Затянувшийся процесс над Юлией Тимошенко и все, что происходит в последние недели вокруг него, более всего напоминает любительский театр абсурда, и самая неблагодарная вещь – искать в этом абсурде внятную логику.

И тем не менее: кроме иррациональной мести в этой «игре регионалов» против Тимошенко поначалу был хоть какой-то рациональный момент – украинская власть пыталась таким образом создать некие аргументы в газовых торгах. И скепсис России относительно киевского суда был продиктован не симпатиями к украинской оппозиции, но все той же газовой прагматикой. В конечном счете, криминальный «аргумент» не сработал, но по газу Москва и Киев, вроде, договорились. Приговор Тимошенко был вынесен еще в октябре, и парламентская поправка про «декриминализацию» по факту не прошла. В этом случае трудно сказать, чего добивались и те, кто ее вносил, и те, кто ее в итоге не принял. Фактически, там было несколько разных версий одной и той же «декриминализации», но это отдельная история.

Как бы там ни было, но бывшего премьера ждала колония. Однако Тимошенко остается в СИЗО, и поутихшие было страсти в центре Киева вновь разогреваются, коль скоро лукьяновскую узницу «арестовывают» по второму разу. Теперь уже ей предъявляют не свежие «газовые цены», а давнишние долги ЕЭСУ (вернее, попытку переложить эти долги на госбюджет) и уклонение от налогов. С юридической точки зрения, в этом, как ни странно, можно усмотреть какой-то смысл: уголовное дело по ЕЭСУ в гораздо большей степени обосновано, нежели история с «превышением полномочий» при подписании газового договора. Трудно сказать, как тут обстоит со сроком давности, но, похоже, обвинением двигала простая логика уличного лозунга «Юлька – воровка». Мол, смотрите, люди, она ворует давно и долго, и подельник ее Павел Лазаренко законно осужден самым демократическим в мире американским судом.

Но у наблюдателя – внутреннего или внешнего, медийного или неискушенного – создается ощущение, что логика «региональных» юристов это какая-то абсолютная вещь в себе, отдельная от киевской улицы, от злобы дня и просто от нормальной человеческой логики. Зачем спешно арестовывать человека, который и так сидит в СИЗО? Зачем в принципе оставлять этого человека в киевском СИЗО и предсказуемо будировать страсти на Крещатике? Зачем вновь приводить в боевую готовность «Беркут» и «сердечников» у Печерского суда? Противная сторона, в свою очередь, накручивает обороты, раздавая интервью о «таинственной болезни» лукьяновской узницы, о «крысином яде», которым опрыскали стены камеры, об «убийцах в белых халатах» и выдвижении Тимошенко на Нобелевскую премию. Толпа штурмует ворота суда, и как будто в ответ, чтоб уже не оставалось никаких сомнений в абсолютной психологической невменяемости обвинения, назначается «выездное заседание», и Тимошенко судят … в изоляторе СИЗО, в отсутствии журналистов и защитников.

Зачем все это нужно накануне двустороннего саммита Украина-ЕС и очередного рассмотрения вопроса об ассоциативном членстве? Проще всего ответить, что никакой логики в происходящем, равно как и в головах судей и тех, кто за ними стоит, нет. И это будет похоже на правду. Власть герметична и неадекватна, мы ей зачастую приписываем или пытаемся приписать логику, сообразную с нашей логикой и реалиями нашей жизни, мы заполняем пустоту. 

И тем не менее, украинские наблюдатели ищут причины и находят их. Главным образом, они пытаются ответить на вопрос, зачем обеим сторонам нужна Тимошенко в центре Киева и в центре событий. Первый и банальный ответ: чтоб занять умы и отвлечь внимание от каких-то других событий (каких именно – неважно, можно подставлять по желанию). Или чтобы «заместить» декоративной и недееспособной Тимошенко реальную оппозицию (но какую, где она?). Есть еще одна версия, чуть менее банальная, но тоже напрашивающаяся: Тимошенко в Киеве и бардак на Крещатике более всего нужны слабой оппозиции и теряющим популярность «бютовцам». Ибо разрешение этой ситуации в любую сторону – отправление опального экс-премьера под домашний арест, в больницу или колонию означает уход в тень и … забвение.

При этом одна сторона сознательно бьет на естественную и безотказную эмоцию: жалость к жертве и узнице, а другая – похоже, не понимает элементарных вещей и множит процессуальные глупости, которые затем в устах оппозиции именуются не иначе как «пытками». Риторический зазор между реальным политиком Юлией Тимошенко и виртуальной «мученицей демократии», равно как и разница между более или менее известными условиями содержания в «экономическом» блоке Лукьяновского СИЗО (недавно регионалы обнародовали снимки «еврокамеры», чем в итоге лишь подогрели страсти) и средневековыми «пытками в зингане», кажутся очевидными, и тем не менее! Как ни относись к Тимошенко (а это тоже, кстати говоря, ритуальный зачин ее медийных адвокатов – мол, я никогда не был поклонником или сторонником Тимошенко, но…), все, что мы знаем о реальности, отступает перед естественной жалостью к немолодой и нездоровой женщине, ставшей заложницей отчасти своих, но сейчас уже, главным образом, чужих амбиций.