Страсбургский суд принял бл@дское и политическое решение. Никак иначе назвать решение по «делу ЮКОСа» я не могу.

Страсбургский суд постановил, что в деле был целый ряд процессуальных нарушений — точно так же он регулярно находит эти процессуальные нарушения в делах любых отпетых уголовников вроде Андрея Булдакова или Александра Контратишко — но политического подтекста в деле нет и российские власти не банкротили ЮКОС, чтобы забрать у акционеров их собственность.

То есть, видимо, нефть ЮКОСа сейчас экспортирует не Тимченко, а какой-нибудь Пупкин или Мумкин, не имеющий ни малейшего отношения к премьеру Путину.

Бесстрашное удовлетворение чеченских исков породило в российском либеральном сознании догмат о непогрешимости Страсбурга. На самом деле Страсбург:

а) рассматривает дела формально, а не по существу, и следит не за сутью дела, а за процессуальными нарушениями;

б) концепция «прав человека» не всегда совпадает со здравым смыслом.

Типичным примером решения Страсбурга может служить решение по жалобе Джона Херста, англичанина-убийцы, зарубившего свою домохозяйку топором. Этот английский Раскольников направил в ЕСПЧ жалобу на британский закон 1870 года, запрещающий преступникам голосовать. В 2005-м году ЕСПЧ постановил, что закон должен быть отменен — как противоречащий Европейской хартии по правам человека.

Еще один типичный Страсбург — решение по иску Магнуса Гефгена. Этот немецкий студент юрфака похитил с целью выкупа и немедленно убил 11-летнего Якоба фон Метцлера. Когда его арестовали, местный начальник полиции пригрозил ему пыткой, чтобы Гефген выдал местонахождение мальчика: полицейские надеялись, что Якоб еще жив. Гефген утверждал, что угроза пыткой нарушила его права человека, и Страсбургский суд частично удовлетворил иск Гефгена.

Вот в этих случаях – когда речь идет об абстрактных правах уголовников (будь то Гефген, Булдаков или Херст), когда можно со всем правозащитным бескорыстием обрушиться на такие подлые страны, как Великобритания или ФРГ (или Россия в Чечне) за несоблюдение ими прав человека – тут Страсбург принципиален.

Но когда хозяин Кремля, важный партнер Европы, без пяти минут лауреат премии «Квадрига» вдруг подозревается в том, что разорил компанию и посадил в тюрьму ее владельца только для того, чтобы передать эту компанию своим корешам — тут совсем другой коленкор. Тут вам не зачистка в Новых Алдах.

На самом деле еще в июне было ясно, что именно решит Страсбург. Если вы помните, именно тогда сенатор Торшин внес законопроект – не признавать решения Страсбургского суда, если они противоречат Конституции РФ. И почти сразу проект исчез. Как рукой сняло. На самом деле именно в эти дни и было принято решение в Страсбурге, и среди судей, его принимавших, был российский судья Бушев, который и слил информацию, а в сентябре решение было просто оглашено.

Боюсь, что законопроект Торшина был одним из элементов давления на Страсбург. Давайте будем считать, что он был единственный. Давайте допустим, что судьи из таких неподкупных, лишенных коррупции стран, как Азербайджан (судья Ханлар Хаджиев), Греция (судья Кристос Розакис) и Хорватия (судья Нина Ладжич) недоступны ни для чего более низменного, нежели политические соображения.

ЕСПЧ решил, что схемы налоговой оптимизации, которые применял ЮКОС, никогда не были законными в России. Согласимся. Как ни назови то, что делал ЮКОС, «оптимизация», «минимизация», но по сути — это уклонение.

Но ЕСПЧ также не обнаружил доказательств того, что подобные приемы были «общепринятыми в российском бизнесе». Да? Тогда я советую ЕСПЧ вызвать в качестве свидетеля министра финансов Алексей Кудрина. В его письме, написанном в начале 2002-го года, подробно рассказано об аналогичной работе ЛУКОЙЛа и Московского НПЗ через Байконур. Я также советую ЕСПЧ поглядеть на заключение Счетной палаты (декабрь 2003 года), в котором аналогичная схема, применяемая «Сибнефтью», не только описана, но и признана абсолютно «законной».

ЕСПЧ решил, что «ЮКОС не имел достаточно времени, чтобы ознакомиться с делом», и что, банкротя ЮКОС, «российские власти не смогли найти справедливого баланса между законными требованиями и выбранными ими мерами». Это то самое нарушение прав, которое ЕСПЧ присуждает и Гефгенам, и Херстам.

Но ЕСПЧ не нашел и доказательств того, «что позволило бы настоящему суду заключить, что Россия злоупотребила этими требованиями, чтобы уничтожить ЮКОС и получить контроль над его активами».

Да ну? А то, что «Юганскнефтегаз» был продан подставной компании «Байкалфинансгрупп», зарегистрированной в рюмочной в Твери, это случайность? А то, что «Байкалфинансгруп» заплатила за «Юганскнефтегаз» 9,3 млрд долларов при том, что, даже согласно оценкам Dresdner Kleinwort Wasserstein и JP Morgan, стоимость «Юганскнефтегаза» составляла от 18 до 25 млрд долларов? А то, что деньги на покупку никому неизвестная «Байкалфинансгруп» получила де-факто из бюджета? А то, наконец, что Путин в феврале 2006 года лично признал, что «Байкалфинансгруп» была подставной компанией, учрежденной с тем, чтобы будущие приобретатели «Юганскнефтегаза» могли уклониться от исков о покупке краденого? «Будущие собственники должны были подумать о том, как они … будут в судах отвечать на иски, которые могут быть им предъявлены», — сказал тогда Путин. Что это, как не «злоупотребление требованиями с целью получения контроля над активами»?

Подобное решение не могло быть принято ни в США, ни в Великобритании, то есть в тех странах, где существует прецедентное право, а дело разбирается по существу. Подобное решение возможно только в странах континентального права, превратившихся в страны фарисейской защиты прав человека.

По мере развития международной бюрократии международные организации все больше претендуют на тот же статус, который Папы Римские имели в Средние века, и все больше при этом начинают напоминать Басманный суд — разумеется, со строжайшим соблюдением всех прав человека.

Фотография РИА Новости