До 7 февраля будущего года, традиционно отмечаемого в Японии «дня северных территорий», осталось немногим более полутора месяцев, но страсти вокруг Курил кипят все последние недели так (с момента посещения Медведевым дальневосточных островов и неуклюжего «ответного» облёта островов японским министром иностранных дел), как будто это не застарелая полувековая проблема, а вполне актуальный и неразрешенный конфликт последнего времени. Надо сказать, что действия российского руководства по снижению остроты обсуждения проблемы на межгосударственном уровне (с чем связан и последний визит главы Администрации президента Нарышкина в Токио) принесли лишь временный и непринципиальный результат. Проблема остается неурегулированной, что серьезно осложняет не только двусторонние российско-японские отношения, но и создает известную геополитическую нервозность в и без того не спокойном азиатско-тихоокеанском регионе в целом.

Казалось бы, что нового можно внести в исторический и политический анализ, обосновывающий позиции сторон о праве на спорные территории (постараемся быть максимально объективными, поскольку пристрастных «ура-патриотических» мнений в изобилии, а взвешенных и дальновидных оценок ситуации как всегда не хватает)? Есть ли альтернатива одномерным решениям «отдать/не отдать»? Прежде обратимся к хорошо известной статистике и некоторым очевидным фактам.

Цепь из тридцати шести островов, множества мелких островков и просто скал, омываемая холодным Курильским течением и протянувшаяся на 1200 километров от Камчатки до Хоккайдо, является естественной границей Охотского моря. Общая площадь — 15,5 тысяч квадратных километров. Климат холодный, муссонный. Зимний муссон и циклоны полярного фронта приносят частые метели и штормы, нередки землетрясения, причем весьма сильные. 

Несмотря на недружественный по отношению к обитателям Курильских островов климат, вокруг этой территории расположена одна из богатейших рыболовных зон в мире. Вблизи островов проходят миграционные пути китов. На Южных Курилах растут бамбук и магнолии, на горячих источниках построены водолечебницы и дома отдыха, куда едут жители со всего Дальнего Востока. Неплохо там и с полезными ископаемыми: залежи серы на Кунашире и Итурупе использовались в целлюлозной промышленности Сахалина, запасы же титана, магния, медных руд, серебра и золота играют весьма существенную роль в развитии всего региона Курильских островов.

Более-менее известно, что острова были открыты в 1634 году голландцем Де-Фризом, а первые полноценные сведения о Курилах сообщил в 1697 году русский землепроходец В.В. Атласов. В дальнейшем в 1713-18 гг. острова исследовали русские военные, они же составили первые географические карты, которые включали в Курильскую гряду даже японский остров Хоккайдо. К слову, сам первооткрыватель Де-Фриз считал, что остров Уруп был частью Северной Америки. Французский же исследователь Лаперуз определил, а царь Александр I признал в 1821 году остров Уруп как самый южный из Курил и как границу русских владений. Исторические споры между русскими и японцами, какие острова именовать Курильскими, лежали в основе разногласий сторон на протяжении многих десятилетий. С точки зрения первых, таковыми следует считать все острова от Камчатки до Хоккайдо, а вторых — то же самое, но за вычетом четырех островов: Итуруп, Шикотан, Кунашир и группу небольших островов, по-японски «Хабомаи».

Начиная с XVIII века, острова исследовались русскими с севера и японцами с юга. Обе империи были заинтересованы во включении земель в свои владения и мнением коренных жителей островов (айнов-рыбаков) не интересовались. Впрочем, последние и не думали оказывать сопротивление ни тем, ни другим.

На протяжении первой четверти XIX века препирательства России и Японии из-за островов приводили и к дипломатическим войнам, и к реальным вооруженным столкновениям. Тем не менее, в 1855 году Россия пошла на подписание с Японией «Договора о торговле, навигации и определения границ» с целью предотвращения дальнейшего обострения отношений. Согласно этому договору, все острова к югу от Урупа объявлялись владениями Японии, остров Сахалин должен был находиться под совместной русско-японской оккупацией (именно в это время шла совместная колонизация Сахалина русскими и японцами). Таким образом, договор юридически подтвердил право Японии на владение четырьмя островами, вплоть до 1945 года.

В XX веке сложилась куда менее миролюбивая обстановка. После русско-японской войны 1904-05 гг. по Портсмутскому мирному договору Россия уступила Японии Южный Сахалин — к югу от 50 параллели. Это обстоятельство играло весьма существенную роль в двусторонних отношениях и спорах о землях на протяжении второй половины столетия уже после войны 1945 года. Последствия этой утраты определенно задевали национальное самолюбие России не меньше, чем поражение в Крымской войне, когда англо-французской оккупации подвергся даже Курильский остров Уруп (хотя в контексте обсуждаемого вопроса указанный факт серьезного значения не имеет).  

Во время Курильской операции Дальневосточного фронта 17 августа — 1 сентября 1945 года советский десант, поддержанный тихоокеанским флотом, высадился на Курилах, и, несмотря на сопротивление 60 тысяч бойцов императорской армии, острова (в том числе и Южный Сахалин) были заняты, а японское население оттуда изгнано.

Началось заселение Кунашира, Итурупа, Шикотана и Хабомаи. Острова были переименованы в «Малую Курильскую гряду», в настоящий момент на островах живет около 16 тысяч курильчан-поселенцев. Общая площадь четырех островов — 4996 квадратных километров, что составляет приблизительно треть от территории всех Курильских островов, входящих в Сахалинскую область.

СССР утверждал, что на Потсдамской конференции в 1945 году все Курилы были отнесены к советской территории. Япония же, считая четыре спорных острова не входящими в состав Курил, полагает их своей законной собственностью. Известный факт: СССР не поставил подпись под Сан-Францисским мирным договором 1951 года, тем самым усложнив решение вопроса об островах на десятилетия вперед.  

Для Японии, несмотря на перенаселенность страны (около 128 млн человек)   и малость территории, требования о возврате островов не столько вопрос выгоды, сколько принципа. Их непреклонность и последовательность прямо пропорциональна российской невозмутимости и даже некоторой индифферентности (нет мирного договора между странами — и пёс с ним).

Разумеется, и для России (не коррумпированной и авторитарной как сейчас) простая механическая передача островов Японии неприемлема. При негативном геополитическом сценарии для России в XXI веке, подобная уступка легализует претензии соседей, причем куда более масштабные, чем четыре крошечных острова: Германии на Кенигсберг, Финляндии на Выборг, Китая на Забайкалье  (а то и на всю Восточную Сибирь и Дальний Восток). Однако и оставлять все «как есть» не следует, поскольку отказ от урегулирования территориальной проблемы с Японией не что иное, как попытка переложить ответственность за такое урегулирование на будущие поколения россиян, которым определенно придется действовать в худших, чем нынешние, геополитических условиях. Так какова же альтернатива бесконечному политическому упрямству и безоглядной уступчивости?

Альтернатива есть — кондоминимум. Исторические примеры опыта совместного владения весьма красноречивы и, по преимуществу, успешны: Англия и Франция на Новых Гибридах, марокканский Танжер долгое время был демилитаризованной зоной (1912-1956), и это было временем небывалого процветания города.

Объявление Южных Курил особой налоговой зоной и зоной беспошлинной торговли вкупе с созданием на совместной территории российско-японского инновационного центра (обратного примера «Сколкова», возникшего исключительно с целью «распила и VIP-отдыха») могло бы придать известный позитивный импульс всей экономике Дальнего Востока. В таком кондоминиуме следует обеспечить хождение двух валют — рубля и йены. Необходимо разрешить японским переселенцам окончательно обосноваться на островах, введя при этом для них согласованную квоту. Права же курильчан защищала бы русская администрация, действующая совместно с японской.    

Конечно, России придется пожертвовать станциями слежения, расположенными на островах Кунашир и Итуруп, и другими объектами военной инфраструктуры на землях «Малой Курильской гряды». Однако так ли уж велика эта плата за решение одной самых застарелых проблем второй половины XX века?

Разумно было бы связать начало переговоров с японской стороной временными рамками подготовки к саммиту АТЭС, который должен пройти в России в сентябре 2012 года. Там можно было бы принять соглашение о совместном владении островами и начать поэтапный план реализации такого проекта. Причем осуществление таких договоренностей могло бы начаться уже с 2015-17 гг.

Наивно думать, что японская сторона с легкостью откажется от своей прежней жесткой позиции по проблеме Курил и согласится на предложенный вариант решения. Однако попытка убедить Японию согласиться на кондоминимум куда конструктивнее, нежели игнорирование проблемы как таковой, что зачастую демонстрирует внешнеполитическое руководство России. 

Возможность реализации такого проекта именно теперь, в XXI веке, когда у России (в отличие от СССР) нет для этого идеологических препятствий, а есть потребность в ускоренной всесторонней модернизации, высока ровно настолько, насколько к этому будет готова теперешняя власть после 2012 года. Если авторитарный режим сохранится в его нынешнем виде, то куда скорее мы окажемся свидетелями примитивной продажи Курил Японии посредством замысловатой коррупционной схемы.