На уходящей неделе продолжилось агрессивное торпедирование 31-й статьи российской Конституции. В минувшую среду Мосгордума сразу во всех предусмотренных чтениях приняла поправки в московский закон о митингах, шествиях и демонстрациях. Теперь в нем появился раздел, регламентирующий проведение акций протеста автомобилистами. Даже поверхностное ознакомление с очередными плодами законотворческой деятельности московсих депутатов позволяет предположить, что «синим ведеркам» больше не дадут проводить свои акции. (Понятно же, что данная инициатива столичных парламентариев направлена в первую очередь на борьбу именно с этим протестным движением.) Теперь отказать в проведении автопробега можно, например, сославшись на необходимость срочного текущего ремонта. Или если автопробег должен пройти «в охранных зонах, а так же в иных местах с учетом требований по обеспечению транспортной безопасности, предусмотренных федеральными законами и иными нормативными актами».

Честно признаюсь, двукратного прочтения вышеприведенного отрывка мне не хватило, чтобы уяснить смысл написанного. Понятно только, что «охранными зонами» или «иными местами» будут объявляться те улицы, по которым проложат свой маршрут «синие ведерки» или любые другие протестные группы автомобилистов. На фоне драконовских нововведений, регламентирующих проведение различных акций на колесах, в экспертном сообществе ужесточилась полемика вокруг пешей Стратегии-31, а среди самих участников и сторонников этих протестных мероприятий случился очередной скандал. С него, пожалуй, и начнем.

Эдуард Лимонов обрушился с резкой критикой на Каспарова и Немцова за то, что они, якобы, организовав в Конгрессе США трансляцию марша 31-го марта в Санкт-Петербурге, воспользовались нацболами как массовкой, как фоном для популяризации на Западе собственной политической повестки. В посте на «Эхе» он даже в красках описал эпизод, когда Борис Немцов будто бы оттолкнул нацбола, шедшего с ним рядом, когда появилась «та внимательная телекамера». Понятно зачем – чтобы воспользоваться плодом чужих усилий и страданий. Дескать, нацболы раскрутили Стратегию, а потом приехали либеральные варяги и присвоили себе всю славу…  

Тут необходимо внести ясность: Борис Немцов ничего не знал о том, что некоторые американские конгрессмены захотели в прямом эфире поглядеть, как в России соблюдается Конституция. Я, честно говоря, знал, что такая трансляция готовится, но товарищам своим рассказывать об этом не стал. Даже не знаю почему, то ли забыл, то ли просто не счел это важным – ну охота американцам посмотреть, как нас метелят менты, ну, ради Бога, жалко, что ли? По крайней мере, я точно не ждал от Эдуарда Вениаминовича таких глобальных геополитических выводов. Но они последовали, причем в достаточно хамоватой форме. Это досадно. Впрочем, я думаю, что на дальнейшее продвижение «Стратегии-31» излишняя горячность и невоздержанность Эдуарда Лимонова не повлияют. Тем более что очевидный успех питерского марша подтвердил ее жизнеспособность. Между тем, некоторые уважаемые эксперты (например, Алексей Макаркин), наоборот, уверены, что «Стратегия» себя исчерпала.

Аргументы следующие: «правозащитная составляющая» исчезла в тот момент, когда власти разрешили митинг на Триумфальной, поскольку именно этого добивалась Людмила Алексеева и Ко. «Однако, — пишет Макаркин, — осталась задача политическая (или, скорее, политиканская) — сохранять максимальную напряженность, демонстрировать «упертую» бескомпромиссность». Но это, по Макаркину, выпадение из тренда мягких реформаторских подвижек в контексте намечающейся оттепели, признаками которой является внутренняя и внешняя политика президента Медведева — федотовская «дестанилизация», позиция по Ливии и т.д.

Сразу оговорюсь, что лично для меня данная претензия к оппозиции выглядит не слишком убедительно — как будто кто-то из политиков, выходивших каждое 31-е число на Триумфальную площадь, соглашался ограничить свои претезии к властям требованием соблюдать исключительно эту статью Конституции. Зачем же так упрощать? Ясно же, что оппозиция возлагает на эту стратегию вполне определенные надежды — став символом действительно бескомпромиссного уличного протеста, эта дата воспринимается сегодня как лучший старт реальной кампании гражданского неповиновения, способной привести к демонтажу существующего режима и старту построения в России адекватной политической системы. По крайней мере, так свое политическое будущее видит большая часть «Солидарности», которой, как было сказано на одном из наших транспарантов, «нужна не оттепель, а свобода». И позиция Лимонова тут совершенно ни при чем.

Поэтому если те, кто стоят у руля российского государства, по-прежнему не хотят решать вопрос о власти на выборах (а они, конечно, не хотят и не могут), то он будет решаться на улице. Рано или поздно. Но неминуемо. И 31-е — вполне подходящее число для старта данного процесса. Что бы об этом ни думали уважаемые эксперты и как бы Эдуард Лимонов ни рефлексировал по поводу «вашингтонского обкома».

Фотографии РИА Новости