Возможны варианты
Мы – оптимисты. Когда все стабильно плохо, мы надеемся, что когда-нибудь все изменится к лучшему. Когда все начинает меняться к худшему, мы надеемся, что все останется, как есть. Когда все уже настолько плохо, что дальше некуда, мы успокаиваем себя мыслью, что могло бы быть и хуже. В этом оптимизме наша сила и наша слабость. Сила в том, что благодаря неумирающей надежде мы неистребимы. Слабость в том, что благодаря безосновательным ожиданиям, мы уверены, что все наладится само собой. И всякий раз удивляемся, что становится не лучше, а хуже!
Теперь мы, российское общество, спокойно, невозмутимо и с удивительным пренебрежением к своей судьбе и будущему страны упускаем последние шансы на мирный поворот к демократии. Мы похожи на маленьких детей, безмятежно играющих в песочнице под артобстрелом. Дети уверены, что в мире взрослых все проблемы решатся без их участия. Мы убеждены, что ничего не можем сделать и поэтому делать ничего не надо. Ловкачи и мерзавцы, которыми так богато наше отечество, не упустят возможности заграбастать власть на четыре, восемь, четырнадцать лет, на всю свою и всю нашу жизнь. Они уверены, что мы будем сидеть дома и надеяться на лучшее.
Они перестали стесняться не только нас, но и окружающего мира. Они виртуозно играют властью, как в настольный теннис, перекидывая ее от одного игрока к другому. От президента к премьер-министру, от премьер-министра к президенту. Они не соперники, они – партнеры. А мы не судьи, мы – зрители. Раз в четыре года они требуют, чтобы мы аплодировали их игре, но даже если все молчат и аплодисментов не раздается, это ничего не меняет. Они продолжают свою игру, и никто со стороны не может в нее вмешаться.
Этот порядок давно пора поломать, но они сделали все от них зависящее, чтобы это было невозможно сделать мирными средствами. Они знают, что мы не готовы к кровопролитию, что мы не настолько ценим свою свободу, чтобы отстаивать ее крайними мерами. Это они склонны к душегубству и легко идут на убийства. Поэтому они играют, а мы смотрим. И если кто-то повышает на них голос или требует к ответу, они устраивают истерики по поводу экстремизма, террора и разжигания розни.
Но всякому терпению может наступить предел, и всякий народ может очнуться и повторить бессмертные слова, сказанные 235 лет назад: «Когда длинный ряд злоупотреблений и насилий, неизменно подчиненных одной и той же цели, свидетельствует о коварном замысле вынудить народ смириться с неограниченным деспотизмом, свержение такого правительства и создание новых гарантий безопасности на будущее становится правом и обязанностью народа».
Похоже, приближается время, когда на американскую Декларацию Независимости придется ссылаться чаще, чем на Декларацию прав человека. Ибо терпеть и дальше присосавшуюся к власти стаю жулья становится унизительно. Все больше людей в нашей сонной стране начинают это понимать. Все больше людей просыпаются от спячки и осознают себя гражданами. Если узурпировавшая власть компания самодовольных дельцов отказывается померяться силами с оппозицией в честной борьбе на демократических выборах, то она дождется народного пробуждения, которое сметет их с насиженных мест силой общественного протеста.
