В предыдушей своей статье про дело Умарпашаева — это чеченец, которого Сводная мобильная группа правозащитников спасла и вывезли из Чечни и сюжет про которого был снят с НТВ — я задала три вопроса, ответ на которые из сюжета не был ясен.
Вопрос первый: Ислам Умарпашаев уже один раз попадался силовикам и получил семь месяцев за то, что, как он говорит, «кого-то подвез», а этот кто-то «что-то натворил». Учитывая, что фраза «Я их случайно подвез» является стандартным враньем исламистов (представляете, человек на суде скажет: «Я их случайно подвез, а они побежали грабить банк»), кого все-таки подвозил Умарпашаев?
Второй: Умарпашаева взяли повторно потому, что он писал «всякие слова» про милиционеров в чатах. Что именно все-таки писал Умарпашаев?
Третий: в сюжете сообщалось, что Умарпашаева в какой-то момент перестали бить, стали хорошо кормить и отращивать ему бороду, сообщив, что готовят его «на результат», — то есть собирались убить и выдать за боевика, но тут Сводная мобильная группа правозащитников засекла его месторасположение на базе по мобильнику с помощью некоей аппаратуры и Умарпашаева пришлось освободить.
Признаться, история про джеймсбондовскую аппаратуру меня смутила, и еще более смутил тот факт, что освобожденный несколько месяцев назад Умарпашаев предстает перед телекамерой с пропитанными свежей кровью бинтами на носу. Откуда бинты-то?
Я задавала эти вопросы вот почему. Без суда — не значит без причины. Я хочу знать эту причину. Если мне ничего про причину не говорят, а вместо этого сообщают, что режим Кадырова похищает чеченцев без всякой причины — это фигня.
Я задавала эти вопросы потому, что вопреки леволиберальному сознанию, воспитанному на «Трех толстяках» и Star Wars, где всякий мятежник — или гимнаст Тибул, или Люк Скайуокер, ни Тибулов, ни Скайуокеров в Чечне не осталось. Некоторое количество Тибулов и Скайуокеров сражалось за свободу Чечни в первой чеченской, но теперь они все или мертвы, или служат у Кадырова.
Против Кадырова сражаются исламисты. Исламизм, несмотря на его многоликость, есть очень определенная идеология. Социализм, например, шире — не всякий социалист есть Пол Пот. Национализм шире — не всякий националист есть Гитлер. Но исламизм, чистый ислам, салафизм, джихадизм — называйте как угодно, — это вполне определенная идеология, у которой свой особый язык — «куфр», «джахилия», «мунафик», «фарз айн», свой мир (Махачкала, например, на дхижадистских сайтах именуется Шамилькалой, а Урал объявляется оккупированным «Русней»).
Для этой идеологии демократия — это «джахилия», язычество, немусульмане — кяфиры, убийство которых угодно Аллаху, а мусульмане-неисламисты — мунафики, убийство которых тоже угодно Аллаху, а на Кавказе идет оборонительный джихад, который есть «фарз айн», то есть личная обязанность каждого мусульманина.
И так повелось, что как только исламист попадает, неважно, в Гуантанамо или в подвал в Центорое, он обращается к правозащитникам, потому что глупых кяфиров, до того как зачистить мир от их смрадного присутствия, можно и использовать.
Вопреки утверждениям правозащитников, жертвами кадыровцев становятся не «любые чеченцы», а исламисты. И мне бы лично не хотелось стать защитником людей, которые считают, что все ценности, которыми я живу, есть язычество и мерзость, мой мир должен быть уничтожен, а я сама убита или, в случае раскаяния, выдана замуж третьей женой за человека, который навесит на меня хиджаб и запретит садиться за руль автомобиля. Я не хочу защищать этого человека вне зависимости от того, что он сделал — взрывал дома в Москве или только «подвез кого-то» и «написал в чате».
 И если этот человек ни в чем не виноват (а его, допустим, оговорили из личной вражды, или произошла ужасная ошибка, как например у израильтян, когда они застрелили официанта вместо лидера «Черного сентября»), то я хочу, чтобы мне это если не доказали, то хотя бы обосновали.
В ответ на эти вопросы я получила кучу возмущенных текстов, из которых мне более всего понравился текст Александра Черкасова, который заявил, что спорить со мной он не будет «по причине отсутствия не то чтобы предмета, но поля для спора». Черкасов также рекомендовал желающим прочитать про дело Умарпашаева в статье Татьяны Локшиной на Полит.Ру  либо обратиться к первоисточнику, то есть материалам, которые публиковала Сводная мобильная группа.
Я прочитала статью Локшиной, но не получила ответов на свои вопросы. Более того, из статьи Локшиной исчез эпизод, как «кого-то подвозили», и в ней утверждалось, что «вся его (Умарпашаева — Ю.Л.) личная подрывная активность сводилась к ругани на «ментов» в интернет-чате».
Я узнала, что дело Умарпашаева прямо-таки знаменитое. Что все борцы за права узников Гуантанамо, прав мусульманских женщин в Африке и пр.  обзаяявлялись по его поводу. Что его судьбой обеспокоены Human Rights Watch FrontLine, Международная федерация за права человека и Civil Rights Defenders.
Что на сайте Amnesty International (которая боролась за права члена «Аль-Каеды» Моаззама Бегга, а когда их в этом упрекнули, устами своего главы Клаудио Кордоне заявила, что джихад разрешен, если он оборонительный) висит призыв нажать кнопочку и тут же «как можно скорее отправить обращение», «выразив тревогу в связи с опасностью, грозящей Исламу Умарпашаеву».
И что среди всех этих призывов к людям доброй воли вмешаться, обличить, обеспечить и поддержать — принципиально, начисто, вообще — отсутствует не то что ответ, а обсуждение, что все-таки делал Умарпашаев.
Кроме этого, выяснилось, что о джеймсбондовском освобождении Умарпашаева путем получения биллинга его телефона глава «Комитета против пыток» Игорь Каляпин впервые рассказал в интервью журналу «Эсквайр». По свежим следам в своем ЖЖ он излагает куда более прозаическую версию освобождения: родичи Умарпашаева побежали в Страсбург, это обеспокоило омоновцев, они его и выпихнули.
В том же самом ЖЖ о том, что Умарпашаева обещали подкинуть в качестве трупа, не говорилось. Зато там описана встреча с чеченским чиновником через несколько месяцев. Ему отец Умарпашаева говорит, что Ислама хорошо кормили в ОМОНе, тот роняет в ответ: «Ну да, готовили на результат».
То есть со временем история спасения Умарпашаева становилась все более чудесной и героической. Сначала это была просто история о человеке, который сидел в подвале 4 месяца, пока его не отпустили. Потом она превратилась в историю человека, которого омоновцы вот-вот должны были застрелить вместо боевика, и сами ему об этом говорили, но тут джеймс бонды из Сводной мобильной группы раздобыли биллинг его телефона (давно ли смертники говорят по телефону из камеры пыток?) и чудом вырвали Умарпашаева из лап кровавых палачей.
Таким образом, я должна констатировать, что мои вопросы так и остались без ответа. И что Ислам Умарпашаев не очень походит на бесстрашного борца за права человека и невинную жертву кадыровского режима.
Скорее всего, мелкий джихадист, куда-то кого-то подвозил, где-то в чем-то был замешан, часами сидел в интернете, изучая фетвы аш-Шуайби (можно ли убивать детей и жен неверных? Можно, ибо это ослабляет сердца врагов) и отчеты о том, как «сегодня на улицах города Шамилькала мобильный отряд моджахедов вступил в бой с превосходящими силами кяфиров», был арестован, бит, но выпущен — потому что невелика сошка и потому что родичи обратились в Страсбург.
После этого стало понятно, что ему все равно в Чечне не жить, оставалось или податься в смертники, или просить политического убежища в Норвегии. Предпочли второе, а так как политубежища в Норвегии за подвоз боевиков и треп в экстремистских чатах больше не дают, пришлось стать обличителем кровавого режима, сниматься через несколько месяцев после освобождения с окровавленным носом и рассказывать про чудесное спасение с помощью «засеченного сигнала мобильника».
А тут еще подвалил визит Хаммерберга в Чечню и Amnesty International; а тут еще в Кремле решили, видимо, что Рамзан совсем разгулялся и Следственный комитет по указанию Бастрыкина принялся ретиво расследовать дело Умарпашаева.
Кончится это, помяните мои слова, тем, что мелких джихадистов из чеченских подвалов отпускать вообще не будут (на фига! Чтобы иметь головняк, как с Умарпашаевым?), но вот семья Умарпашаева получит политубежище на Западе. Ну как же! Cause celebre!
Причина же написания этого текста заключается в следующем. Только что в Москве прошел «Русский  марш». На этом марше несли самые разные лозунги. В том числе «E@ть Кавказ». 
Нимало не одобряя этот призыв, должна сказать, что призыв альтернативный, исповедуемый защитниками Умарпашаева — «Пусть нас е@ут исламисты», — возможно, позволяет рассчитывать на признание и премии от Amnesty International, но никогда не соберет массовой аудитории.
Глух будет невежественный, злобный, шовинистически настроенный российский народ к этому исполненному света и мультикультурализма лозунгу.

Принтскрин видео rutube.ru