-на Патрушева?

Три вещи.

Первое: слово «заграница» отсылает нас не к организации, не к группе людей, не к духовной общности — оно отсылает нас к некоему государству. Это — явная ложь. В мире нет ни одного государства — включая исламские, — которое поддерживает кавказских моджахедов на государственном уровне.

Именно поэтому американскому обвинителю в голову не могло прийти заявить, что Шахзад получал помощь «из-за границы». Он получал помощь от внетерриториальной общности, связи внутри которой весьма сложны и иногда совершенно эфемерны: к примеру, группа марокканских, сирийских, алжирских и пакистанских юнцов, устроившая взрыв на мадридском вокзале «Аточа», не имела выходов на «Аль-Каеду», хотя и очень хотела, и вдохновлялась исключительно интернетом.

Главой государства Афганистан является президент Хамид Карзай. Вне зависимости от личных качеств Хамида Карзая (и степени его коррумпированности) Хамид Карзай не поддерживает российских моджахедов. Главой государства Пакистан является президент Асиф Али Зардари. Вне зависимости от количества пакистанских военных и сотрудников ISI, скрытно или не очень поддерживающих талибов, Асиф Али Зардари совершенно точно не финансирует Доку Умарова.

Сами исламские фундаменталисты не воспринимают себя как граждан той или иной страны. Они воспринимают себя как членов единой уммы, и мнимое или действительное оскорбление, нанесенное умме в одном конце земного шара, в другом конце воспринимается ими как личная беда.

Таким образом, заявив, что опасность идет «из-за границы», Патрушев оскорбил государства Пакистан и Афганистан. И почему, собственно, только Пакистан и Афганистан? Если следовать логике Патрушева, к нашим врагами из-за границы надо как минимум прибавить Судан, Йемен, Сомали, Алжир, Малайзию, Тайланд, Иран, Ирак, сектор Газа, Ливан и Бали.

Второе. Так уж повелось, что, употребляя термин «из-за границы», российские власти намекают на Запад. Мы, мол, сражаемся не с каким-то вшивыми террористами. А с Израилем и США. Взрывы в Беслане прозвучали по вине «третьей силы», заявил в 2004-м сенатор Торшин, глава парламентской комисии, расследовавшей обстоятельства теракта. «Ситуация на Кавказе сложная и будет оставаться такой в связи с приближением выборов в США» — это генерал Шаманов в 2008 году. А после российско-грузинской войны в число покровителей террористов попала и Грузия. Официальные обвинения, совершенно оскорбительные для грузинского правительства и ни разу не получившие ни толики подверждения, раздавались регулярно перед каждым визитом высокопоставленного американского политика в Тбилиси.

И третье. Проблема заявлений «о загранице» заключается в том, что они звучат не как констатация факта, а как оправдание. Мол, у нас дома никаких проблем нет и моджахедов бы не было, если бы не происки врагов из-за границы.

Это, мягко говоря, не так. Одной из особенностей подполья на Кавказе является то, что в настоящее время фундаменталисты рассматривают Кавказ как второстепенный фронт. Я далека от того, чтобы недооценивать роль денег на войне. Деньги — кровь войны. «Были б деньги — будут и люди, будут люди — будут и деньги», — сказал Гай Юлий Цезарь. Но пока главные финансовые потоки идут в Ирак и Афганистан, а кавказское подполье кормится из денег российского бюджета. Его связь с «заграницей» чисто идеологическая: так же, как талибы, кавказские моджахеды отрицают демократию, проклинают США и поддерживают ХАМАС.

Впрочем, все то же самое делают и официальные российские власти.

Фотографии РИА Новости и с сайта www.abc.net.au