Приближающееся председательство Польши в Европейском союзе постепенно превращается в одну из тем российского медиапространства. Многие авторы выражают надежду на то, что Варшава сможет перевести положительную динамику в двусторонних отношениях на уровень всего Союза, где пока, чего греха таить, слово «прогресс» встречается только в официальных заявлениях, но не в жизни.

            Подобные ожидания сами по себе — вещь хорошая. По-видимому, в соответствующих российских кругах осознали, что на одних только обвинениях «новой Европы» в антироссийских настроениях в дипломатии далеко не уедешь и гораздо выгоднее наращивать число друзей, а не оппонентов в ЕС. Тем более что председательское место — впервые в своей истории — займет страна амбициозная, всерьез стремящаяся проявить себя как европейский игрок первого порядка и одновременно, по крайней мере на нынешнем этапе, желающая преодолеть конфликт с Москвой и выступить в качестве «ворот в Европу» для России. Так или иначе, появляется шанс заново проверить весьма популярную в российской внешнеполитической тусовке точку зрения, согласно которой двусторонние отношения с крупными странами ЕС более важны, чем отношения с «брюссельской бюрократией».

            Все это так и одновременно не совсем так. В желании Варшавы воспринимать Россию как приоритет сомнений, в общем, нет, но вот в ее способности результативно работать на этом направлении их достаточно, и традиционный российско-центричный взгляд на мир не должен мешать пониманию сложности ситуации.

            Начнем с простого. После вступления в силу Лиссабонского договора роль национальных председательств в ЕС резко упала. Они, конечно, пока еще не дошли до уровня вспомогательных секретариатов Европейского совета, но подлинно самостоятельными игроками более не являются точно. Собственно, не исключено, что Польше выпадает последний шанс переломить наметившуюся тенденцию. Вспомним, чем запомнились три постлиссабонских председательства. Испанское — отменой саммита ЕС-США, поскольку Барак Обама не видел в нем смысла. Бельгийское выпало на тот период, когда у страны-председателя не было собственного кабинета министров и ей вообще было не до общееэсовской внешней политики. Заканчивающееся венгерское не смогло подготовить саммит Восточного партнерства, который пришлось перенести (об этом еще пойдет речь). Но знает ли Варшава, как подступиться к делу, пока не очень понятно.

            Тем более что нужно учитывать два обстоятельства. Первое — календарь. С окончания периода летних отпусков до начала отпусков рождественских пройдет всего четыре месяца, и в этом смысле председательство во второй половине года заведомо менее выигрышно, чем в первой. Второе — то, что Польша не является членом еврозоны. В то время как основной головной болью и Брюсселя, и большинства крупных стран — членов ЕС является именно экономическая проблематика, дефолты и кредиты, Польша, несмотря на собственные экономические успехи, во многом обречена находиться в тени и реализовывать, а не диктовать решения.

            Перейдем собственно к внешней политике. Нравится это кому-то или нет, но восток Европы в целом сегодня утрачивает приоритетность. Северное Средиземноморье полыхает. По большому счету, все бюрократические компромиссы, включая совсем недавно пролоббированный Францией «Средиземноморский союз», отправлены в архив. ЕС стоит перед необходимостью выработки новой политики в этой части мира, где Польша, скажем прямо, не слишком субъектна. С другой стороны, стратегические экономические возможности связаны с ростом тихоокеанских, а не восточно-европейских рынков. На этом фоне логика подсказывает Брюсселю, что вести дела с Россией, Украиной или Азербайджаном «как обычно» проще, чем пытаясь добиться изменений. Энергоносители все равно придут, поскольку переориентировать экспорт на другие рынки Россия не в состоянии, а что касается демократических стандартов, то от их «продвижения» исполнительные институты ЕС давно отказались. Сегодня здесь предпочитают тезис о «поддержке» демократии. Ну, а раз поддерживать нечего, то не о чем и говорить.

            Правда, здесь-то Польшу и ждет ее главный экзамен. Потому что желающих увидеть чудо — а именно: запуск политики, которая смогла бы вновь свести воедино курс, нацеленный на прагматичное взаимодействие с Россией в регионе общего соседства, и результативное партнерство с другими соседями — предостаточно. А как это сделать, если Кишинев считает Москву частью проблемы (а вовсе не актором, способствующим ее разрешению) территориальной целостности Молдавии; если Киев опасается очередного витка конфликта вокруг газовых цен; если грузинские власти прямо обвиняют Россию в подрывной деятельности и даже Александр Лукашенко не спешит вернуться в объятия Москвы? Своими руками похоронить Восточное партнерство, для рождения которого Варшава приложила столько усилий и которое, как уже приходилось писать, стало первым в истории форматом взаимодействия ЕС и стран, расположенных на его восточной периферии, не включающим Россию, Польша вряд ли решится. Наоборот, она пытается Восточное партнерство спасти и все-таки провести уже почти похороненную Будапештом встречу на высшем уровне.

            Чуть не забыл о парламентских выборах в самой Польше в октябре, а также о выборах в российскую Думу. Исход первых непредсказуем, но понятно, что Ярослав Качиньский, брат покойного президента Леха Качиньского, имеет иное представление о пользе и целесообразности перезагрузки в отношениях с Москвой, чем нынешний кабинет министров. Ну а европейская реакция на российские выборы будет зависеть от степени их «управляемости», хотя понятно, что для того, чтобы Брюссель сменил свою нынешнюю расслабленность на более активную позицию, должно произойти что-то намного более неординарное, чем привычные для всех издержки российского политического процесса, по поводу которых принято «выражать озабоченность».

            Определенный шанс извлечь дополнительную стоимость из польского председательства в ЕС у России, тем не менее, есть. Для этого следовало бы попытаться превратить следующий саммит Россия-ЕС, который пройдет в период этого председательства — хотя подготовка в нему и не будет полностью находиться в руках Варшавы, — в действительно успешную встречу в верхах. И прервать традицию протокольных мероприятий, наиболее осмысленной частью которых является ужин, как это только что было на «овощном саммите» в Нижнем Новгороде.

            Для этого мало избежать открытых конфликтов в отношениях с соседями, мало выйти на финишную прямую в процессе вступления в ВТО и недостаточно просто соблюсти внешние приличия в проведении думской кампании. Необходимо вспомнить или заново задуматься о том, для чего самой России, сталкивающейся с риском дестабилизации к югу от ее границ и ростом потенциала ее восточных соседей, нужно партнерство с Европейским союзом. Именно партнерство, а не перетягивание каната. И вот тогда дружественные председательства типа сегодняшнего польского откажутся в состоянии сыграть свою инструментальную роль в налаживании сотрудничества.

Автор – директор исследовательских программ по Восточному соседству ЕС и по России финского Института международных отношений