Инициатива Прохорова и компании, по сути дела, является попыткой вернуть нашу страну в позапрошлый век. Напомним, что трудящиеся, например, США добились 8-часового рабочего дня еще в XIX веке, а в России 12-часовой рабочий день был нормой в 80-е годы того же XIX века. Стратегически — это проявление общемировой тенденции оползания в новое Средневековье, которое очень недолго будет компьютерным.

Данная тема совершенно самостоятельна, интересна и заслуживает отдельного рассмотрения, поэтому в рамках данной статьи ограничимся ее частным, сугубо внутрироссийским аспектом.

Почему внешне вполне цивилизованный, респектабельный и многими уважаемый бизнесмен вдруг всерьез выдвигает комплекс идей, полностью противоречащий не только здравому смыслу, но и интересам социально-политической стабильности?

Первое напрашивающееся предположение – трудности бизнеса. Не личного прохоровского, а крупного бизнеса России как такового. Мировая экономика под завывания разнообразных шаманов о выходе из кризиса болтается в безбрежной депрессии, перспективы в лучшем случае не ясны. Внутри же страны под фанфары «борьбы с коррупцией» и «инновационной модернизации» неумолимо растет коррупционное давление: предчувствуя неизбежность системного кризиса, правящий класс жмет соки из «дойных коров» бизнеса и вот-вот начнет в процессе дойки отрывать вымя. Особенно это относится к олигархам, которые связаны с государством прочнее других – просто потому что получают критически значимую часть прибыли именно за счет этой связи.

То есть расширения спроса не предвидится, поэтому доходы, хотя и запредельно высокие, увеличиваться не будут. С другой стороны, издержки – в первую очередь из-за роста коррупции и монополизма – повышаются неуклонно, и возможности хоть как-то компенсировать их за счет снижения налогов и раздачи государственной помощи практически исчерпаны.

Выход для олигархов, желающих сохранять умопомрачительные сверхприбыли (а без них работать в условиях высоких российских рисков им, похоже, неинтересно), прост: сокращать издержки, в первую очередь, за счет прав (и, в частности, доходов) работников.

В этом позиция российского олигархата практически полностью смыкается с позицией либеральных фундаменталистов, определяющих социальную политику правительства. Понятно, что кризис системы социального обеспечения вызван запретительно высоким уровнем и регрессивным характером обязательных социальных взносов, практически полным отсутствием контроля над деятельностью социальных фондов и сверхдоходами «бизнеса», паразитирующего на социальных расходах (начиная с пресловутого дополнительного лекарственного обеспечения). Однако все это – священные коровы клептократии, трогать которых нельзя: с одной стороны, если граждане смогут платить налоги и обязательные взносы, они перестанут быть преступниками и смогут защищать свои права, а с другой – коррупция как вероятная основа государственного строя просто институционально не может быть поколеблена представителями последнего. Ведь, насколько можно понять, ограничение коррупции есть прямое ограбление правящего класса и потому не может быть осуществлено им самим.

Поэтому либеральные фундаменталисты решают проблему кризиса социальной системы методичным урезанием социальных прав – от сокращения выплат по больничным до ожидаемого после назначения президента повышением пенсионного возраста сверх среднего срока жизни мужчины.

И в этом отношении Прохоров выступает всего лишь фиговым листком Голиковой: на фоне его инициатив ее действия выглядят вполне цивилизованно, и Минздравсоцразвития получает возможность говорить о взвешенности своей позиции, несмотря на ее либеральный, асоциальный экстремизм.

Однако позиция олигархов продиктована далеко не только неблагоприятной для них экономической конъюнктурой, но и обостряющейся кадровой проблемой.

Либеральная реформа образования, производящая самовлюбленных высокопрофессиональных безработных, вкупе с дебилизацией общества (вполне понятной, так как управляемые не должны быть умнее своих хозяев) уничтожает возможность подготовки специалистов. В результате рост численности рабочей силы, закончившийся в нашей стране лишь в прошлом году, сопровождался острейшим ростом нехватки квалифицированных специалистов.

Бизнес по самой своей природе и по выполняемой общественной роли не в силах подменить собой государство – и потому вынужден применяться к создаваемой тем реальности. Каждая корпорация в отдельности, конечно, пытается подготовить себе специалистов, но при этом прекрасно осознает свою неспособность подготовить их в количествах, достаточных для продолжения и тем более развития бизнеса.

Как решить проблему усиления дефицита специалистов в условиях фактического уничтожения образования? Ответ ясен: повысить интенсивность использования уже имеющихся. Если два человека будут работать в полтора раза больше, перейдя с 8-часового на 12-часовой рабочий день, искать третьего специалиста уже не надо.

Да, конечно, от непосильной работы они раньше умрут, но это будет нескоро, а проблемы надо решать по мере их поступления. Кроме того, их досрочная смерть означает доход для корпоративной пенсионной системы, который можно использовать уже сейчас.

Таким образом, предложения по изменению трудовых отношений, связываемые с именем Прохорова, хотя и бросают на Россию примерно такую же тень, что и связанный с ним куршавельский скандал, являются закономерным и логичным этапом развития российской государственности и либеральных реформ.

Автор — председатель партии «Родина: здравый смысл (РЗС)»