Народ и масса
За Путина большинство или нет? На Болотную и проспект Сахарова вышло 25-30 тысяч человек или 80-100 тысяч? Споры о цифрах в разных вариациях охватили мыслящую часть российского общества. Ключевое слово – мыслящую, то есть гражданское общество и власть. Остальной части российского народа, гораздо более многочисленной, эта тема неинтересна. Их настроения прекрасно выражает один рекламный слоган: «Дайте народу пива!»
Поэтому оставим препирательства на тему «на чьей стороне народ» за рамками этой заметки и посмотрим с другой стороны. В биосфере Земли наиболее многочисленны одноклеточные организмы, их более 30 тысяч видов. Млекопитающих, которые составляют видимый облик Земли, 4,5 тысячи видов. И низшие организмы, и высшие – все занимают свою нишу, уникальны, неповторимы, полезны, необходимы и т.д., но высших гораздо меньше.
Другой пример, широко известный. В 1917-м году численность партии большевиков не превышала 11 тысяч человек, но вследствие своей пассионарности, благоприятного исторического момента и иностранной помощи они сумели перетряхнуть 180-миллионную страну. Опирались они только на «передовых рабочих». Мнения основной массы населения по большому счету не спрашивали ни «белые», ни «красные». Прикладная агитация – да, велась, но пропагандистских кампаний в общенациональном масштабе не было. Тем более социологических замеров.
Предлагаю разделить понятия «народ» и «масса». «Народ» – это «млекопитающие» на территории страны, относительно малочисленные, но определяющие ее ноосферу. Это не гумилевские пассионарии, которые ради убеждений или практических целей готовы поставить на кон свою жизнь, здоровье и свободу и не новомодный ныне «креативный класс», а более широкое понятие. Я бы охарактеризовал их как жителей страны с определенным интеллектуальным минимумом, интересующихся не только событиями своей частной жизни, но и общественными процессами или хотя бы понимающих взаимосвязь между явлениями в окружающем мире. При определенных исторических предпосылках или вследствие политической культуры, присущей этносу, «народом» может стать его большая часть или, наоборот, меньшая. Точно также на индивидуальном уровне: один и тот же человек в зависимости от политической, экономической, внутрисемейной ситуации или даже времени года может вести себя и как «народ», и как «масса».
Соответственно, «масса» открытого типа – это «одноклеточные», крупная общность людей, чей интеллектуальный и образовательный минимум ниже, поведенческие программы скорее рефлекторны, чем осознанны, круг жизненных интересов уже, а представления о взаимосвязях окружающего мира проще. В отношении «массы» применимы хоть и спорные, но довольно логичные доводы, сформулированные нобелевским лауреатом Элиасом Канетти в книге «Масса и власть», увидевшей свет еще в 1962-м году. Согласно Канетти, «масса» по определению пластична, стремится к росту, внутри нее господствует равенство членов, она любит плотность и нуждается в направлении. Как уже упоминалось, «масса» бывает открытого и закрытого типа, может возникнуть внезапно и столь же неожиданно исчезнуть, как водовороты в речных перекатах. Она в большей степени, чем «народ», поддается панике, то есть распаду. Это лишний раз свидетельствует, что деление происходит не по этническому, религиозному, образовательному, имущественному и прочим антигуманистичным признакам. Скажем, в биржевом секторе экономики паника является весьма распространенным явлением, хотя участвуют в ней люди из так называемого «креативного класса».
Интересы «массы» зачастую выдаются за общечеловеческие и даже противопоставляются интересам «народа», используя подмену понятий. Несомненно, желание спокойно растить детей, получать достаточную зарплату, иметь сносное медицинское обслуживание и т.д. – это естественные потребности человека, как дышать и пить. Однако «масса», не представляющая взаимосвязей окружающего мира, склонна рассматривать эти потребности как вещь в себе, изолированно, а их проекции на большую политику – как покушение на частную жизнь. В противоположность «массе» «народ» понимает хотя бы в общих чертах причинно-следственные связи между большой политикой и частной жизнью. Иначе говоря, излюбленный путинский призыв «отделить мух от котлет» является демагогией, поскольку и «мухи», и «котлеты» входят в рацион любого россиянина.
Что светская, что духовная власть за тысячелетия истории человечества научилась управлять «массой», а вот в отношениях с «народом» возник симбиоз, в том числе либеральная «теория общественного договора». Любой режим, демократический или автократический, стремится уменьшить соотношение «народ»-«масса» в пользу последней. Но автократия при этом объявляет «народ» маргиналами, демшизой, шакалами у иностранных посольств и т.д. – при поддержке и одобрении «массы». Которая, повторюсь вслед за Канетти, пластична и нуждается в направлении. С этой точки зрения уже неважно, какой процент населения России возмутился рокировкой внутри тандема и жульничеством на думских выборах, а какой процент воспринял это как должное. Потому что по всем объективным и субъективным признакам невозмутимые – это «масса». Она не может влиять на текущие политические процессы, не хочет воздействовать на власть и «народ», а, наоборот, в силу семантических свойств испытывает потребность в манипуляциях над собой. Яркий тому пример: всенародный (точнее, «общемассовый») референдум о сохранении СССР весной 1991-го года. Всего через полгода никто из членов «массы» пальцем не пошевелил для защиты советского государства. Даже традиционная в нашей стране опора режима – офицеры – стала принимать суверенное российское гражданство. В Средней Азии поголовно, на Украине простое большинство.
Тем самым в уравнении «власть – оппозиция – народ – масса» последний элемент можно смело выбрасывать как несущественный. Довод путинского пресс-секретаря Пескова «на Болотной и Сахарова вышла малая часть народа» и контрдоводы оппозиции теряют смысл, ведь «одноклеточные», намеренно называемые «народом», примут любого победителя. А вот борьба за умы и души «млекопитающих» только начинается.
