Олигарх и узник
Приговор Михаилу Ходорковскому вызвал парадоксальную общественную реакцию в истеблишменте, политическом классе, экономическом сообществе, медийной корпорации. Не видно искреннего ликования, очень мало (особенно для столь значимого случая) казенного восторга. Одни не скрывают раздражения, а то и гнева, другие молчат, третьи дают сугубо экспертные оценки – мол, Кремль пошел туда, Ходорковский сюда, Кремль поставил шах, но до мата вроде далеко. И это несмотря на массу официального и неофициального компромата на бывшего главу ЮКОСа, появившегося за последние полтора года: он и российское ядерное оружие хотел супостатам сдать, и в телефонных разговорах страшно сказать о ком без почтения отзывался. Еще немного, и всплыла бы совершенно истинная правда о том, как магнат хотел прорыть туннель от Москвы до Вашингтона с враждебными целями, да был вовремя схвачен за руку бдительными органами. А нагромождение все новых и новых юридических обвинений в адрес Ходорковского (скоро, кажется, прокуратура инкриминирует ему половину УК), создает обратное впечатление – не правосудия, а мщения. К тому же дело ЮКОСа не завершается (как хотели бы многие бизнесмены, желающие хоть какой-то определенности в отношениях с государством), а разрастается, эскалирует, превращается в аналог дрейфусиады.
Во время суда над Ходорковским и Лебедевым обратил на себя внимание следующий факт. Слегка ожила оппозиция, одни представители который вышли на улицу, а другие демонстративно выразили свою солидарность с подсудимыми, появившись в зале суда. Со стороны же власти – пустота, заполняемая то собранной невесть откуда массовкой, которая двух слов связать не может, а от журналистов шарахается, то вдруг срочно начатыми ремонтными работами, которые, кажется, еще немного - и вызвали бы стихийный протест законопослушных жителей соседних домов. Ни одна из общественных сил не вышла на улицу, не подняла знамя борьбы с расхитителем народной собственности и злостным налоговым уклонистом. Впрочем, желающих можно было бы найти – из тех, кто всегда готов «бить и спасать». Однако помощь таких маргиналов была бы для власти контрпродуктивной: в Европе и так все чаще нос воротят, а что подумали бы, если бы на улицу вышла солидарная с обвинителями Ходорковского черная сотня. В этом случае, глядишь, и «Международная амнистия» признала бы бывшего главу ЮКОСа политзэком без особых формальностей.
В Думе, полностью лояльной Кремлю, нашлось только пять депутатов, которые воззвали к президенту с просьбой обеспечить примерное наказание Ходорковского. Из них двое уже поставили свои автографы под антисемитским «письмом пятисот» (то есть идейные сторонники черносотенства). Третий, «черный полковник» времен нардеповских съездов Алкснис, прославился призывами отнять у Литвы Вильнюс и Клайпеду. Имена двух других ничего не говорят даже экспертам. Остальные народные избранники, многие из которых вовсе не сочувствуют Ходорковскому, предпочитают не быть первыми учениками. Даже Рогозин, который на волне антиолигархической кампании вместе с Глазьевым прорвался в Думу полтора года назад, непривычно сдержан в выражениях и даже именует Ходорковского козлом отпущения. Из немногочисленных защитников приговора можно выделить разве что гордую своей заведомой победой прокуратуру. Остальные защищают нехотя и как бы по должности: служба такая.
В конце позапрошлого года было не слишком престижно защищать олигарха Ходорковского. Финансовые возможности ЮКОСа давали повод говорить об ангажированности такой защиты, о том, что речь идет о банальной заказухе. Теперь ситуация другая. Нет, в глазах широких народных масс Ходорковский остался олигархом, и было бы опрометчиво утверждать обратное. Слишком серьезный осадок остался от нелегитимной, с точки зрения большинства населения, приватизации, грандиозного социального расслоения, социального шока 90-х годов, чтобы отношение масс к одному из самых активных участников этих процессов изменилось бы в лучшую сторону. Народ по большей части, скорее, безмолвствует по обыкновению, не вставая ни на сторону Ходорковского, ни на сторону его обвинителей. В будущем, возможно, ситуация изменится, однако сегодня реальность такова.
Но с точки зрения элиты Ходорковский, преданный «басманно-мещанскому» правосудию, из активного и небезупречного борца за власть и влияние превращается в жертву государственной машины. Из олигарха – в узника. Из могущественного владельца компании, способного, если припечет, прагматично договориться с властью, – в человека, не пошедшего на намечавшийся компромисс (мягкий приговор в обмен на признание - хотя бы частичное, косвенное, стыдливое - свой вины и, следовательно, отказ от претензий на роль общественно значимой фигуры как в ближайшее время, так и в последующем). Прецеденты историкам отечественного диссидентства хорошо известны: можно вспомнить такие некогда весьма известные, а затем забытые имена, как Якир-младший и Красин.
Обстоятельства разгрома ЮКОСа (один феномен «Байкалфинансгрупп» чего стоит!) подтверждают эту точку зрения и заставляют умерить восторги по поводу обуздания олигархов даже многих из тех, кто в 2003 году аплодировал аресту Лебедева, а затем и Ходорковского. Очевидно, что на место олигархии, которая при всех своих недостатках все же имела модернизаторский потенциал, рвется воинствующая бюрократия, которая обладает всеми негативными чертами временщиков, стремящихся отобрать собственность, а отобранное – поделить. А вставать на сторону такой бюрократии не слишком прилично и очень даже стыдно. Вот никто особенно и не спешит.
Автор - заместитель генерального директора Центра политических технологий
