КОММЕНТАРИИ
В обществе

В обществеАктуальность десталинизации

14 НОЯБРЯ 2010 г. АНАТОЛИЙ БЕРШТЕЙН


14 ноября 1935 года в Москве открылось I Всесоюзное совещание стахановцев, на котором Сталин произнес свою знаменитую фразу: «Жить стало лучше, жить стало веселее». Это было сказано в разгар мобилизационной индустриализации, после массового голода 1932-33 годов, унесшего жизни миллионов людей, когда на костях заключенных только что был построен Беломорканал.  

Да, в это время, казалось бы, наметились некоторые послабления режима. По официальным данным, в РСФСР в 1934 году было осуждено около 1,2 млн человек — примерно на 200 тыс. меньше, чем в 1933 году; количество осуждённых по делам, расследуемым ОГПУ (с июля 1934 — НКВД), составило около 79 тыс. по сравнению с 240 тыс. в 1933. В ноябре 1934г. пленум ЦК ВКП (б) принял решение отменить с 1935 года карточки на хлеб и ликвидировать политотделы МТС — чрезвычайные органы управления, созданные в 1933 году для «наведения порядка» в деревне, не желавшей переходить на коллективные методы хозяйствования.

Но уже убийство Кирова 1 декабря 1934 года послужило предлогом для новой волны политических репрессий. В официальном сообщении открытым текстом говорилось о необходимости «окончательного искоренения всех врагов рабочего класса». В постановлении ЦИК и СНК СССР «О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик» упрощалась процедура вынесения приговоров по делам о террористических организациях и террористической деятельности. Приговоры обжалованию не подлежали.   

В 1935 году рассматривались «московское дело» Зиновьева и Каменева и их сторонников, дело представителей «рабочей оппозиции», так называемое «кремлевское дело».

И, наконец, 27 мая 1935 года приказом НКВД СССР в республиках, краях и областях были организованы «тройки» НКВД, в состав которых входили начальник Управления НКВД, начальник Управления милиции и областной прокурор. «Тройки» принимали решения о высылке, ссылке или заключении в лагерь сроком до 5 лет.

Конечно, при этом сотни тысяч молодых людей продолжали радоваться жизни, своей молодости, многие верили в лучшее будущее. Тем не менее, на фоне того, как одна часть населения испытывала откровенные бедствия и страдания, констатировать для другой, что жить стало «еще лучше» и даже «веселее», было верхом цинизма. И эта фраза осталась в истории его классическим примером. И иллюстрацией типичного пренебрежения к «людям-щепкам», полнейшей неразборчивости в выборе средств.

И вот спустя десятилетия выясняется, что отдельные политики и политологи вновь пытаются навязать стране и людям «величественные» цели и «позитивный» опыт «эффективного» управления. Казалось бы, порочный режим, сделавший преступление против человечности рутинным делом, осужденный и заклейменный ожившим в конце 80-х годов 20-го столетия обществом, в начале 21-го века вновь поднимается на щит да еще рядится в одежды незаслуженно обиженного и оболганного.

Притом, что интересно: под предлогом «не закапываться в прошлом» (как будто это чужое грязное белье) даже не коренные сталинисты предлагают оставить Сталина в покое, а сосредоточиться на более насущных, реальных проблемах. И как только новый председатель Совета по правам человека при президенте России Михаил Федотов заявил в своем программном слове, что считает десталинизацию сознания нашего общества одной из своих приоритетных задач, они тут же обвинили его в идеологизации, а проблему назвали надуманной и неактуальной. Сталин и его наследие, значит, не актуальны? Не соглашусь. Еще как актуальны, еще как востребованы частью общества, которая спит и видит, что придет «вождь всех времен и народов» и сразу «жить станет лучше и веселее». Правда, по-моему, у нас нынче так весело, что дальше некуда.

Но только вместе с этой «веселухой», «большим скачком», старым порядком, дрожащими от страха чиновниками, марширующими стройными рядами энтузиастами и физкультурниками неизменно придет и ГУЛАГ. По-другому не бывает. Только в комплекте.

И неважно — есть ли «объективно» нынче ресурс для диктатуры, для тоталитарного государства или нет. Зато точно есть давняя привычка к страху, грозной руке и скопившиеся недовольство и агрессия. И любое воспевание тех или иных деяний Сталина и его эпохи – сродни закладки взрывного устройства. Тогда как десталинизация, если угодно, разминирование.

Оправдать сталинский режим или предать его анафеме – это выбор между моральной деградацией и возрождением страны. Это мировоззренческий выбор: или все во имя человека — или во имя государства, или все подчинено благу людей — или величию этого государства. Конечно, одно другому не помешает, но важны приоритеты – во-первых, а потом уже, во-вторых. И это, в конечном итоге, нравственный выбор. Это цена вопроса.

Десталинизация – это отказ от преступных, антигуманных символов, главным из которых является сам Сталин. Но это не просто – взять и сменить название — «Коммунистический тупик» переименовать в «улицу Солженицына». Сталинизм — не просто идеология. Даже более того: в сталинских действиях не надо искать глубокого философского или мировоззренческого смысла. Это душегубская практика. Практика преступная, и она должна быть осуждена и морально, и с правовой точки зрения. И пока этого не будет сделано, сохранится и будет пестоваться презрение к жизни, презрение к человеку как таковому. Сегодня мы еще говорим о «человеческом факторе», а завтра – о «человеческом  материале».

И горче всего наблюдать, как это уже происходит, как новоявленные коллеги-историки, «использующие последние современные достижения исторической науки» (это они так себя «позиционируют»), якобы придерживающиеся «только фактов», а на деле манипулирующие ими, сами чудовищно равнодушны к человеческим жертвам. Такое впечатление, что они всю жизнь провели не в библиотеках, а в моргах.

«Десталинизация – это смена поколений», как сказал один известный историк, определив вектор развития. Хорошо бы, если так. Значит тем более надо прервать эту многолетнюю эстафету ненависти.

Обсудить "Актуальность десталинизации" на форуме
Версия для печати
 



Материалы по теме

Десталинизация – избавление от страха // ИГОРЬ ХАРИЧЕВ
Дефекты десталинизации // ИГОРЬ ЯКОВЕНКО