Когда Владимир Путин пришел к власти, то кто-то остроумно заметил, что «он всех перемножил на ноль».

Действительно, все исчезли, растворились.

Скажем иначе — заткнулись.

Удивительно, как оказалось просто интеллигенцию вновь загнать на кухню, простите, в Facebook, а бизнесменов отправить в стойло под девизом «Работаешь на нас — имеешь бабло, не работаешь — приходит доктор».

Путин «спасал страну». Как он ее спас — видно сейчас.

Но главная фишка, которая загнала всех в стойло — это процесс над Ходорковским и Лебедевым.

Когда подписывали пакт с Риббентропом, Сталин стоял чуть поодаль от стола и, толкая окружающих, говорил: «Вот видите, я этого не хочу, но он (Молотов) подписывает. А что я могу сделать?!..» И ухмылялся в усы, внимательно глядя на трепетавшего собеседника.

Путин по поводу Ходорковского не ухмыляется. Он просто четко говорит, что все решит суд, что у Ходорковского руки по локоть в крови и что он, Путин, не в курсе, что идет второй процесс.

Ложь в первых двух пунктах очевидна, а по третьему пункту есть такое замечание: я ехал с таксистом, мы говорили о Ходорковском, и таксист по этому поводу сказал коротко и ясно: «Не знает? Должен знать!..»

Справедливо.

Хотел или не хотел Путин, но он работает сталинскими методами — он говорит ложь, все это знают, но система контроля над национальным идолом уже разгромлена, поэтому ложь проходит. Ему не нужно задумываться, а уместно ли такое говорить? Не нарушает ли он каких-то законов? А очередной прокурор Лахтин мучительно выдумывает эту кровь.

Но время и Интернет сыграли с Путиным злую шутку.

Каждое его движение теперь на виду. На виду украинский синяк, «которого нет», на виду беспомощное видео, где он в сиротливой чужой квартире или в гостиничном номере с кинескопным телевизором типа «Рекорд» мучительно улыбается и отвечает на вопросы переписчика населения, чтобы это население думало, что он так и живет, убогий.

Во чье благо эта ложь?

Удивительно, но для Путина подлог — это составная часть его правды, так называемого блага для страны.

Подлог — благо!

Он думает, что так можно.

Но в наше время так думают только те, кто из него выпал.

Вернемся, однако, к сидельцам.

Видимо, Путин полагал, что народу российскому на Ходорковского  и Лебедева плевать, а жалкие вопли правозащитников и остатков не купленной интеллигенции за кремлевской стеной и броней его членовоза слышно не будет.

Он ошибся.

Семь лет сидения Ходорковского и Лебедева — это семь лет каторги для нацлидера.

Каждая пресс-конференция — это обязательный вопрос про сидельцев и обязательная злая реплика в ответ, что суд разберется, что руки у Ходорковского по локоть в крови. Гуманитарные организации не отстают, международные правозащитники не спят, лидеры некоторых стран интересуются.

Всем, почему-то, Ходорковский и Лебедев интересны.

Все спрашивают, почему они сидят?

Не политический ли процесс? 

Это как же его, Путина, притомили, что гарант Конституции, временно премьер, может лепить ерунду про кровавые руки, зная, что подобного официального обвинения и близко нет, что завтра же эту его фразу обсмеют и поиздеваются над ним на полную катушку. И от этой издевки ему ни в каких членовозах не скрыться.

Но он идет на подлог, потому что пребывает в огорчительном расстройстве.

Его, бедного, достали.

Хотя он достал себя сам.

Сотрудник спецслужб должен помнить историю своего ведомства.

Сахарова заперли в Горьком, но товарищам из политбюро от его сидения икалось ежедневно, да так, что вставная челюсть выпадала. И без всякого Интернета.

Конечно, у Путина сейчас много других, более значимых проблем. И главная — из его рук ускользает страна.

Время неумолимо: даже если он опять привычно сядет на трон в 2012-м под восторженный вой купленной интеллигенции, журналюг на зарплате и равнодушного голосования «за привычное» уставших граждан — это уже будет не его страна.

Его страна закончилась с окончанием царства нефти и газа — единственного, что он считал силой.

Но за прошедшие полтора года стало понятно, что мир изменился кардинально, что пресловутые инновации, о которых премьер говорит слегка иронично, это последний шанс для России выжить.

А временное правление Медведева еще больше это проявило.

— У вас не тот воздух, — говорит нобелевский лауреат на предложение приехать работать в Сколково. Полагаю, что эта фраза для Путина, знающего немецкий и английский, тем не менее совершенно непонятна и вызывает лишь раздражение.    Действительно, у нас тут свой воздух, суверенный, сдобренный манифестом Михалкова.

Вперед к традициям, так сказать…

Итак, судья Данилкин удалился писать приговор. Но он пишет приговор не только сидельцам, но и Путину, и никак иначе.

Мир каким-то удивительным образом устроен так, что никто никого окончательно победить не может.

Путин может Ходорковского и Лебедева засадить, но не победить — думаю, что разница в понятиях очевидна.

И что бы ни написал Данилкин в своем отчаянном приговоре, потея от страха и ответственности, потому что вписывает в историю и себя несчастного, приговор самому Путину, написанный между строк в этой же бумаге, там содержится: каждый день их сидения — это продолжение путинских мучений.

Это все те же вопросы на пресс-конференциях, это статьи в западной прессе и своей, неподконтрольной,  это митинги протеста, это издевательства в блогах.

А главное — это испорченный триумф в 2012-м, после чего международное и внутреннее давление по поводу этого антиправового процесса будет только усиливаться.

И к чему оно приведет к началу сочинской Олимпиады — еще никому не известно. У каждого лидера свой Афганистан, даже если он называется Ходорковский.

И все это при ускользающей из рук и падающей вниз стране. 

Владимир Путин перемножил все на ноль.

Все, кроме времени.

Теперь пришел момент, когда время перемножает на ноль самого Путина.

Фотографии РИА Новости