В минувшую субботу мы впервые в ХХI веке увидели новый российский средний класс не в кафе и ресторанах семейного типа, где они обычно проводят выходные, а на площади с плакатами и лозунгами. Конечно, в толпе на Болотной были и радикальные анархисты, и правозащитники, и журналисты — те, кто все последние годы посещает митинги и марши несогласных, составляя в лучшие дни пару тысяч человек, — но они просто растворились в потоке совершенно новых лиц. Большинство из них вышли на площать впервые в жизни, какая-то часть забыла, когда делала это в последний раз.
Вполне естественно, что оппозиция испытала невиданный прилив энтузиазма и решила, что обрела новую электоральную базу, которая разделяет ее политические взгляды и методы борьбы. Однако вряд ли эти ожидания оправдаются.
На Болотной площади мы увидели уже сформировавшийся столичный средний класс — небедных людей, по большей части образованных, проводящих в Интернете достаточно времени, владельцев «мазд», «фордов» и «ниссанов», купленных в кредит, многие из которых еще и выплачивают ипотеку за квартиру в отдаленном от центра районе. Симпатичные и неагрессивные, больше похожие на посетителей кинотеатра или гипермаркета, чем на одухотворенных революционеров, они впервые массово показали свой интерес к политике.
В 2000-е они, будучи экономически активными, почти никак о себе не заявляли в культурном и политическом пространстве. Договор, который Владимир Путин предложил, придя к власти, был прост: возможность делать деньги в обмен на неучастие в политике. Средний класс этот пакт полностью поддержал: напуганные резким снижением уровня жизни после кризиса 1998 года и взрывами домов в Москве в 1999-м, люди сами заговорили о Пиночете и отказе от демократических и либеральных свобод, «раз уж это приводит к бардаку».

Многие годы Путин соблюдал условия негласного пакта. За десять с лишним лет средний класс разросся и очевидно стал богаче, привык отдыхать на зарубежных морских и горнолыжных курортах, в его интересах была принята низкая (13%) ставка подоходного налога.
Тем не менее сейчас средний класс нарушил договор и вышел на площадь. При этом очевидно, что не только нарушения на выборах стали причиной роста политической активности. Средний класс вспомнил о политике в сентябре, сразу после того как Путина объявил о своем желании стать президентом. Теперь он массово записался в наблюдатели на выборах, и именно результаты этих наблюдений позволили воссоздать впечатляющую картину манипуляций на избирательных участках. Неожиданно Путин лишился своей главной опоры среди экономически активного населения.
Многие наши знакомые, которые пришли на Болотную, в начале 2000-х считали фигуру Путина адекватной сложной ситуации, большинство не возмущало, что «Единая Россия» использует возможности государства на выборах, нарушая Конституцию. Считалось, что бизнесу и карьере профессионала в корпорации это не мешает, а те, кто возмущается и участвует в протестных акциях, — лузеры, на нашедшие своего места в жизни. Даже пассивный интерес к политике снижался — газеты читали все меньше, а на телевидении самой популярной программой среднего класса стала программа Леонида Парфенова «Намедни», маскирующая политические новости развлекательной подачей.
В результате только начавшая зарождаться политическая культура вновь оказалась невостребованной. В частности, наш средний класс так и не освоил культуру политических дискуссий. В России никогда не было традиции политических споров в кафе (в СССР все обсуждалось на кухнях) — в 2000-е годы кафе открывались массово, но местом для дебатов они не стали.

Вспомнив сейчас о политике, средний класс бросился обмениваться мнениями в социальных сетях. Facebook стал намного важнее Twitter именно потому, что сегодня это не только средство мобилизации, но и платформа для общения, и источник получения новостей — отсутствие политической культуры привело к снижению интереса и доверия к традиционным СМИ, включая оппозиционные.
В результате сегодня недоверчивый средний класс готов воспринимать только самые простые решения. В этом одна из причин популярности Алексея Навального, мастера простых ответов: средний класс страдает, потому что крадут, а крадут, потому что, во-первых, есть коррупция госчиновников, а во-вторых, чтобы кормить Северный Кавказ.
Отсутствие опыта политических дискуссиий — одна из основных причин, почему пришедшие на Болотную площадь не очень готовы поддерживать лидеров политической оппозиции: лидера ПАРНАСа Бориса Немцова, главу НБП Эдуарда Лимонова или защитницу Химкинского леса Евгению Чирикову.
Комментарии на интернет-сайтах, поддерживающих движение за честные выборы, полны опасений по поводу этих фигур. Средний класс пугает не только бескомпромиссный Лимонов и гламурный с виду Немцов, уже работавший в правительстве в 90-е годы, но и защитник Химкинского леса Чирикова, плоть от плоти среднего класса. Поразительно, что даже Навальный, придумавший главный протестный рефрен про «Единую Россию» как Партию жуликов и воров, и тот воспринимается как человек, способный вовлечь в опасные и непонятные игры. «Не пускать Немцова и Навального к микрофонам, не убедившись, что они могут выразить свою мысль вместо того, чтобы просто кричать. Позвать Парфенова», — пишет Светлана Шаповальянц на форуме столичного журнала «Большой город». Слово «политик» остается ругательным.
Юрий Сапрыкин, много лет издающий самый популярный в России досуговый журнал для среднего класса «Афиша», лучше всех сформулировал в статье «Обновить страницу» настроения масс, вышедших на площадь: «Но есть одна неприятная для внесистемных политиков новость. Люди, собравшиеся на митинг, пришли не к вам. Вы их увидели впервые, вы не знаете, кто они такие и что у них на уме, вам не о чем с ними разговаривать и, кажется, нечего им предложить». Среди людей, получивших поддержку толпы, он называет популярного автора детективов Бориса Акунина и телеведущего Леонида Парфенова. Характерно, что Борис Акунин в своем выступлении сузил политические требования до восстановления права москвичей выбирать мэра и перевыборов в столице. Тем не менее эти люди не политики, и вряд ли собираются ими стать.
Пока ясно одно — средний класс требует новых лидеров, но выдвинуть их он не способен. Люди возмущены нарушениями на выборах, но не знают, кого хотели бы выбирать и каковы их политические требования. В то же время несистемной оппозиции, ценою невероятных усилий на протяжении многих лет напоминавшей обществу о возможности уличных протестов, они не доверяют.
Между тем, интеллектуальная слабость среднего класса совпала с аналогичной слабостью власти, которая впервые со времен перестройки оказалась в интеллектуальной изоляции. Прежде во время кризисов в Кремле всегда могли рассчитывать на поддержку олигархов, которые готовы были предоставить не только финансовую, но и мозговую поддержку. Именно делегированные олигархами интеллектуалы помогали победить Ельцину в 1996-м и Путину в 1999 году. Сегодня равноудаленные олигархи не спешат делиться своими знаниями с Путиным.
Кроме того, в течение последних 25 лет всегда находились элитные группы, которые считали, что проводить реформы намного эффективнее, если сотрудничать с властью, а не с отсталым и малообразованным населением, и поддерживали самые жесткие политические решения Кремля.
Однако после отказа Медведева от президентских амбиций таких групп стало намного меньше. Ведь возвращение Путина в Кремль для элит означает, что смены поколения управленцев не произойдет, новых мест не будет и нет стимула для оказания поддержки.

Фотографии Евгении Власовой