Парламент Чечни взорван террористами-смертниками. Несколько боевиков сумели прорваться на его территорию, несмотря на огромное количество охраны.

Один из смертников подорвал себя около здания, два других – внутри. Количество погибших милиционеров подсчету не поддается ввиду отсутствия сколько-нибудь верифицируемого источника информации о подобных потерях.

В качестве федеральной реакции мы имеем только одно: феерическое по своей глупости сообщение СКП и МВД о том, что прорвавшиеся в парламент Чечни смертники уничтожены.

Можно подумать, они пришли туда чай попить.

Странно, почему американским властям не пришло в голову после 11 сентября отрапортовать: «Все террористы уничтожены! Попытка захватить World Trade Center с воздуха провалилась! Президент и вице-президент не пострадали. Потери среди сотрудников World Trade Center уточняются».

Это уже вторая громкая акция за два месяца. Первой было нападение смертников на Центорой, родовое село Рамзана Кадырова. Нападение, которое организовал Хусейн Гакаев, проходило точно по такому же сценарию. Двенадцать из двенадцати убитых боевиков имели при себе средства для самоподрыва. Кто-то успел подорваться, кто-то был убит в бою. Очевидно, что целью смертников был не захват Центороя (это невозможно), а демонстрация силы и авторитета Хусейна Гакаева.

Атаки на Центорой и на парламент последовали вслед за расколом в рядах Имарата Кавказ — виртуального фундаменталистского государства, чьи сторонники именуют Грозный – Джохаром, Махачкалу – Шамиль-калой, а каждую операцию по ликвидации засевших где-нибудь в квартире боевиков, раздолбанных издалека с помощь танка, описывают так: «Сегодня на улицах Шамиль-калы мобильный отряд моджахедов вступил в бой с превосходящими силами кяфиров».

Сначала, 1 августа, глава Имарата Доку Умаров объявил о том, что он слагает с себя полномочия и передает их чеченцу Асланбеку Вадалову. Свидетелями при этом были сам Вадалов и командир арабского отряда, фактический представитель «Аль-Каиды» на Кавказе Муханнад, он же Халед Юсуф Мохаммед аль-Халитат, которого наши спецслужбы, по славному обычаю, уже не раз объявляли ликвидированным.

Достаточно парадоксальная ситуация. Дело в том, что в кавказском подполье всегда было два течения. Одно, интернационально-фундаменталистское, направленное на освобождение всего Кавказа от власти неверных, и чеченское — более национальное, ориентированное, прежде всего, на борьбу за свободу Чечни.

И тут Доку Умаров передает свои полномочия человеку, сражающемуся, прежде всего, за Чечню, а не за Аллаха, и поддерживает его в этом представитель, казалось бы, интернационального фундаментализма. Асланбек Вадалов прославился именно войной против кадыровских милиционеров: он заходил в чеченское село, ставил у входа блокпост и расстреливал всех милиционеров, спешивших на помощь.

В тот раз переворота не вышло: кабардинские и дагестанские амиры взбунтовались, и 4 августа Умарову пришлось объявить свое решение фальшивкой. Наверное, это был один из редчайших в истории бунтов, когда подчиненные выступали не против своего командира, а против решения этого командира отречься от власти. Чрезвычайная слабость Умарова, равно как и интернациональный характер Имарата, явно устраивала дагестанцев и кабардинцев.

Однако после того как Умаров отрекся от своего решения, взбунтовалась уже чеченская часть.

28 августа Гакаев напал на Центорой. 20 сентября Умаров лишил Гакаева, Вадалова и Тархана Газиева званий и заявил о предании их шариатскому суду. 7 октября большинство чеченских полевых командиров избрали Гакаева своим главой.

Тогда же Ахмед Закаев, глава чеченского правительства в изгнании, объявил о роспуске оного и опять-таки о своем переходе в подчинение Гакаеву. Закаев объяснил это тем, что чеченское правительство в изгнании существовало до тех пор, как существовал Имарат Кавказ. Как только на место виртуального Имарата пришло виртуальное национальное правительство, в правительстве Закаева отпала необходимость.

Вслед за этим в официальной Чечне объявили Закаеву кровную месть, обвинив именно его в организации нападения на Центорой.

Во всем этом есть две стороны – хорошая и плохая. Хорошая заключается в том, что в рядах Имарата Кавказ произошел раскол. Этого вполне следовало ожидать. Экстремистские секты склонны к расколам. Они обыкновенно разделяются на большевиков и меньшевиков, остроконечников и тупоконечников, сторонников единосущия и сторонников подобосущия и т.д.

Если кто-то точно знает, что на острие иглы помещается 70 тыс. ангелов, то наверняка найдется диссидент, который заявит, что ангелов не 70, а 60 тысяч.

Плохая новость заключается в том, что в последние несколько лет идея борьбы Чечни за независимость не была востребована. Все, кто сражались за Чечню, а не за Аллаха, либо умерли, либо пошли на службу к Кадырову.

Провозглашение Имарата Кавказ означало, что боевикам Имарата (даже если они чеченцы) проще найти еду вне Чечни, деньги вне Чечни, сторонников вне Чечни и т.д. Спрос на идею собственно чеченского сопротивления отсутствовал. Раскол в Имарате означает, что этот спрос снова появился. Что в Чечне образовалось некое количество молодых людей, которые хотят сражаться не за Аллаха, а против Кадырова.

Цель любого громкого теракта, организованного сравнительно новым течением, проста. Во-первых, заявить о своем существовании, во-вторых, привлечь новых сторонников, в-третьих, привлечь деньги, необходимые для вербовки сторонников и ведения борьбы.

Нападение на парламент Чечни полностью выполнило эти задачи. Новое чеченское сопротивление заявило о себе как сила отдельная и отличная от Имарата Кавказ. 

Фотографии РИА Новости